Но-но, Тарш получил свой первый подзатыльник в этом доме, не смей глядеть на мою дочь. И запомни, мужчина начал вживаться в роль хозяина, ты здесь слуга. Она хозяйка. Повтори.
Она хозяйка. несмотря на ярость, охватившую его, Тарш повторил.
Он не боялся ни подзатыльников, ни порки для него это было не в диковинку. Унижение вот что он испытал. И самое болезненное свидетелем его унижения была девчонка.
Впервые со дня смерти матери ему стало не всё равно.
Мальчику выделили комнату закуток, в который до него сбрасывали разный хлам и в котором он едва мог вытянуть ноги. Ему, не боявшемуся тяжёлой и грязной работы не составило труда вычистить помещение. Он хотел и мусор вывезти за город, но Акакис, так звался его хозяин, опасаясь, что он сбежит, запретил это делать.
Глупец. Бежать мальчику некуда. Обратно вернуться нельзя для бывших общинников он был убийцей, проклятым провести остаток вечности под мостом. В любой другой деревне его вряд ли бы приняли, а если и приняли, то положение было бы не лучше теперешнего. А в случае поимки беглеца ждало суровое наказание и выжженное клеймо на лбу.
Но Акакис всё равно первое время трясся над ним, словно над куском серебра, спрятанным во дворе. Он нередко вскакивал посреди ночи и шёл проверять раба, мешая тому спать.
Правда, длилось это всего пару месяцев, после чего Таршу было разрешено ночевать под открытым небом, и он спал там до самой осени, соорудив лежанку из хлама и негодной для дальнейшей обработки шерсти.
Собственно, Акакис занимался ею, и нельзя сказать чтобы прибыльно. Гильдия ткачей Тейшебаини строго следила за распределением производства, в котором ему отвадилась не самая доходная роль. Отвечал за первичную обработку. Разбирал, разбивал, расчёсывал.
К моменту покупки раба ему как-то удалось, с помощью взятки, разумеется, выпросить ещё и прядение. Всё семейство, включая и Тарша, вчетвером трудились не покладая рук. После чего Акакис отвозил работу на склад гильдии, откуда её забирали другие мастера для своего производства. В доме постоянно слышалась ругань на руководство гильдии, но стоило прийти проверяющему, как ругань сменялась раболепным заискиванием.
Постепенно мальчишке доверили забирать со склада шерсть и таскать её на себе домой. Жилистый, не по годам сильный Тарш уставал, но непременно улучал по дороге время поиграть с мальчишками в метание камня. Это приносило ему доход в виде сладостей, которых при любом раскладе он не увидел бы от хозяев.
А ещё, что было чем-то вроде праздника, ему разрешали ходить на базар. Не одному, конечно, в сопровождении жены Акакиса или что куда приятней, Маины.
Ты что ж это наделал! удар толстого прута ожёг плечо. Ты ж мне весь товар загубил. и новый удар.
Что случилось, отец? на шум выскочила Маина.
Вот, полюбуйся. указал Акакис жене, выскочившей следом за дочерью, на тюк, который четверть час назад притащил Тарш. Весь бок мокрый.
Мне такой выдали. еле сдерживаясь от бешенства, оправдывался мальчик. Это не моя вина.
Ах, не твоя говоришь. ещё удар. Вывалил в луже и не виноват? и ещё один.
Отец! воскликнула Маина. Дождя десять дней не было. Какие лужи?
Акакис было замахнулся, но бить не стал.
Я сейчас пойду, всё ещё трясясь от гнева, но уже понимая, что неправ, хозяин опустил прут, посмотрю. И если найду хоть одну лужу
Он откинул прут и быстро зашагал в сторону гильдии.
Мало ему всыпали. негромко сказала жена Акакиса, сварливая женщина, недолюбливающая Тарша. Домой. она подтолкнула дочь к двери.
Мальчик выбрал момент, когда они скрылись в доме, и приспустил штаны. Весело зажурчала струя, орошая и без того мокрый тюк, смягчая горесть от несправедливых побоев. Заправился и обернулся. За спиной стояла Маина. Глазёнки её хитро блестели.
Можешь рассказать отцу. с пренебрежением сказал он, злобно глядя на девочку. Пусть хоть убьёт. Мне всё равно.
Не скажу. насмешливо сказала она. Отец и так догадается.
Ну и пусть. буркнул Тарш, поняв, что Маина не станет ябедничать.
Твоё дело. Но она улыбнулась, если не догадается, ты будешь мне должен.
***
Ты где был? нарочно строгим голосом, чтобы не забывался, спросил Тарш слугу, когда тот ввалился в комнату, принеся с собой поднос, полный еды.
Касис поставил его на пол стол в комнате отсутствовал.
На кухне. Вот. он рукой показал на снедь. Всё горячее.
Миска, на треть наполненная тушёными бобами, на треть мясом с подливой и на треть разными, мелко порезанными овощами и вправду дымилась. Дымилась и большая лепёшка, пристроенная с краю. И большой кувшин, который хоть и не дымился, но выглядел не менее соблазнительно.
На кухне? Полдня? спросил Тарш, приступая к трапезе.
Ну, да. Касис непонимающе посмотрел на хозяина.
И что ты там полдня делал?
Как что, помогал кухарке. Дрова рубил, воду таскал и всяко-разно.
Зачем?
Чтоб слушать.
И много наслушал? усмехнулся Тарш и сделал приличный глоток из кувшина.
Много. Касис горделиво задрал нос. Много. повторил он.
И как же ты объяснил своё присутствие на кухне?
Сказал, что боюсь тебя. Новости, что мой господин обещал пробить голову наставителю, известны всему дворцу.
Вот как, даже на кухне знают. Быстро.
Заблуждаешься. возразил Касис. На кухне узнают быстрее, чем в покоях вельмож. Скорее это хозяева могут узнать новости от слуг, да только не все как ты разговаривают с рабами.
Тарш посмотрел на Касиса. Тот всё больше и больше начинал ему нравиться.
Тогда поведай, о мой умный и внимательный раб, он поклонился слуге, что же такого интересного узнал ты на кухне.
Господин очень понравился царю. тихо, словно выдавал страшную тайну, делая паузу после каждого слова, поведал Касис.
Знаю. небрежно отмахнулся господин. Он мне сам об этом сказал.
Ничего ты не знаешь. уже совсем нагло заявил Касис. Мало ли что он сказал куда важнее, что он подумал.
А ты прям знаешь, что в мыслях у Иштумегу. пропустив мимо ушей дерзость, съязвил Тарш.
Я нет. А вот факельщик знает. раб победоносно посмотрел на хозяина.
Нет, действительно, рабам, которые прислуживают хозяевам требуется вырезать языки. И отрезать уши, заливая в них воск. Как же хвалил себя будущий наставник за проявленную прозорливость. Это же надо, как быстро распространяются подобные вести. Касис заслуживает Но это после. А сейчас
Ещё что поведала кухарка? Или факельщик сам поведал?
Господин угадал. Сам. Ты прав, согласился Касис, будто прочитав мысли хозяина, болтливым рабам следует отрезать языки. Болтливым и глупым.
Ты себя к каким причисляешь к глупым или болтливым? не удержался господин, подначивая слугу.
К умным.
Согласен. Тарш не намеревался это оспаривать. Продолжай.
А ещё, Касис стал серьёзен, ты нажил себе врагов.
Ты имеешь в виду младшую дочь Иштумегу и её мужа?
Да, но не только.
Кто же ещё?
А ты подумай. предложил слуга. Я же додумался.
Касис из невзрачного на вид раба превращался в заядлого дворцового интригана, решив принять участие в играх великих мира сего. Знал ли он, чем для него это могло закончиться? Наверняка знал, но это был его единственный шанс, который нельзя не использовать.
Маги? после недолгого обдумывания, догадался Тарш.
Да. Но ты можешь их не бояться. Они будут присматривать за тобой до тех пор, пока ты не возвысишься.
Знаешь, что, отхлебнув из кувшина, предложил обладатель могущественных врагов, отнеси-ка остатки вина парням.
Каким парням? не понял собеседник.
Тем что за дверью.
Рождённый рабом, от таких же невольников Касис с молоком матери должен был впитать покорность и смирение перед господами. Так могли думать только хозяева. Так им было спокойней и удобней. Дремавший до этого дня ум раба проснулся, помогая понять, что задумал Тарш. Маленькими шагами тот пытался словами и поступками завоевать сердца своего, пусть и пока ничего не значившего окружения. Добрая мысль, доброе слово, добрые поступки всё, как завещал пророк. Покорности можно добиться силой. Верности, только любовью и уважением.