- Смотри, - сказала она, бросаясь на кровать перед сестрой изаголяясь
до пупка, - вот как я делаю, Жюльетта, когда меня одолевают печальные мысли:
я ласкаю сама себя... я кончаю... и это меня утешает.
Тихая и добродетельная Жюстина пришла в ужасоттакогозрелища;она
отвернулавзор,аЖюльетта,продолжаямассироватьсвоймаленький
восхитительный бугорок, говорила сестре:
- Ты - дурочка, Жюстина; ты красивее меня, но никогда ты не будешьтак
счастлива, как я.
Скоро, не прекращая своего занятия, юная распутница испустила вздох,и
ее горячее семя, выброшенное перед опущенными глазами добродетели, мгновенно
осушило источник слез, которые, без этого поступка, она возможно пролилабы
по примеру своей сестры.
- Глупо беспокоиться о будущем, - продолжала междутемсладострастная
дева, садясь подле Жюстины. - С нашими фигурами и в нашем возрасте мы низа
что не умрем с голоду.
По этому случаю она напомниласестреодочериихпрежнихсоседей,
которая,раносбежавизродительскогодома,превратиласьвбогатую
содержанку и, ужконечно,теперьживетмногосчастливее,чемеслибы
осталась в семейном лоне.
- Следует остерегаться мысли о том, -прибавилаона,-чтодевушку
делает счастливой брак. Попав влапыГименею,она,будучирасположенной
страдать,можетрассчитыватьнаоченьмалуюдозунаслаждения,зато,
окунувшись в либертинаж, она всегда в состоянии уберечьсебяотковарства
любовника или утешиться множеством поклонников.
Жюстина содрогнулась от этих речей. Она сказала, что скореепредпочтет
умереть,чемсогласитьсянабесчестье,иувидев,чтосестратвердо
вознамерилась ступить на путь,которыйееужасал,отказаласьустроиться
вместе с ней, несмотря на все старания Жюльетты.
Таким образом девушки расстались, не обещав вновь свидеться, как только
стали ясны окончательно их противоположные намерения. Даразвесогласилась
бы Жюльетта, которой предстояло сделаться светской дамой,приниматьбедную
девчушку, чьи склонности,добродетельные,ноприземленные,моглибыее
обесчестить? Со своей стороны, захотелабыЖюстинаподвергнутьопасности
своинравывобществеизвращенногосоздания,котороестанетжертвой
распутства и публичного позора?
Теперь с разрешения читателя мыпокинемэтумаленькуюраспутницуи
постараемся рассказать о событиях жизни нашей целомудренной героини.
Как бы нам ни твердили, чтомирунужносовсемнемногодобродетели,
гораздо приятнее для биографа описывать в персонаже, чьюисториюонхочет
поведать, черты доброты и бескорыстия, нежели непрестаннонаправлятьмысль
на разврат и жестокость, что будет принужден делать тот, кто в своем ещене
написанном романе развернет перед нами чрезвычайно скандальноеистольже
непристойное жизнеописание безнравственной Жюльетты.