– Я бы хотел воспользоваться услугами вашего заведения.
– Двадцать минут. – Из-за деревянной стойки в зоне reception, выглянул паренек на переносице которого лютневая оправа бифокальных, потрескавшихся у основания душек очков. Из непримечательных по размерам и максимально минимизированных лютневых инструментов, создавалась завораживающая своей простотой музыка. – Какого уровня нужен допуск? – поинтересовалась маленькая голова head-бота за своего перебирающего провода платы хозяина. Обтянутая кожей и плотью голова, причудливо, в непроизвольных потоках магнитного электричества подергивалась, словно джонка5 в азиатских водах.
– Уровень «Б» подойдет.
– Ожидайте.
Еще некоторое время, профессор в безуспешных попытках понять: каким образом эти фриссон звуки вообще способны воспроизводиться, наблюдал за целой коллекцией таких head-ботов. Под музыку из лютни, – воспроизводимые к жизни электричеством – маленькие фигурки (стеклянные, выграненные зубья у основания каждой из них: «Авраам Линкольн», «Франклин Рузвельт», «Бенджамин Франклин», «Джордж Вашингтон», «Адольф Гитлер», «Владимир Путин»), танцевали, раскидывая своими маленькими руками и однородного цвета лаптями искры. Эффекты – больше напоминавшие взрывающейся в ночном небе предновогодних московских будней салют, – привлекли ещё большее внимание Антона после, но не поразили его теперь. Когда переизбыток впечатлений, то последующие, воспринимаешь со степенью некой убеждённости в том, что само собой разумеющиеся явления просто не могут быть фантастикой. Настолько, это кажется обыденным теперь. И освобождается мысленное пространство в голове, а барьеры, закладки понимания – ещё более относительны, но не ограниченны конкретными рамками теперь, что и создает степень движущихся по наклонной поверхности их сил.
Антон, спускался по скрипучей, местами заляпанной краской лестнице. После проследовав по длинному коридору стеклянных стен и визуальных преломлений, (что в отражении оставшегося наверху города, в реальном времени воспроизводили происходившие с наружи перемены: «Не меньше двадцати двух и порукам», малорослый торговец из соседнего ларёчного типа строения с парусной крышей, общался со своим покупателем; одетую в белую сеточку и стильно рваную по бокам краев хаки блузку девушкой) Антон, приложил перешитую чип карту старого мира к замочной полости.
В помещениях уровней от «A», до «Б2», было всё необходимое для полноценного времяпровождения. Чего не скажешь о менее дешевых коробках капсульного типа (маленький гроб размерами шесть на шесть, после погружения в который сон, разве что может только приснится; громкие, гонящие воздух по всей поверхности капсулы пропеллеры, не циклично шумели и время от времени громыхали). Здесь даже имелась маленькая душевая кабинка (там, по правую сторону позвякивающими колбами жидкостей автономного мини бара, чьи клешни протирали и без тог чистые бокалы) с порционным запасом сухого вещества, что при соприкосновении с поверхностью полностью дезинфицирует и в зоне обработки создает эпидемиологический, временный барьер.
***
– Беллино, расскажи мне о Цитадели. Меня интересуют лаборатории и всё что выше уровней «Б».
Оглядевшись по сторонам, Беллино, велел Антону следовать за ним. И повел его вдоль ряда расположенных перпендикулярно проезжей части строений. И когда вой проносившихся над головой транспортных средств стих, он резко остановился. И в пол оборота понукнул:
– Не вздумай заговорить так на людях, понял? Слухи, распространяются быстро, а первоисточники таких тем караются смотрителями. Если не хочешь оказаться с прошибленной головой на черном рынке чипов, слушай старого Беллино. Со мной не заржавеешь, бро.
Как по команде: «Alohomora», железные створки с шумом разъехались в разные стороны, когда Беллино приложил кусок биометрии к влитой раме системы, считывающей биоптату тела. Покрытые карбоновыми пластинами перегородки, плаксиво заскрежетали.
Беллино, купил доступ к этому помещению на черном рынке. Прошлый его владелец, был убит в результате вооружённого конфликта, как и множество других разгильдяев чии коды, программы и данные перепродавались на «Кутежах» за информацию. Ен, продавал абсолютно всё, что могли достать его исполнители. А заказчиков всегда хватало. Кому нужна новая оболочка, модификаторы тела, вживляемые в плоть и биохимию организмы, программы, оружие и почти весь ассортимент к услугам способных добывать нужные Ену данные. Политика «Забвения» (так назывался один из «Кутежей», притон, огромный по численности склад, объемы которого никому не известны; помимо миллионного количества нашпигованных программами на всякий вкус и цвет серверов, на трех уровнях – метр пространства каждого их подуровня, содержал больше сотни наименований позиций, – хранились контрабандные, завезенные из «Зоны» предметы), была простая: Ен, давал наводку, а клиенту предстояло найти нужную информацию, подтвердить её достоверность; или то, и другое одновременно.
– Ну что, поговорим о делах. – Беллино, нажал на ручку холодильной камеры, а после из облака белого испарения, достал две бутылки пива. Поставил одну на капот накрытого черной шалью «Aero», а вторую откупорил для себя. – Мне нужна твоя помощь. – Глотки: «Буль. Буль. Буль.» – После того как поможешь с одним дельцем, можешь рассчитывать на Беллино. По рукам?
– Мне будет легче заплатить тебе, Беллино.
– Восемьдесят, я хочу восемьдесят единиц.
Антон, на секунду испугался. Настолько резкими ему показались слова Беллино.
– Не многовато ли? Может тебе ещё траст выплаты оформить?
– Вот евраманская твоя задница. Я же со всей душой к тебе. А ты как? Одно пиво сколько стоит. М! – Плотно сжав губы, он, забрал бутылку, демонстрационно повертел ею в воздухе и с грохотом засунул обратно. – Заплати мне или выполним одно дельце – что сложного то, Антон?
– Кто из нас ещё евраманская задница, – усмехнулся Антон. И многозадачно посмотрел на Беллино. Взгляд его, затвердел как камень. Несколько минут, Антон, обильно размышлял. Мысли, крутились вокруг всплывающих в голове образов – как тогда, когда чувствуешь подступающие грезы сновидений, но не способен предаться их полноте действенного, отрешенного от мира участия, – чредой логико-последовательных нитей. Где ощущается каждая вибрация, каждое микроволокно из множества которых состоит сама перспектива – удушливо обвивается вокруг горла, просачиваясь вглубь самой души. Непривычный мир, выворачивает на изнанку, оставляя след неугасаемого стремления, великого порыва гениального влечения и безостановочного процесса познания: «Эту возможность необходимо реализовать», спустя несколько минут внутренней медитации, пришёл к выводу Антон.
– Что за такое дельце?
– Так бы сразу, мужик-мужичек-мужчина. Смотри. Есть один человек, который собирает всякое барахло. Хрен пойми – зачем оно ему, но у него есть то, что мне нужно.
Беллино, скинул полотно и лёгким нажатием на кузов «Aero», открыл створки двери. И усевшись на кресло пилота, начал задавать маршрут к точке на вращающейся по часовой и обратно 3D карте. – Падай давай, что как cabeza de mierda. Расскажу по дороге.
***
Багряные всплески соприкасающихся полей защищающих периметр сине-прозрачного шара, на фоне постилающихся на долгие километры времени бескрайних, сухих, полных забвения равнин, окрашивали художественный холст фоновым свечением; и создавая прочный фундамент, на основании которого и держались эти два граничащих меж собой, но не близких города: один, казался удачным дополнением незавершенности второго – являли творческое вдохновение и пространственную степень не максимального однообразия, а вечного движения закономерности такого разного развития самой вероятности идеала, совершенства бессмертной идеи сверх талантища. Мазок за мазком мягкой кисти по палитре, и своды огней ночных построек – от малого, до оригинальной красоты величавой точки: «Цитадели»; там внизу, на расстоянии нескольких десятков метров, в гуще строений из бетона, железа по дереву или инкрустированных дорогостоящими металлами мостовых, архитектурных каскадов пресной воды, колонн, переменных батарей что питали энергией сектора – виднелись смутные образы, а после исчезали в проносящихся мимо облаках дисперсных выбросов.