– Монарх! А мы думали, что он погиб!
Картале мало что удалось узнать, кроме того, что человек в кожаной куртке с воротником из волчьего меха уничтожил почти всех магистров Свода и пропал. Об этом рассказал покалеченный мастер Шотте, его придавило столом, который защитил колдуна от пламени пожара, правда, сломав ему при этом позвоночник. Шотте был уже стар, но соображал хорошо. Он оказался последним из Истинного круга, погибшего на его глазах. Терять старику было уже нечего, и он все рассказал. Также он упоминал некоего Хранителя Призрачного замка, которого так жаждал уничтожить Монарх. Все это Картала узнал от магистра Урбана во время короткого сеанса связи.
После покушений он не представлял, к кому еще обратиться. Ему хотелось спрятаться, залечь на дно, но магу мешали ужасные воспоминания того, что он видел на горе Анк-Даган, вынуждая предсказателя действовать. Картала добрался до земель баронов, нашел крестьянина погорельца с сыном и предложил им работу. Кметы должны были передать послание хозяину Призрачного замка, когда тот появится в своих владениях. Почему-то крестьяне не удивились странной просьбе, но цену запросили высокую. Предсказатель не поскупился. Оставив сообщение для сказочного Хранителя, Картала заторопился на север, к границе Урмата. Теперь все зависело от судьбы, везения, фортуны – называйте это, как хотите. Маг не верил в эти байки, что было довольно необычно для предсказателя. Он засел в Середках, ожидая Хранителя, но фронт подошел слишком близко. Когда запахло дымом пожарищ, Картала перебрался в Маклоки, где был довольно глупо захвачен местной бандой уклонистов.
Стурастан поднял голову и спросил:
– Что в их лагере могло так сильно вывести из себя Гектора?
Картала помрачнел.
– Эти люди… Я не знаю, что их сделало такими. Они же когда-то тоже были детьми, маленькими и невинными… Война это или что-то еще, но так поступать неправильно, господин наставник. Хуже только…
– Хашат?
Маг вскинул голову и уставился на Стурастана.
– Как вы сказали?
– То облако на вершине горы. Его называют Хашат.
– Я не знал об этом. Но…. Думаю, это его имя.
– Гектор Хронвек человек крайне уравновешенный и гуманный, однако, у него есть некий порог терпения, через который я бы никому не рекомендовал переступать. Он может быть по-настоящему жестоким. Но чтобы Хранитель начал убивать безоружных людей, нужно действительно постараться. Эта старая бабка…
– Она заслужила все то, что он решил с ней сделать.
– Уже сделал. Хранитель куда страшнее Монарха, мой друг. Он сам не понимает, насколько.
– Я думал, что мне настанет конец в этих развалинах за Маклоками – промолвил Картала. Они собирались выпотрошить того купца, когда он им проиграется, и послать его в этом виде жене. Георгу нравилось такое. И еще дети. Даже удивительно, что в одной маленькой деревне по соседству жила такая куча скотов. Все как на подбор.
– Да, мир полон удивительных вещей. Каждый раз мне кажется, что я видел все, но он снова меня удивляет, – Стурастан положил перо и уставился в окно. Предсказатель проследил за его взглядом. Под стенами темнел лес.
– Но что с Монархом? Его нужно остановить.
– Остановим, не волнуйтесь, – неожиданно послышалось сзади. Картала оглянулся и увидел старика со странной трубкой в зубах. Бремер подошел к одному из своих кресел, опираясь на палочку, и уселся.
– Прошу прощения, что без стука. Дверь была открыта. Стура, мой друг. Гектор попросил вставить камень в эту безделушку.
И полицейский протянул наставнику золотой обруч с орнаментом. На месте самоцвета зияла дыра.
– Закрывающий камень? – обруч и желтый самоцвет вылетели из ладоней инспектора и поплыли в протянутую руку Стурастана. Наставник покрутил в руках камень – нет, это просто минерал. Что он задумал?
– Просто попросил вставить, – уклончиво ответил инпектор. Стурастан положил перед собой тиару и почесал подбородок.
– Хорошо, хорошо. Пора немного отвлечься от писанины.
***
Вонь в госпитале стояла страшная. Ватэк поморщился, пробираясь мимо все еще живого солдата с кишками наружу. Бедняга не мог кричать, а только хрипел, брызжа кровавой слюной. Низенький врач в грязном, измазанном кровью и выделениями халате, стоял над ним и ругался.
– Кто его сюда притащил? Что мне прикажете с ним делать? Он весь в дерьме, оно убьет его, что бы мы ни делали! Идиоты! Дай сюда!
Хирург вырвал из-за пазухи санитара тонкий стилет милосердия и погрузил его в шею раненого с таким видом, будто протыкал индейку. Тот тут же затих, напоследок дернув ногами.
– Уберите тело!
Зулия обогнул их, стараясь держаться подальше от этого коновала. Санитары здорово его опередили, и теперь в хаосе полевого госпиталя невозможно было понять, куда они положили Немого. Ватэк поймал за рукав бегущего мимо парня – это оказался один из тех медиков, что забирали его подопечного с поля битвы.
– Эй, постой, приятель! Моего товарища куда отнесли?
Санитар махнул рукой куда-то вправо и побежал по своим делам. Зулия направился в указанном направлении. Довольно скоро он обнаружил однополчанина, лежащего на нарах между нашпигованным стрелами сапером и пехотинцем с разбитой шестопером головой. Похоже, работа того самого рыцаря, что вылез из ворот. Парнишка был еще молодой, он водил вокруг бессмысленным взором и мычал. Изо рта текла слюна.
Немой был совсем плох. Древко из раны так никто и не извлек, сил подняться не было. Ватэк протиснулся к нему и сел рядом.
– Ну, вот и я. Тебе бы доктора. Да и мне не помешает, нога-то болит жутко. Этот доктор, по правде говоря, доверия мне не внушает. Если честно. Может, какой другой есть? Ты сам-то как, держишься?
Немой замычал. Ватэк кивнул.
– Это хорошо. Эх, вот везет же офицерам, у них отдельная палатка с медсестрами и врачом, который учился, небось, в самой Морантане! А не наш ветеринар.
– Скажи спасибо, что хоть ветеринар есть! Ну-ка, подвинься.
Врач в забрызганном кровью халате склонился над Немым, постучал по торчащему из груди древку. Пациент замычал, задергался.
– Хмм… Хорошо. Кажется, ничего важного не задето. Ну что же, будем доставать.
Он ухватился обеими руками за древко и потянул. Немой выкатил глаза и захрипел, сжав кулаки. Врач перехватился покрепче и снова уперся, кряхтя от натуги. Тут сзади послышался шум, уверенный голос требовал разойтись. Доктор оставил свое занятие и оглянулся. К ним направлялся высокий рыцарь с цветным плюмажем на зажатом под мышкой шлеме, за ним четверо санитаров тащили скрипящие под тяжестью закованного в броню тела носилки. Плюмаж сказал тоном, не терпящим возражений:
– Быстро осмотри его! Сэр Костин сражался и пропустил удар по голове, возможно, у него сотрясение!
Врач поклонился.
– Конечно, конечно. Положите его вот сюда.
И он принялся снимать с рыцаря шлем. Котелок сидел туго и слезать не хотел. Ему на помощь пришел плюмаж, затем санитары. Немой наблюдал за всей этой возней, повернув голову вбок. Выражение его лица было странное – казалось, он был разгневан. Зулия посмотрел на приятеля и удивленно поднял брови – он готов был поспорить, что если бы не рана, его товарищ сейчас встал бы и вышвырнул всех этих клоунов вон из госпиталя. Ватэк покачал головой, когда заметил, что из-под обломка копья течет кровь. Немому нужна была помощь, только вот пока с головы сэра Костина не снимут шлем, ждать ее бесполезно. Солдат встал и, хромая, подошел к санитарам, чтобы помочь освободить высокородную голову. Плюмаж крикнул:
– Аккуратнее! Сэр Костин – племянник самого командующего, герцога Велигарна!
Санитары умерили свой пыл. Зулия скосил глаза на Немого – он бледнел на глазах. В этот момент сильная рука оттеснила его в сторону.