Теперь просто переждать грозу мне кажется уже недостаточным.
* * *
Выйдя из автобуса, я вижу Седара Смита он стоит, прислонившись к кирпичной стене так элегантно небрежно, словно это его личная стена. Даже тут, вдали от сцены, в нем сохраняется что-то от старого доброго исполнителя классического кантри настоящего, а не такого, как эти, из нового поколения, попсовики в ковбойских шляпах и не более того.
Я осматриваю его на расстоянии с пят до головы: коричневые ковбойские сапоги опять-таки не щегольские, не рассчитанные на внешний эффект. Просто надежная функциональная рабочая обувь. Темные «ранглеры»[31]. Ремень с большой тяжелой пряжкой. Клетчатая рубаха с глянцевыми пуговицами и каким-то звездным узором поперек плеч. Мне всегда казалось: он все это носит напоказ, чтобы пофорсить, но теперь, после того как услышала его музыку, понимаю и признаю: он свою шикарную «униформу» заслужил. Носит по праву.
Он, в свою очередь, наверняка считает нас с Джессом отбросами из неблагополучной семейки особенно после драки на «Открытых микрофонах». А если слышал о Джиме то и кем похуже.
Мысль о том, чтобы заговорить с Седаром, порождает во мне желание провалиться сквозь землю, но, к собственному удивлению, я смело и даже с полуулыбкой на лице подхожу и здороваюсь. Удивление мое только растет, когда в ответ парень отлипает от своей стены и вместе со мной идет по дорожке.
Тебя зовут Шейди, верно?
Я киваю, он улыбается.
А я Седар. Ну, если ты вдруг не знаешь.
Знаю. И это все, что мне удается из себя выжать.
Очень боюсь, что сейчас начнутся расспросы о Джиме и Джессе, но нет, ничего подобного. Поэтому мне приходится самой продолжить беседу.
Спасибо, что выручил тогда, в пятницу. Ну с Кеннетом.
Седар качает головой.
Да не за что, ради бога. У этого чувака через каждые пять метров желающие начистить ему рожу.
Я не могу удержаться от смеха впервые за двое суток. Но потом обрываю себя, припомнив, в каком свете эта история, между прочим, выставляет Джесса. Запросто могут подумать, что и на отчима напал он
Вообще Кен один из моих лучших друзей, но, честно, язык его враг его.
Тут я полагаю за благо промолчать, и Седар меняет тему:
А вы трое в пятницу здорово сыграли на «Микрофонах», в смысле. У тебя скрипка прямо как из руки росла, класс, замечает он, даже не пытаясь как-то приглушить тягучий южный говор, унаследованный всеми нами от родителей.
Правда? Ему удалось на минутку отвлечь мои мысли от дел брата. Вообще-то, мне другое нравится играть. Нынешний репертуар как-то жмет.
Другое это какое? уточняет Седар и снова расплывается в улыбке, заметив, как по моим щекам растекается густой румянец. Нет серьезно, я давно хотел спросить с тех самых пор, как заметил, что ты вечно таскаешься по школе со своей скрипочкой. Классику, наверное, любишь или что-то вроде того?
Я люблю то же самое, что и ты, выпаливаю, пока решимость не угасла и мужество мне не изменило. Наверное, это от его фирменного «небрежного высокомерия» я такая смелая. Я на таком выросла. И, между прочим, меня даже назвали в честь песни, которую исполняли вы. Мое полное имя Шейди Гроув. Дубравушка.
Ничё себе! Седар присвистывает и издает короткий смешок. В уголках глаз появляется знаменитая паутинка морщинок. Ну и как у нас получилось, в твою-то честь?
Я ни секунды не сомневаюсь: он отлично знает, что получилось у них офигенно, и будь на его месте сейчас любой другой парень, кроме него, а также иди речь о любой другой песне, кроме «Дубравушки», я бы, пожалуй, нашла способ как следует его осадить. Павлин нашелся, распушил хвост.
Почти так же прекрасно, как когда-то у моего папы. Почти так же.
Он умер?
Я киваю.
Извини. Ужас какой. Седар прочищает горло. Кеннет чего-то болтал мне на днях о твоем отчиме. Ну о том, что с ним произошло.
Ну вот. Дождалась. Еще поразительно, что Седар столько крепился.
Кстати, как там Кеннет, нормально? В совокупности ему здорово досталось за последние дни.
Не говори. Расстроен, конечно, но держится молодцом. Он с отцом, похоже, не слишком дружил. Но, во всяком случае, сегодня в школу не пришел.
Да, они не были близки, подтверждаю я.
Но парадоксальным образом это обстоятельство, вероятно, заставляет переживать отцовскую смерть лишь сильнее?
Ты его любила или ненавидела, как водится между падчерицами и приемными родителями?
Ты же его видел тогда в кафе. Этим и ограничиваюсь, как будто пояснений не требуется.
Еще пару недель назад я с уверенностью подтвердила бы: да, я его ненавидела, ненавидела за нетерпимость, грубые манеры, неотесанность, желание сутки напролет смотреть свой проклятый НАСКАР. Но в пятницу в больнице мне приоткрылась другая сторона натуры Джима. Нечто мягкое и доброе под жесткой, угловатой оболочкой.
Не знаю. Не могу сказать. Он был иногда вполне себе ничего. Вообще, мне больше всего жаль мою маленькую сестренку. Она осталась без родного папы.
Гм-м Да. Седар, как оказывается, проводил меня до самой классной комнаты, моя рука уже на дверном косяке. Послушай. Я вовсе не собирался заводить с тобой такой унылый разговор, про все эти смерти, трагедии Собственно, просто думал похвалить за отличное исполнение. Ты хороший музыкант.
Я оборачиваюсь к нему.
Надеюсь, в следующий раз у нас найдется повеселее тема для обсуждения.
Очень хотелось бы, улыбается он и До встречи, Дубравушка! подмигивает.
И от этого мимолетного движения веком меня окатывает волна тепла хотя кругом беда и хотя прекрасно понимаю: Седар не более чем красавчик-задавака с самомнением со штат Техас. «Паренек с родео». Но все же мне приятно. И я с удовольствием провожаю взглядом его ладненькую задницу, и на ум не приходит ни единого повода для насмешки над обтягивающими ее ранглерами.
Здоро́во.
Резко оборачиваюсь и вижу прямо перед собой Сару. Она пристально смотрит на меня, потом на удаляющегося Седара. Лицо ее непроницаемо.
Мы немного поговорили о Кеннете, только и всего, почему-то начинаю оправдываться я, хотя никто меня ни в чем не обвинял.
Ну ладно. Она скрещивает руки на груди и отводит взгляд.
Не знаю даже, чего я ожидала после того поцелуя на втором этаже, но точно не такого. Сара явно не знает, что сказать, как встать, куда посмотреть. А может, она изменила мнение обо мне после убийства Джима? И уже сожалеет о случайном приступе нежности? Потому и не связалась со мной за все выходные, не звонила, не заглядывала? Молчание получилось красноречивое, даже если она и не имела этого в виду.
Я чувствую, как у нее язык чешется спросить, известно ли нам, кто все-таки прикончил Джима, а вот мне об этом говорить совсем не хочется своим игнором в течение последних дней Сара заслужила что угодно, только не откровенности с моей стороны.
Рывком открываю дверь класса и захожу внутрь, охваченная внезапным гневом даже в черепной коробке загудело.
Сара спокойно садится за соседнюю парту. Я ощущаю на себе ее пристальный взгляд. Наконец раздается ее голос робкий и неуверенный:
Собиралась тебе написать, но понимаешь боялась растревожить. Попасть не вовремя. Все думала: у тебя, наверное, сейчас забот хватает с семьей, со всеми этими делами.
Она сконфужена. Кажется, ей даже чуточку стыдно.
Я все еще злюсь, но со слабой улыбкой киваю в ответ. Вижу: Сара старается, но этого мало! Недостаточно. По крайней мере, сегодня. Больше она ничего не пытается выразить вслух, так что я просто пялюсь (без особого толку) на страницу учебника перед собой и размышляю Естественно, не о спряжениях испанских глаголов, а о гибели Джима, об отстраненности Сары, о вое скрипки в роще и о единственное светлое пятно на темном фоне морщинках в уголках глаз Седара, когда он улыбается.