В ближайшем окружении я ощутила себя белой вороной, у которой нет другого выхода, кроме как шустренько замахать крыльями и улететь прочь.
Нужно отдать мне должное, как раз в этот момент жизни, представлявшийся мне концом света, я не бездействовала. Я усиленно размышляла. Как размышляла – правильно, неправильно, – неважно, главное, что размышляла. В крайне упадническом настроении и с полным отсутствием какой-либо физической активности нужно было хоть что-то делать.
Слукавлю, если скажу, что вопрос «кто виноват?» приличное время не мусолил мою душу. Конечно, мусолил! Ох, как мусолил, мусолил и еще раз мусолил. Мучил и досаждал! Определенно виноват он! Зачем ему нужно было нас знакомить?! (Здесь вместо вопросительного и восклицательного знаков нужно было поставить злой смайлик со сдвинутыми бровями и скрежещущими зубами.)
А она? Тоже хороша! С грудями размера хорошо уродившихся харьковских тыкв, беспрецедентно малым росточком для нашего края, она изумляла меня умением чесать языком. А после того как мы стали «закадычными подругами», я обнаружила в ней врожденную, уникальную и непревзойденную наглость, которая первоначально не очень бросалась в глаза. А еще… еще у нее оказалось плоскостопие. Об этом она сама мне поведала. Никто за язык не тянул. Поэтому она и не могла носить туфли на каблуках. Очень жаловалась на это! Я еще тогда подумала, боже мой, до чего же несчастные бабы есть на свете. Во-первых, носить ей всю жизнь и не переносить эти громадные груди! Тяжесть-то какая! Плюс к этому плоскостопие! С ее-то ростом и жизнь без каблуков! Кошмар! Бедная! Бывает же такое!
Кстати, рассказала она о своем плоскостопии (где бы вы подумали?!) у меня в гостях, за хлебосольно накрытым столом. Как-то муж решил пригласить ее с супругом к нам на ужин. Сказал, что она коллега и нужный человек. Я, чтобы не упасть в грязь лицом перед нужными мужниными коллегами, как дура, простояла целый день у плиты. А потом еще, как могла, поизощрялась в украшении блюд. А после ужина, когда гости ушли, я, собирая посуду со стола, пропела перед мужем дифирамбы по поводу ее острословия.
Со временем, когда собираться за столом (то у нас, то у них) стало для нашей честной компании «дружеской» традицией, я не раз после встреч с ними восхищенно цитировала мужу что-то остроумно ею сказанное и при этом от души хохотала от ее необыкновенной шутки!
Забавные вещи в жизни у людей случаются. Например, правда – до чего странная и непредсказуемая штука! Неожиданно вдруг всплывет наружу, быстро распространится и может вызвать жуткое омерзение, какое вызывают запахи от всплывшего трупа.
В один прекрасный день, не предвещавший ничего плохого, благодаря стечению некоторых обстоятельств наступило горькое прояснение объективной действительности. Только я одна во всей округе была повернута спиной к их романтическим отношениям.
И тут мне вспомнились подробности, которые я не особо принимала к сведению. Долгое время я совершенно равнодушно пропускала мимо ушей его вздор (тогда мне казалось, что это вздор) о якобы расползавшейся грязной сплетне об их связи. Но была согласна с ним: конечно, слухи – полный вздор. Разве мой муж может запасть на грудастую карлицу, которой я от всего сердца сочувствовала и была рада за нее, что она замужем, почему-то решив, что женщинам с такой внешностью трудно найти мужа.
Несколько десятков раз я безразлично выслушивала его уверения, что нехорошие слухи непременно достигнут моих ушей. А его мужний долг опередить сплетни, объяснить сейчас и немедленно, что все это происки недругов и завистников, желающих подорвать наш счастливый брак. Господи помилуй, ну для чего об этом столько раз толковать! Все, хватит! Я об этом уже осведомлена! Довольно! Тошно слушать об одном и том же столько раз!
Поэтому в очередной беседе с ним на эту тему, я с насмешкой и долей высокомерия приняла его клятвенные заверения в том, что все, о чем трезвонит молва, – это отъявленная ложь, слухи, недостойные внимания, над которыми надо всласть посмеяться. Я и посмеялась… потом… всласть… вперемешку с рыданиями над своим высокомерием, безрассудной доверчивостью и непростительным самообманом.
Вдруг вспомнилось, как равнодушно я воспринимала его необычное игриво-грустное настроение, когда он поздно возвращался домой по пятницам. Кстати сказать, каждая пятница была днем, который он сам себе установил как «мальчишник». По пятницам после работы он и «мальчишки» из его отдела (многие были предпенсионного возраста) собирались для общения в непринужденной обстановке за бутылкой водки (думаю, и не одной). Так вот, иногда по пятницам, вернувшись домой, он избегал смотреть мне в глаза. Брал газету и поспешно закрывал за собой дверь на кухню. Или делал вид, что на ходу засыпает, и молча отправлялся в кровать, как всегда, портя воздух перегарочными выхлопами из известного всем источника.
А знаете… Нет, пожалуй, не знаете! В криминалистике (к ней в книге буду обращаться довольно часто) подобные ситуации называют «красный флаг» – необычное, подозрительное поведение, требующее особого внимания. А я, беспросветная дуреха, игнорировала это. Не хотела, видите ли, вторгаться на территорию его «личной свободы».
Однажды произошел случай и вовсе из ряда вон выходящий. Как говорится, «красный флаг» внезапно сам затрепетал над моей головой, а я опять и ухом не повела! Так вот, как-то поздним вечером к нам заявился ее муж. Разъяренный, глаза навыкате, весь в соплях и слезах!
– Что случилось? – мельком спросила я.
– Не знаю. По-моему, что-то у них там не ладится. Разберемся сами. Иди спать! – невозмутимо ответил мой муж, словно кроме ремонта машин как механика в его обязанности входило «производить починку» судеб коллег.
Всю ночь они вели долгую тихую беседу на кухне за бутылкой водки. Оказалось, пришел он с анонимным письмом. Не знаю, до чего они договорились, но сегодня очень хорошо понимаю, что договорились – это факт! Таки пришли к общему знаменателю, как поделить одно целое тело на двоих. Мало того что разошлись они друзьями, их дружба стала более «светлой и крепкой»… как в той известной песне.
Не раз вспоминала ту пустячную ссору между нами, которая послужила толчком к развязке и полному разрыву. Ссора была вызвана мелким рядовым несогласием на бытовую тему и совершенно неожиданно, чего раньше не было, переросла в затянувшийся конфликт на несколько дней. Могу только догадываться, каким образом наш конфликт стал «общественным достоянием» для соседей. Рядом всегда была она, со своим «надежным дружеским» плечом и огромными грудями в «жилетке», в которую можно было поплакаться.
Мы знаем, мир не без добрых людей. Кроме нее нашлись иные доброжелатели, которые, принимая сторону несчастной обманутой жены, то бишь мою, не могли остаться в данном деле равнодушными. Не смогли они устоять, чтобы не пожалеть меня и не поделиться подробностями любовных проделок моего неверного. Помогли добрые люди разобраться, что к чему! Помогли незрячему прозреть!
И как только я «прозрела», всплывшие факты и неведомые события моментально встали на свои места, мигом нашлись ответы на вопросы, на которые я не могла найти ответы, впрочем, я их и не искала.
Подытожив совместную жизнь, я подбила баланс и вывела остатки. Суммировала все хорошее и отняла плохое. По приходной статье хорошего оказалось намного больше, а плохого… ровно ложечка… да-да та самая пресловутая, что с дегтем и портит целую бочку меда!
В последнем объяснении он не выпалил мне напрямую, но доходчиво дал понять, что, согласно его системе ценностей, я не иду ни в какое сравнение с такими людьми, как она, очень уважаемыми многими и им в том числе, умеющими жить и «крутиться». Для таких, как она, не вопрос, если надо утопить кого-то в ложке воды или слопать живьем, не подавившись! Для меня это стало великим открытием. Оказывается, на таких, как она, держится все наше общество! Да что там общество, на таких, как она, земля держится! Это ж надо! Я-то, глупая, думала, что на добре, порядочности и любви!