Но вот пришло время, и большая Сибирь вдруг стала маленькой для соседей. Люди стали ссориться и воевать друг с другом за свои угодья. Кто-то сдавался и уходил в тайгу, а кто-то укреплял свои владения и сооружал крепости и заставы.
Где-то так и нашли это место соратники Ермака. Рассказывал нам тогда дед Андриан. Его стали обживать, строить и укреплять.
Это место и было малой Родиной моего деда. Здесь он родился и жил, здесь проводил свои детские и молодые годы, пока в поселение не пришла беда
Как-то на деревню напали разбойники, которые грабили и убивали жителей общины. Молодых и сильных юношей они забирали в плен, чтобы потом продать в рабство. Деда вместе с другими пленниками увезли за Иртыш, где и продали его местному богатею.
Там началась новая жизнь деда Андриана тяжелая и унизительная жизнь раба. Кем он только не работал? Валил лес в тайге, рыбачил, охотился на зверя и был пастухом. Был он и конюхом, и кузнецом, был бондарем и даже спускался в шахту. Но дерзкого и непокорного юношу не сломили. Не смирившись с участью раба, он организовал побег и вскоре с товарищами ушел в тайгу. Там он долго жил с охотниками и рыбаками, где и научился таежной жизни.
Дед Андриан не забывал о своей Родине и всегда мечтал вернуться домой. Он часто рассказывал своим друзьям о замечательных местах в Солнечной долине. О ее плодородной почве, о золотоносной реке и о кресте на вершине высокого утеса. Проходило время, и охотники стали объединяться. Появились артели, которые организованно вели торговлю с купцами на берегах Иртыша и Тары.
Как-то зимой дед пошел с обозом в ближайшую деревню, чтобы обменять мех соболя на порох и провизию. После сделки охотники зашли в кабак, где подрались с местными мужиками.
Деду тогда сильно досталось и его с проломленной головой оставили у местного знахаря Матвея. Дед быстро поправился и стал подрабатывать в кузнице, чтобы хоть как-то помочь своему немощному спасителю. Тот удивлялся живучести и работоспособности Андриана. Вскоре они подружились и продолжали жить вместе под одной крышей. Дед часто вспоминал, как по ночам они рассказывали друг другу истории из своей жизни. Общей была тема о Солнечной долине Родине Андриана. Матвей тоже считал себя причастным к этой земле, так как его дед тоже проживал там и, что он тоже слышал об утесе с крестом. Дедушка Матвея будучи еще мальчишкой жил в этой деревне, и хорошо помнил, как часто община отбивала набеги татар, которые грабили и убивали людей. Что он сам видел золотой крест на вершине утеса и, что знает историю его появления. Он рассказывал о том, как однажды его дед стал свидетелем страшного набега разбойников, когда они погубили много народа и сожгли православный храм. Как один старец по имени Лука после этого ушел к утесу и остался на его вершине. Старику уже было далеко за сто, а сам он давно болел и был прикован к постели. Но вдруг старик встал и, помолившись, пошел на гору. Там, на ее вершине, в молитвах он и закончил свою жизнь.
Вскоре на закате над утесом появился крест. Это было чудесным знамением для жителей общины. Набеги разбойников прекратились, и люди, оправившись от невзгод, стала жить в мире и согласии. Старец Лука для общинников стал Святым. Люди восстановили разрушенный храм, обнесли деревню частоколом и всякий раз вспоминали Луку в своих молитвах. Так они жили в мире и согласии у подножия высокой горы, где на закате появлялся золотой крест.
Когда пришла весна, а с реки сошел лед, за дедом Андрианом приехали его друзья охотники, чтобы забрать его в тайгу. Но он не поехал с ними и не вернулся к былому ремеслу, потому что сильно полюбил Анастасию дочку Матвея, на которой вскоре собирался женился. Так он остался в Самохвалово и так появилась моя бабушка мать моего отца. Это было давно, а сейчас мы наблюдали чудеса, которые происходили в нашей жизни. Главным для меня было то, что отец пошел на поправку. Он уже чаще стал выходить во двор и даже пытался кое-как помочь мне по хозяйству.
Как-то вернувшись из леса, я застал отца у сарая, где лежал волк. Они о чем-то с ним разговаривали, а ворон, как часовой ходил по поленнице и охранял двух переговорщиков. Я тихо подошел к ним, но бдительная птица выдал мое присутствие.
Это ты, Витя? Спросил он.
А ты кого-то другого ждал?
Ну, да! Пошутил отец, думал, наш незнакомец появился
Он тяжело хихикнул и продолжил:
Оно, конечно, шутки шутками, только странно все получается незнакомец, волк, ворон
А, что тебе волк? Спросил я. Волк как волк.
Да, не скажи, сынок, не скажи
Мы посмотрели на зверя. Он лежал в двух шагах и поглядывал на нас своими желто-зелеными глазами. Изредка он приподнимал голову и, оголяя свои клыки, напоминал, что он оставался грозным хищником. Но мы его не боялись и говорили ему прямо в глаза.
Волк он, конечно, непростой. Сказал отец. И он не просто одиночка. Есть в нем что-то такое, чего нет у других. Он не охотник, Витя. Заключил отец.
Волк и не охотник? Ухмыльнулся я. Да, ты посмотри какой у него костяк, грудь, а мышцы С такими данными не на козу надо ходить, а на кабана! Упрекнул я волка и тот стыдливо отвернул голову.
Он тяжело дышал и было заметно, что рана на его боку, еще сильно тревожила его могучие тело. На днях мы сделали ему перевязку. Усыпив его, мы обработали рану и смазали мазью, оставленную незнакомцем. Волк шел на поправку, и мы все чаще стали задаваться вопросом, что будет дальше? Как поведет себя волк, когда выздоровеет? Останется с нами или уйдет в тайгу. И наконец, как нам жить с новым соседом?..
Конечно, мы замечали, что он был необычным зверем и это выражалось не только в его внешнем виде, который бросался в глаза. Он был невероятно крупным и ухоженным, он вел себя достойно своему статусу и не паниковал в жилище человека. Это наводило на мысль, что он уже знаком с жизнью и бытом людей. Еще тогда, когда я рассказал отцу о раненом волке и когда он предложил перетащить зверя к нам во двор, он сразу подметил, что все это случилось неспростаЧто означало его «неспроста»? Засело у меня в голове.
Меня давно мучал этот вопрос и сейчас я спросил:
Батя, почему «неспроста» и причем здесь волк?
Отец понял суть моего вопроса и ответил:
Я видел много волков на своем веку. Такого я вижу впервые. И дело не в его объеме. С виду волк, как волк, но повадки у него не звериные. Почему он не загрыз меня тогда? Спросил отец.
Может ему кто-то помешал? Ответил я.
Кто? Я же сам все видел Возразил отец.
Ну, тогда я не знаю. А может ты заговоренный, батя? С иронией произнес я и хихикнул.
Отец промолчал и только строго посмотрел на меня.
Наступило молчание и только ворон изредка произносил непонятные звуки, нарушая тишину. Ему не сиделось на месте.
Он то и дело заглядывал вглубь сарая, где лежал волк, то разворачивался к лесу, что-то бормоча, то поглядывал на Белку, лежавшую на крыльце дома. Мы уже привыкли к выходкам этой наглой птицы и ее любопытство нас уже не удивляло. Как-то быстро и незаметно ворон вошел в нашу жизнь. Во дворе он уже не был гостем и свободно ел с миски собаки и разгуливал перед носом кота Яшки.
Молчание прервал отец. Он, как ни в чем не бывало, продолжил:
Скорее всего это метис помесь волка с собакой. Он не людоед это точно, иначе бы он прикончил меня. И вот, что я тебе скажу, сын. Он живет с человеком или служит ему. А незнакомец, который хотел спасти волка его друг или хозяин. И это главное, что нас с тобой беспокоит. Заключил отец и я с ним согласился.
Кто этот незнакомец и откуда он взялся?
Отец посмотрел на меня, а я только пожал плечами.
А, что значит «неспроста»? Напомнил я ему свой вопрос.
Отец ответил сразу, будто заранее готовился к ответу:
Это значит, что незнакомец, волк и ворон здесь не случайно и, что они все за одно. А главный у них человек. Я тебе больше скажу, Витя, продолжал он. Волк приходил не за козой.