Иэтояввасценю.Ноястарше,опытнеевас.Не
превращайтесьвидеалиста.Иначежизньуничтожитвасили,этоеще
страшнее, сломает вас, а тогда...Проститеменязапрямоту:идеалисты
иногдапревращаютсявсвятых,ночаще-втирановиохранителей
тиранства... Сколько зла на земле прикрывается высокими идеалами,сколько
низменных поступков ими оправдывается. Вы не обижаетесь на меня?
Саша усмехнулся.
- Что вы, Всеволод Сергеевич! Разве можно обижаться? Скажу только одно:
я не идеалист в вашем понимании. Я идеалист в моем понимании:нетничего
на свете дороже и святее человеческой жизни и человеческого достоинства. И
тот, кто покушается на человеческую жизнь,тотпреступник,ктоунижает
человека в человеке, тот тоже преступник.
- Но преступников надо судить, - заметил Всеволод Сергеевич.
- Да, надо судить.
- Вот уже слабинка в ваших рассуждениях. А судьи кто?
- Не будем входить в дебри вопроса. Я повторяю, самое ценное на земле -
человеческая жизнь и человеческое достоинство.Еслиэтотпринципбудет
признан главным, основополагающим идеалом, то со временем людивыработают
ответ и на частные вопросы.
Всеволод Сергеевич прислушался. У дома раздался скрип саней.
- Так, это за мной.
- Задержите их, я сейчас вернусь, - сказал Саша.
Он выскочилиздома,укрыльцастоялакошевка,внейвозчики
милиционер.
Саша прибежал домой, схватил пару фланелевого белья, свитер,верхонки,
вернулся к Всеволоду Сергеевичу.
- Ну зачем вы все это? - поморщилсяВсеволодСергеевич.-Смотрите,
"сидор" мой набит.
- Ничего, втиснем, открывайте!
Они сложили все в мешок.
- Да, - сказал Всеволод Сергеевич, - вот адрес Ольги Степановны,город
Калинин. Я письмо написал, надеюсь послать из Красноярска. Нотам,может
быть, привезут прямо в тюрьму. Поэтому напишите вы ей - из двух писем одно
дойдет наверняка.
Саша положил бумажку с адресом в карман.
Милиционер и возчик кончили пить чай, вышли на улицу.
Всеволод Сергеевич оделся, взял мешок, опустил его на пол.
- Ну что же, попрощаемся, Саша.
Они обнялись, расцеловались.
Всеволод Сергеевич зашел на кухню, попрощался с хозяевамиивышелна
улицу, положил мешок в сани.
В дверях стояла девчонка, дочь хозяйки, в накинутой на плечи шубейке.
- Ну, еще раз!
Всеволод Сергеевич и Саша расцеловались.
Всеволод Сергеевич сел в сани, укрыл ноги полостью, весело проговорил:
- Тронули, что ли!
Сани заскрипели...
Саша стоял, смотрел им вслед, пока они не скрылись за углом.
И девочка стояла в дверях, смотрела.
Ссыльных в Мозгове осталосьтолькодвое:СашаиЛидияГригорьевна
Звягуро.
3
А на Арбате жизньпродолжаласьпо-прежнему,будтонебылоссылок,
тюрем, лагерей, не было заключенных.
Знакомые заключенных, знакомые этих знакомых жили, как и жили.