Нужно сказать, наша пара «муж – жена» была намного миролюбивее и дружелюбнее, чем наша пара «босс – подчиненная». Хочу поделиться своим личным открытием. На мой взгляд, боссы во всех странах одинаковые. (А их в моей жизни было немало!) И одинаковы они вот в чем. Когда босс дает команду и употребляет слово «срочно», почему-то, как правило, это «срочное» становится нужным только через неделю, а то и через две. И, не дай бог, подчиненному высказаться на сей счет. Точно так же команду «сделать это немедленно» подчиненным следует воспринимать правильно и не спешить, потому что существует большая вероятность того, что минутами позже эта команда будет отменена. Все это касается и моего нынешнего босса.
Ну, это так, небольшое отступление, чтобы читателю было ясно: все гладко бывает только на гладильной доске, но не в бизнесе. И до сих пор наша компания держится на… (грех обойти вниманием и не поставить в списке на первое место) …на моем ангельском терпении, на прекрасном образовании и обширных профессиональных знаниях босса, а также на моей исполнительности, аккуратности, разумных идеях и решениях, которые босс со временем выдает за свои. Стоп! А вот здесь пора упомянуть об отличии моего босса от всех остальных из прошлой жизни. Он имеет полное моральное право считать мои идеи своими по одной причине. Именно он, мой нынешний босс, создал благоприятные условия для моего мозга по выработке оригинальных идей для бизнеса. До этого мои мысли были в основном о том, как раздобыть денежку на хлеб насущный. (Дружеский совет: Учитесь ценить людей, делающих вас счастливыми. Взвешивайте все и делайте правильные выводы.)
Необходимо отметить, что, пройдя через тернии, коллектив нашей компании «Большие Ска́чки» достиг небывалой слаженности. На ведение бизнеса также положительно влияет отсутствие текучки кадров. Могу похвастаться: в нашем бизнесе текучка нулевая! Когда я приступила к выполнению своих функциональных обязанностей, сотрудников компании было всего двое: босс и я. На сегодняшний день число сотрудников не изменилось, все те же два человека. Надеюсь, в будущем все останется без изменений!
Где мы познакомились, я уже упомянула, теперь расскажу о том, что произошло дальше. Итак, в сентябре мы встретились впервые. Честно признаюсь, в первый же день нашего знакомства я не смогла ему отказать (уж больно он понравился мне внешне!) и тут же, ни секунды не колеблясь, не скривив гримасу брезгливости и отвращения, съела предложенный им здоровенный, небрежно отрезанный кусок арбуза со вкусом селедки. Несложно было догадаться, что для разрезания арбуза и селедки использовался один и тот же нож. Также несложно было догадаться, что мужчина, предложивший мне арбуз, одинок и неаккуратен. (Моя догадка подтвердилась почти на сто процентов: в то время он был уже без пары и не то чтоб он был неопрятен… Он оказался похлеще самого неопрятного человека в мире, если это касалось быта.)
Когда он заговорил на испанском со своим знакомым, проходившим мимо, мое сердце екнуло. (Я из тех, кто очень ценит в мужчинах способности к языкам, ну и вообще, ум, начитанность.) И я стала потихоньку в него влюбляться. Минутами позже выяснилось, что кроме испанского он еще говорит на итальянском, читает на французском, знает латынь. А от этой новости у меня сразу же проявился интерес к его бицепсам. Оценив все разом, я твердо решила про себя: если пригласит к себе, соглашусь без промедления.
– А с русским как обстоят дела? – противно кокетничая (никогда не умела это делать красиво), спросила я.
– Русский очень сложный! Но я немало знаю о Советском Союзе! В университете я выбрал курс истории «Американо-советские отношения». Помню, бывший президент Ричард Милхауз Никсон… Тебе знакомо это имя? Да? Хорошо! Так вот, в одном из своих интервью он сказал, что нам не должны нравиться советские, но мы должны с ними разговаривать. Я с ним категорически не согласен: нам не могут не нравиться советские, если они такие прекрасные, как ты!
Только гляньте на него, какие комплименты отвешивает!
Тут он на секунду задумался, а затем, соблазнительно улыбаясь, решил окончательно сразить меня наповал:
– Интернационал, Ленин, Троцкий, Сталин-репрессии, Политбюро, Брежнев-застой, Горбачев-перестройка!
Я онемела. На этом этапе разговора я готова была сама пригласить его к себе в гости! (Для меня нет в мире ничего более сексуально-эротичного в мужчинах, чем интеллект и чувство юмора!) Но все закончилось очень быстро и не так, как мне хотелось. Можно сказать, почти трагически.
Он глянул на часы и извинился. Потом объяснил, что спешит на шахматный тур. О боги, он еще и в шахматы играет! Это окончательно сразило меня. «Ах какой мужчина! Мне бы такого!» – запела душа.
Номер телефона, который я написала на его мускулистом плече огрызком химического карандаша, от пота подло исказился. А номер, записанный им на последней странице моей книги, я не смогла прочесть правильно. На все комбинации, которые я использовала в наборе чисел, певучий голос в трубке неизменно отвечал: «Набранный вами номер – неправильный». Вот так тогда, в совсем еще летнем сентябре, мы встретились и тут же потерялись.
Прошло время. Несколько месяцев. Я только-только стала забывать его, как однажды декабрьским вечером, таким гадким, мокрым и скользким, с мелким дождем и градом – брр! – на нашем перекрестке случилась авария. (В этом месте аварии у нас происходят постоянно.) Как все остальные и, наверное, одинокие, как я, зеваки, которым после работы не к кому спешить, я решила остановиться и поглазеть, что же там случилось. Авария была без крови и жертв. Такая, знаете, легкая авария, но тяжелая в финансовом плане. Вытянув по-гусиному шею, я распознала возле машины пострадавшего. Им оказался не кто иной, как мой новый, но уже давний знакомый. Вкусный арбуз, испоганенный селедочным душком, подаваемый самим Аполлоном, при всем желании забыть невозможно. Меня не особо обрадовала вот такая встреча с ним. Вернее сказать, не вызвала эта встреча никаких эмоций – он ведь так и не позвонил. Я осталась стоять там, где стояла, совершенно не имея планов дать ему меня обнаружить. Его внешнему спокойствию можно было позавидовать. Собравшиеся проявляли волнение, а он без тени злости, огорчения или гнева был собран, весь в деле. В пальто нараспашку, под пальто – пиджак нараспашку, под пиджаком рубашка, одним концом выпущенная на брюки, с болтающимся от ветра галстуком, едва удерживающимся в разболтанном узле, он с группой мужчин-добровольцев из толпы пытался сдвинуть машину на обочину, чтобы та не мешала движению.
– А грузовик-то смылся! – послышалось в толпе.
– Да, я услышал глухой стук и увидел как Nissan завертелся волчком вокруг своей оси и остановился! – поддержал разговор кто-то за моей спиной. – А грузовик даже не притормозил. Повезло водителю, что никто не врезался в него сзади!
– И полицию никто не вызвал! – с негодованием громко произнесла дама, стоящая рядом со мной.
Пострадавший повернул голову в нашу сторону:
– Как никто не вызвал?! Неужели никто не вызвал?! Ну, не вызвал, так и не вызвал!
И тут он заметил меня. И куда делось его спокойствие! Он метнулся ко мне как гепард к косуле и обрушил на меня столько упреков, будто водителем исчезнувшего грузовика была я.
– Как ты могла так поступить? Это ты? Не могу поверить! Где же ты была столько времени? Я тебе миллион раз звонил! Я тебе звонил и повсюду искал! Я тебя искал и звонил, я звонил и искал! Я спрашивал у почтальона о тебе! Где же ты была? Почему почтальон тебя не знает?! Он знает всех, а тебя не знает! Как же ты могла так поступить с ним, вернее, со мной, с нами! Ой, слава богу, нашел!