Ну да
Одевайся и пойдем со мной.
Я натягиваю джинсы и майку и тащусь за Мэгги к большому столу в основном офисе.
Яна, малышка. Ты слышала когда-нибудь про Александру Холмс?
Порывшись в старых поляроидных снимках на столе, она выбирает один и протягивает мне. На нем девушка, отдаленно напоминающая Викторию, с длинными прямыми волосами мышино-серого цвета.
Кажется, нет
Конечно, нет. А теперь: это кто?
Она подвигает ближе ко мне лежащий на столе номер Vogue. Очень коротко стриженная девушка с выбеленными вихрами и кольцом в носу показывает язык. Заголовок гласит: «Новая панк-революция».
О, так это же Лекс! Без фамилии, просто Лекс. Она была великой, когда я еще ходила в начальную школу.
Яна, Лекс это и есть Александра Холмс. Она снова поднимает поляроидную карточку. Это Лекс до того, как я с ней поработала. Что-то такое я в ней увидела и сразу поняла. Ты должна мне довериться. Это то, что я умею. Найти алмаз среди углей.
С трудом верится, что это одна и та же девушка. Я не могу представить себе Лекс без ее коронной стрижки-пикси.
Ладно.
Уверена, душа моя?
Гхм. Ну да. Если вы думаете, что это поможет
Я не думаю я знаю. Она улыбается так широко, что я вижу серебристые пломбы, и подмигивает мне.
Я улыбаюсь ей в ответ.
Ладно. Только не надо выбеливать мне волосы!
И в мыслях не было. Она вынимает мобильник и набирает номер. Привет, дорогая, это Мэгги из «Престижа». Может Реми поработать с одной из самых лучших моих крошек? Нужно изменить стиль. Следует пауза. Миленькая, а можешь ты просто сказать ему, кто спрашивает? Еще пауза. О, просто великолепно. Через полчаса будем.
О, как я смеялась над этими бедными дурочками из «Топ-модели по-британски», истерически рыдающими над своими золотыми локонами. Сейчас, блин, мне самой не до смеха. Я смотрю на себя в зеркало: вокруг шеи черная накидка с надписью «Реми-Лопес». Губы, как всегда, бледные. Глаза испуганные до чертиков.
Мэгги, дорогаааааааая! К нам через весь салон, раздавая двумя руками воздушные поцелуи, как солистка миманса, бросается Реми, маленький человечек с аккуратной черной бородкой и татуировками по всей коже до подбородка.
Реми, любовь моя, нам нужно сотворить супермодель.
Dios mia! Ну-ка, кто тут у нас? Он кладет руки мне на плечи.
Я Яна.
Ты прелестна. Что мы делаем?
Ну, вмешивается Мэгги, нам нужно что-нибудь покороче, я думаю. Андрогин, но не совсем ежик. Оставь все-таки достаточно для укладки.
Да! Скулы и подбородок! Он пробегает рукой по моим волосам. Хммм. Знаешь, о чем я думаю? Питер Пэн, Лайза Миннелли, Стелла Теннант, но смело, провокативно и небрежно.
Что? На каком он хоть языке говорит?
Да, точно! Мне нравится! говорит Мэгги.
Что? Кто? одновременно говорю я, и они оба хохочут.
Ты очаровательна! смеется Реми. Ты будешь выглядеть сказочно. Поверь мне.
И он туда же, сговорились они, что ли?
Ты готова, лапуля? Все к лучшему, доверься мне.
А знаете что? Это всего лишь стрижка. Отрастет.
Конечно.
Вот умница. Мэгги широко улыбается. В этой игре хороший позитивный настрой уже полдела. Запомни это, детка. Просто прими это!
Буквально через тридцать секунд Реми, насвистывая, собирает все мои волосы сзади в хвост и отрезает его. Теперь волосы длиной до подбородка. У меня сжимается сердце, и внезапно становится понятнее, почему так рыдали участницы «Топ-модели по-британски».
Впрочем, я быстро прихожу в себя. Мне приносят чашку чая с двумя кусочками сахара, а потом суперклассная девушка моет мне голову и расспрашивает, каково это быть моделью. Отвечаю, что и сама пока не знаю. Девушка отправляет меня назад к Реми. С концов мокрых волос капает вода, и он долго сушит их полотенцем перед тем, как начинает обрабатывать мне голову лезвием бритвы.
Все очень быстро. Минут через сорок пять, когда возвращается Мэгги, Реми уже заканчивает.
Ну, что скажете? спрашивает он.
Я с трудом узнаю себя. Шея кажется мне голой. Там на шее все коротко-коротко-коротко, а к макушке волосы становятся длиннее и переходят в тяжелую, похожую на копну, челку, которая падает мне на глаза и прикрывает уши. И, конечно же, Мэгги оказалась права. Мои скулы и подбородок неожиданно проявились. Их действительно видно. Мне не за что прятаться. Стрижка как картинная рама для моего лица. Я не то чтобы похожа на мальчика, но, без капли макияжа, не слишком похожа и на девочку. Я сама не могу понять, как к этому отнестись.
Честно говоря, я недостаточно крута для такой стрижки.
Само совершенство! Мэгги хлопает в ладоши. Яна, а ты что думаешь?
Все так изменилось это очень как в Ист-Лондоне.
Снова они смеются.
В том-то и идея, говорит Реми. Ты выглядишь как модель.
Я в этом не совсем уверена. Но в любом случае я выгляжу по-другому. Видели бы вы, как я хожу.
Я все еще тебе нравлюсь? спрашиваю я у Ферди по «ФейсТайму», как только прихожу домой.
Он смеется.
Что за дурацкий вопрос. Ты мне не можешь не нравиться. Ты будешь мне нравиться всегда, даже с бумажным пакетом на голове. И вообще, меня интересуют только твои буфера.
Я фыркаю.
Ну, в таком случае ты в пролете, чувак! Я запускаю пальцы в челку. У меня фантомный синдром: все время пытаюсь убрать с плеча волосы, которых больше нет. После стрижки мы вернулись в агентство, чтобы переснять фотографии. От старых теперь толку мало. Не могу отрицать, что с короткими волосами я становлюсь больше похожа на человека из модельного бизнеса. На черно-белых фотках я кажусь жутко раздраженным бесполым инопланетянином. Всех вокруг это радует и впечатляет.
Все это так странно. Я валюсь на кровать, держа руку с телефоном на отлете. Я на себя не похожа.
Это ты. Горячая штучка.
Ты серьезно?
Ну, опять да.
Мне кажется, я выгляжу старше.
Есть немного. Зато очень стильно.
Пойти, что ли, прогуляться у Школы искусств в Пекхаме. Я там точно сойду за свою.
Хаггерстон, Сток Ньюингтон, Хакни. Это же клево.
Я слышу, как внизу хлопает входная дверь.
Господи, это, наверное, мама. Лучше уж набраться храбрости и не оттягивать.
Ты хоть предупредила ее?
Ну да. В общем, я сказала, что они укоротили мне волосы. Она умрет.
Попозже выйдешь?
Если меня не посадят под домашний арест. Может, посмотрим новые «Королевские гонки»[17]?
Точно, они уже должны были выйти.
Блеск. Давай тогда, появляйся в полвосьмого.
Удачи. И, что бы ни было, наплюй с высокой башни.
Я смеюсь, вешаю трубку и делаю глубокий вдох. Кажется, сейчас я нервничаю больше, чем в салоне.
Яна! зовет мама. Ты наверху?
Да! Я гляжу на себя и поправляю свою новую челку. Немного подвожу глаза и подкрашиваю ресницы, чтобы хоть чуточку больше походить на девочку. Боже мой, что сейчас будет. Хуже, чем когда она нашла у меня в рюкзаке рецепт на покупку противозачаточных. Ну, была не была. Я выхожу из комнаты и топаю вниз по лестнице. Мама выходит мне навстречу из кухни, она все еще в форменном комбинезоне «Социальная служба Гринривер» и сандалиях на плоской подошве.
Я вздрагиваю.
Она зажимает рот обеими руками.
Боже ты мой! Яна! Что они сделали с твоими волосами?
Тебе совсем не нравится, да? Самый нелепый вопрос в этой ситуации.
Мама переводит дух. И вздыхает.
Ой, Яна, это очень непривычно.
Ну вот, тебе совсем не нравится.
Это это же мужская стрижка.
Да нет, вовсе нет, обороняюсь я. В дверях появляется Милош со скейтбордом под мышкой. Я подбираюсь, готовая к неминуемым издевкам. Ну, давай, что же ты, выскажись уже.
О чем? спрашивает братец. А, твои волосы. Офигенно.
Ой. Так, ладно. Я выжидаю секунду, чтобы понять, не смеется ли он надо мной.
Тебе нравится?
Ну да. Вполне себе.
И он пробирается мимо меня к холодильнику.
Мама, не находя слов, качает головой.
Не понимаю я вас, молодежь. Сдаюсь. Видно, я уже старая. И, картинно всплеснув руками, она снова принимается готовить ужин.
Съемка
Занятия в колледже начинаются пятого сентября. Я и волнуюсь, и радуюсь. Холлитонский колледж всегда казался чем-то далеким, для больших девочек и мальчиков, а тут раз непонятно как, и мы сами большие девочки и мальчики. И, самое главное, мне никогда больше не придется напяливать мерзкий, отвратительного поносно-коричневого цвета блейзер Вандсвортской технологической академии.