Под небом места много всем,
Но беспрестанно и напрасно
Один враждует он – зачем?
«Зачем? Зачем?» – думал я, пытаясь заснуть.
Заснуть мешал жалобно-противный плач шакалов.
Плач этот заставлял вспоминать другие мои боевые действия. В далёком Туркменистане. Перед глазами – раскалённые трещины глубоких ущелий Зюльфагара на стыке трёх границ. Наш «Уаз» разлетается от взрыва. И мы с Иваном Дороховым отстреливаемся от окруживших нас боевиков-афганцев.
– Бл..дь! – тихо матюкнулся я, открывая глаза.
Всмотрелся в матовый чёрно-синий шатер неба, разыскивая ковш Большой Медведицы. И опять матюкнулся.
Заслоняя чёрную синь неба, передо мной возникли мрачные ночные горы Афганистана, Зардевское ущелье.
Там, недалеко от пакистанской границы, 22 ноября 1985 года попала в засаду и погибла панфиловская застава. Меня в составе десантно-штурмовой маневренной группы высадили в это страшное ущелье на следующий день.
Бой был жестокий! Первый мой бой. Тогда я был курсантом военного училища, на стажировке.
– Стажировка, бл..дь! – матюкнулся я, открывая глаза.
– Чё, не спится? – проворчал Мамыров.
– Слушай! – повернулся я. – Только что дошло! Вспомнил Афган и Зюльфагар. Бои были серьезные! Так вот. Афганцы кричали нам «Сдавайся», а вот «Аллах Акбар» – нет. Странно! А «эдельвейсы» сегодня только и кричали, что «Аллах Акбар». Почему?
– Кто его знает! – ответил Мамыров, зевнув. – Некогда думать под пулями. Давай спать. С утра опять воевать придётся!
…Ровно в четыре утра нас разбудил треск автоматных очередей и грохот разрывов. Боевики атаковали группу Кокшина, засевшую под скальным козырьком.
– Есть «двухсотые» – ожила рация. – Нас атакуют с двух сторон!
– Держись, идём на помощь! – выкрикнул Мамыров. И выжидающе посмотрел на меня:
– Ну что, в атаку?
– Поехали!
Повернувшись к солдатам, я крикнул:
– Патроны беречь! Мало патронов! Бить только наверняка!
Мы ринулись вниз по склону, падая и прячась за камни. Автоматные очереди боевиков не подпускали нас к группе Кокшина. Но сами боевики, вынужденные сдерживать нашу группу, не могли атаковать кокшинских солдат.
Помощь пришла сразу с двух сторон.
В небе появились фронтовые бомбардировщики. Отбомбившись, они уходили.
Следом налетели боевые вертолеты «МИ-24». Стремительной каруселью они расстреливали подозрительные склоны. Конечно, стараясь бить подальше от погранцов, чтоб случайно не уничтожить своих же.
Чуть затихла канонада, как снизу, от реки, пошли в атаку бойцы ГРУ Министерства обороны.
Очень кстати оказался их шквальный огонь!
Через час бой стих.
Около скального козырька, где укрывалась группа Кокшина, нашли двух убитых пулемётчиков – Ильнура Батырова и Сергея Смирнова.
Кокшин обнажил голову:
– Спасибо, ребята! Спасли всех! Приняли удар на себя!
Мы обследовали лесистый склон и спустились к реке. И ахнули. Результат боя для боевиков – явно отрицательный!
Убито 24 эдельвейсовца! Ещё четыре были ранены и попали в плен.
Они-то и рассказали, что входили в состав диверсионно-разведывательной группы с кодовым названием «Эдельвейс». Это – особо подготовленный спецназ Гелаева! Численность группы – почти 60 бойцов.
Я пытался выяснить, почему боевики шли открыто, в лоб. Это же нелогично для поведения в любом бою.
Не свидетельствует ли это, что группа их – отвлекающая. А основная банда пошла другим маршрутом. Была ведь информация о готовящемся прорыве крупной банды, штыков так на двести.
Но боевики не знали. Или не хотели говорить.
Они лишь твердили, что к «Эдельвейсу» никого отношения не имеют. Они – простые чабаны, которых заставили тащить груз..
глава 2
ПОГРАНИЧНИКИ БОЕВИКОВ НЕ БОЯТСЯ
Не успел я отлежаться после боя в ущелье, как рано утром в нашу офицерскую палатку ММГ заглянул солдат-посыльный:
– Товарищ майор! Командир части вызывает!
Голова гудела от недосыпа, ночных кошмаров и фашистов в жаркой пыльной Калмыкии.
Отодвинув воспоминания, спросил:
– Чё случилось?
– Не могу знать! – радостно гаркнул солдат.
– Тихо! Голова трещит! Не ори!
Полковник Чуприн, начальник погранотряда, встретил в штабной палатке лукавой подозрительной улыбкой:
– Петро! Котомку с сухарями подготовил? Сегодня убываешь отсюда!
Рука моя невольно потянулась подкрутить казачий ус.
Пока я круглил глаза, силясь понять смысл полковничьих слов, Чуприн улыбнулся:
– Не пужайся! Из Старгополя звонил адвокат. Сражается с твоими лиходеями-полковниками из Москвы. Послезавтра суд. Адвокат клянётся, что восстановит тебе должность корреспондента. А второе заседание – как эти же полковники украли фото. Твои фото. Сегодня можешь лететь. Пока погода дозволяет. «Борты» идут на Гизель. Готов к вылету?
– Так точно!
Полковник улыбнулся:
– Адвоката Петрова знаю. Зу-у-у-бастый малый. Победу всегда обеспечит! Так что заранее поздравляю! Но! Маленький вопросик. Касается одной статьи.
Чуприн покосился на газету, лежащую на столе:
– Вот! Москва прислала Директиву. Приказано тщательно изучить творчество мятежного корреспондента Ильина!
Повернув газету, полковник зачитал:
– «Пограничники боевиков не боятся». Газета «Старгополький меридиан»!
Чуприн вздохнул:
– Там – мои слова там о проблемах отряда.
– И что? Признали клеветой? Что, давят на Вас?
– Нет, не давят. Пробовали было, но факты – вещь упрямая. Но потребовали надавить на тебя! Провести собрания во всех погранотрядах. Видишь, какой ты известный! Давай, почитай ещё раз. И подскажи, где могут придраться. Подскажи, кто может отказаться от своих слов.
Подкручивая в задумчивости ус, я приступил к изучению собственной резкой критической статьи.
Чего не нравится пузанам-тыловикам?
Даже название – чудное:
«Пограничники боевиков не боятся. Но опасаются прихода зимы на неподготовленных к холодной стуже погранзаставы». Правда, название, хоть и гениальное, придумал редактор, друг Володя Шарков. Сказал, что звучит смешно, ярко!
Так, а что статья? Хм! Начало – романтичное:
«Сижу в ночной штабной палатке. Керосиновая „летучая мышь“ гоняет по мрачным углам фронтовой сумрак. Под грозный рёв и визг орудий залпового огня („Ураганов“) разговариваю с начальником погранотряда полковником Чуприным».
Шедеврально описана опасность чеченского приграничья! Ай да Ильин, ай да сукин сын!
Так. Чаво ишо ня нравится москалям?
Вот подзаголовок:
«Офицеры не бреются, потому что нет денег»
Хм! Генералы начали орать и визжать?
Ха! Енералы арбатские деньги, и огромные, получают вовремя! Потому и не понимают окопных офицеров!
Так, читаем дальше. Ага!
«Политика – дама капризная и непредсказуемая. Но пограничники верят, что границу пришли охранять навсегда.
А потому главнейшей задачей считают благоустройство погранзастав, чтобы к зиме вместо палаток жить в крепких надёжных блиндажах.
Комендатура «Мешехи» эту задачу уже выполнила. Бойцы вгрызлись в скальный грунт и окольцевали себя прочными, по правилам военной науки, фортсооружениями.
В хозяйстве коменданта майора Армена Торосяна возведен и банно-прачечный комбинат, и кухня-столовая, и аккуратный автопарк с автозаправкой.
Ну а две семейные пары сделали из блиндажей чуть ли не городские квартирки с видом на сверкающие льдом горные вершины.
Соседкам-комендатурам из-за позднего выставления эту суровую красоту укрепрайона ещё предстоит оборудовать.
Но работы идут с такой интенсивностью, что над грозными ущельями не умолкает визг пил и стук топоров.
Вот, например, комендатура «Шарой».
Пока беседовали с офицерами, рядовой Денис Плотников, оправдывая фамилию и дедовскую профессию, тюкал и тюкал топориком.
Блиндаж возводил солдат в паре с офицером – командиром минометчиков лейтенантом Сергеем Васильевым.