Конечно, ответила Джин, уловив намек на то, что пора уходить. Она только сейчас заметила, что у Элис утомленный вид. А теперь я оставлю вас в покое. Вы мне очень помогли.
Было приятно с вами поговорить, мисс
Суинни. Джин.
Может быть, вы еще заглянете ко мне, расскажете, чем закончилось ваше расследование? Эхо Северного Кента у нас тут вряд ли купишь.
С радостью.
И, пожалуйста, передайте Гретхен, что я ее не забыла, сказала Элис уже у дверей. Я ее очень любила. И Марте тоже, если ее разыщете.
Подобрав велосипед, который провалился в лавровые заросли, и вновь повязав на голову платок, Джин напоследок обернулась и посмотрела на дорожку. В гостиной, между раздвинутых тюлевых занавесок, стояла Элис, держа у стекла куколку-пастушку. У Джин было ужасное предчувствие, что, если она помашет на прощание, Элис в ответ будет махать кукольной рукой; этого она бы не вынесла, поэтому просто улыбнулась и быстро повернулась спиной.
6
В десять утра, как и договаривались, миссис Тилбери и Маргарет ждали у касс на вокзале Чаринг-Кросс. Все переговоры об этой встрече велись через ювелирный магазин мистера Тилбери. На Маргарет была школьная форма, шляпка и ранец за плечами, поскольку Джин обещала, что она успеет вернуться в школу после обеда. Миссис Тилбери была в зеленом хлопчатобумажном платье, расшитом маргаритками, и маленьком белом жакете, как будто она собралась на летнюю свадьбу, а не в патологоанатомическую лабораторию в мрачном больничном крыле.
Люди оборачивались, когда она стремительно шла через зал ожидания в своих босоножках с ремешками, может, в восхищении, а может, просто очарованные сходством между матерью и дочерью. Джин усмехнулась. Кому могло прийти в голову надеть белое для такой поездки?
Какое красивое платье! Она повысила голос, стараясь перекричать свистки, визг и шипение маневрирующих поездов и непрекращающийся поток объявлений по громкоговорителю. Вы наверняка скажете, что сшили его сами.
Конечно, ответила миссис Тилбери. Я всю одежду шью себе сама.
Они поспешили к выходу, пробираясь сквозь умопомрачительную симфонию шума.
В магазине такого не купишь оно слишком хорошо на вас сидит.
Джин одернула свое собственное бесформенное одеяние в коричневых огурцах и собрала в горсть лишнюю ткань в районе талии. Оно было выбрано с учетом неизбежной городской сажи и пыли и в плечах было ей как раз, а во всех остальных местах нет.
Если хотите, я и вам сошью, сказала миссис Тилбери, когда они затормозили у поворота, чтобы пропустить несущееся мимо черное такси. Вы можете посмотреть мой альбом моделей и подобрать ткань. Я вмиг управлюсь.
Не сомневаюсь, что у вас и без этого есть чем заняться, сказала Джин.
Но я хотела бы вас отблагодарить.
За что? Я еще ничего не сделала. А может, и не сделаю.
Сделали. Вы прочли мое письмо и отнеслись ко мне всерьез.
Еще неизвестно, что раскопают ученые, думала Джин, пока они ждали светофора на Стрэнде. Тогда и посмотрим на твою благодарность. Она переписывалась с Хилари Эндикотт, автором первоначальной статьи про партеногенез, и теперь в больнице Чаринг-Кросс собралась команда высокоученых докторов, жаждущих увидеть, измерить, проверить и проанализировать мать и дочь. По некоторым репликам доктора Эндикотт было ясно, что ее коллеги люди крайне дотошные и что полгода для исследовательского проекта вообще не срок. Если удастся получить результаты до конца года, это будет большая удача. Джин еще не сообщила об этом миссис Тилбери, у которой, похоже, сложилось впечатление, что ясность наступит через считаные часы.
Давайте так, сказала Джин. Если вы возьмете с меня деньги по вашему обычному тарифу, я соглашусь. Но модель и ткань придется выбирать вам. От меня тут никакого толка.
Вот и договорились. Вы зайдете ко мне, я сниму мерки, и мы вместе выберем модель. Что-нибудь по фигуре. Думаю, достаточно простое, сказала она, косясь на Джин и как будто уже прикидывая размер.
О боже, вздохнула Джин, предчувствуя предстоящее унижение.
А мне сегодня будут делать инъекцию? спросила Маргарет, пока поток пешеходов почти нес их через дорогу.
Здесь, на Стрэнде, запах выхлопных газов от стоящих автобусов был невыносим. Джин чувствовала их пары на языке.
Я ей уже сказала, что иголки наверняка не избежать, сказала миссис Тилбери.
Нет, это будет не инъекция, а наоборот, ответила Джин девочке. Инъекция это когда тебе что-то вливают, а анализ крови это когда что-то берут. Больно не будет.
А я и не боюсь. Я даже когда на осу наступила, не плакала. Я не плакала с семи лет.
А что с тобой случилось в семь лет? Джин задала вопрос, которого, как она почувствовала, от нее ждали.
Я должна была изображать Деву Марию в рождественском вертепе, но заболела ветряной оспой, и мне пришлось пропустить представление, и я плакала.
Да, подтвердила Гретхен. Я сшила тебе голубое платье, а в нем пришлось выступать той, другой девочке.
Личико Маргарет на секунду затуманилось и так же внезапно просияло.
Ты мне купила мою Белинду, чтобы меня утешить, сказала она.
Как здорово, подумала Джин, у нее все чувства на лице написаны.
Кстати, сказала она Гретхен, поскольку при слове кукла ей тоже кое-что вспомнилось. Я на днях встретила одного человека, и он просил напомнить вам о себе. Не догадываетесь, кто это?
По лицу миссис Тилбери пробежала тень неуверенности, щеки залил слабый румянец. Но уже через секунду она овладела собой и сказала:
Нет, не догадываюсь. Вам придется сказать.
Вообще-то Джин не собиралась говорить о своем визите в Бродстерс. Казалось бестактным напоминать миссис Тилбери, что она все еще, так сказать, под следствием. Но это секундное замешательство не осталось незамеченным. Значит, о ком-то она подумала.
Элис Хафьярд. Из Святой Цецилии. Она шлет вам добрые пожелания.
О! Миссис Тилбери рассмеялась и слегка встряхнула кудрями.
Что это разочарование или облегчение? Джин не успела понять лицо молодой женщины вновь стало непроницаемым.
Старшая сестра. Я и не знала, что ее зовут Элис. Она совсем не похожа на Элис. Для нас она всегда была просто старшая сестра.
Она очень тепло о вас вспоминала.
Неужели? Я ее побаивалась.
Правда? Я в ней не увидела ничего грозного. Скорее что-то материнское.
Наверное, я почти всех в то время боялась. Я была очень робкой девочкой. А она не то чтобы недобрая, но, сами понимаете, она была старшая сестра и не терпела баловства. Однажды она меня отчитала за болтовню во время тихого часа, и после этого я немного перед ней робела.
Она сказала, что вы очень подружились с другой девочкой, Мартой.
О да, Марта. Интересно, что с ней сейчас. И с Брендой.
Вы не поддерживали с ними связь, когда выписались?
Я всегда собиралась. Даже один раз поехала навестить Марту в Чатем, но это было далеко И потом, когда возвращаешься в обычную жизнь, столько всего требует твоего внимания.
К примеру, Маргарет.
Да. С появлением ребенка все меняется.
Услышав свое имя, Маргарет встрепенулась.
Это Стрэнд?
Да, солнышко.
А если будем успевать, можно мы сходим пообедать в Симпсонс?
Миссис Тилбери рассмеялась и легонько ухватила дочь сзади за шею.
Нет, конечно. Я сделала бутерброды, и тебя нужно вернуть в школу. Она повернулась к Джин. В прошлом году мы поехали в Лондон, потому что у Маргарет был экзамен по фортепиано, а потом зашли к мужу в магазин, и он сводил нас на обед в Симпсонс отпраздновать. А Маргарет решила, что мы теперь каждый раз так будем делать.
А вы когда-нибудь были в Симпсонс на Стрэнде? спросила Маргарет.
Нет, никогда, призналась Джин. Едят в городе другие люди, а ей не положено. С годами она приучила себя не расстраиваться из-за этого.