– Значит, я все-таки мог от тебя избавиться, – обрадовался парень. – Я ведь тебя даже поколотил немножко.
– Глупости, – категорически заявил Петух. – Освободиться от бремени можно только путем долгой борьбы со страстями. Да и то не благодаря собственным усилиям, а промыслительно, силою свыше. Но для этого нужно сделаться монахом и иметь достаточно решительности выстоять в деле до конца. Увы, такая жизнь не для обычного человека.
– Стоп. Что значит «силою свыше»?
– Любое знание полезно ко времени, – лаконично подчеркнул Петух. – Знание раньше времени делает человеку вред, позже – приносит огорчение. Для тебя на сегодня достаточно духовных истин. Пора заняться делом. Встань и подберись ближе к воде. Сейчас туда причалит лодка.
– Да как я встану? – возразил Фенг, – Я же сплю!
– Не волнуйся, сейчас я тебя разбужу.
Петух хитро улыбнулся во весь беззубый птичий рот, повернулся вокруг на одной ноге, и вмиг перед Фенгом предстало жуткое чудовище, какое описать не хватает воображения и слов. «Ужас, летящий на крыльях ночи!» С перепугу Фенг заслонил лицо рукой, а эта гадость долбанула его прямо в кисть. Он неистово взвизгнул, подпрыгнул и проснулся.
Сердце бешено колотилось в груди; с лица отваливались куски высохшей глины. В корзине заквохтал перепуганный петух. Фенг зажал ему клюв. Рядом в камыши тихо воткнулся нос плоскодонки.
– Ты слышал, в кустах кто-то вскрикнул, – прошептал один из монахов.
– Чепуха. Ночная птица, не более. Из людей никто не сможет забраться в такие тернии. Я это место высмотрел еще днем. Там с берега абсолютно непролазные дебри.
– Вот и хорошо. Но стоило бы проверить. Мне показалось, это кричал человек, – настаивал первый монах и шуганул для верности по кустам посохом с бронзовым набалдашником в виде Будды Просветления(36). Увесистый Будда прошел прямо над Фенгом, едва не снес ему башку и не освободил сразу от всего. Фенг втянул голову в плечи: кажется, он начинал понимать духовные истины…
В корзине снова взбеленился испуганный петух. Фенг лихорадочно зажал ему клюв, чуть было не оторвав голову. В висках звонко лупили удары пульса, и казалось, их слышит вся округа.
– Ну вот, я же говорил, птица, – засмеялся второй монах.
– Это петух, – подтвердил первый. – Интересно, откуда ему тут взяться?
– Мало ли. Может с рынка сбежал. А может, этот коварный мальчишка следит за нами, – произнес второй таинственным шепотом.
– Ты серьезно… Вот ведь напасть. Ну все, пришел его конец!
– Да успокойся, пошутил я, – ответил второй и рассмеялся.
Фенг сидел в шаге от них ни живой, ни мертвый. Благо, стояла безлунная ночь. Где-то в выси падающие звезды чертили безграничную черную грядь. Пели цикады, пищали комары, шипел под руками петух и на плесе сонно вкидывалась рыба. Повсеместно ощущалось дыхание настоящей и загадочной жизни. Необъяснимой и бесконечной.
Медленно истекали минуты, часы. Монахи долго о чем-то говорили, спорили, потом опять шептались. Фенг лежал в колючих кустах, боясь даже пошевелиться. Ночью невесть откуда взялись муравьи и принялись ползать по нему, залезая везде, куда можно, и кусая, за что вдумается. Состояние Фенга было близким к помешательству, хотелось взорваться на полные ноги и чесануть напролом, лишь бы не терпеть эту пытку. Но на корме судна действительно находился связанный ребенок, он хныкал время от времени, просился и плакал, и тем помогал Фенгу забывать о своих напастях. Фенг представлял себя спасителем младенца, героем во языцех, и проклятые муравьи отходили на второй план.
Так он вытерпел несколько часов.
Приближался рассвет, а монахи все беседовали. Фенга начало волновать то, что еще немного и рассветет, и его обнаружат. «Правда, Петух обещал…» Но на деле все происходило далеко не так гладко. Скорее, даже наоборот. После бессонной и мучительной ночи Фенг готов был уже на все. От огненных укусов муравьев в нем что-то выгорело изнутри: возможно, это был страх. Глядя почти невидящими от боли глазами в звездное небо, Фенг в один момент ощутил величие Вечности и призрачность жизни – ничтожность человеческих желаний на фоне бесконечности Вселенной, абсурдность этих желаний, честолюбие и жалкую амбициозность, в конечном счете, просто глупость. Он понял это ясно, как никогда. И еще что-то… Очень важное! Но внезапно монахи поднялись. Они быстро простились, один вплавь удалился, а другой улегся спать и уже через минуту мирно храпел в лодке.
Пришло время действовать – легко, свободно, хладнокровно. Обогнув лодку, Фенг нырнул пару раз в омут с головой, потопляя ненавистных муравьев. Холодная вода быстро привела его в чувство, и, хотя все тело пекло и жгло от укусов, его душа ликовала в предчувствии победы, в первую очередь, над собой. Дальше все пошло по намеченному за безумную ночь плану. Монахи привязали лодку к большой коряге. Фенг отцепил конец веревки от лодки и осторожно связал спящему монаху ноги. Связал крепко, в несколько узлов. Расчет был простой: как только Фенг оттолкнул лодку от берега, монах тут же проснулся, вскочил и бухнулся за борт. С дикими воплями и связанными ногами он барахтался в прибрежном иле, пытаясь освободиться, но фантасмагорическая карча(37) цепко держала его за ноги. А лодка с Фенгом тихо растаяла в утреннем тумане, в неясном мерцании глубин оставляя за собой диффузию из галактик на покойном зеркале реки.
Проплыв с пару десятков ли по каналам и сделав несколько поворотов, Фенг нашел удобное и безопасное место в камышах возле какого-то большого сада. Сад был богатый, ухоженный, но небольшой обрыв, нависающий над плесом, создавал возле воды скрытый от посторонних глаз уголок.
Энлей, так звали пленного мальчика, оказался очень умным и смышленым не по годам. Его не пришлось долго уговаривать, что-то объяснять и тем более дурачить. Он сразу согласился сидеть в камышах, сколько нужно, пока Фенг выяснит, что происходит в городе. При этом он рассказал Фенгу удивительную историю.
Оказывается, мальчика похищали не впервой, и каждый раз Провидение чудесным образом сохраняло ему жизнь, возвращая в родительский дом. Их небольшая семья, два человека, жила в усадьбе важного чиновника, отец служил поваром и не только… Мастер Ксан, так звали отца, был личным телохранителем господина Гуожи и, конечно, мастером кун-фу, владеющим всевозможными тайными техниками и знаниями. Маленький сынок старался ни в чем не отставать от отца, особливо в области познаний, а ввиду сметливой и любознательной натуры быть в курсе дел дома Гуожи, тайной канцелярии императорского дворца заодно всех секретов империи. Так уж сложилось, чужие тайны дорого стоят; в этом плане маленький Энлей был невероятно богат. Особенно, что касалось разного рода краж… Энлей любил шастать по злачным местам большого города и подмечать такое, что взрослому даже не взбредет на ум. Самое главное – отец не запрещал ему этим заниматься, даже наоборот. Маленький шпион добывал ценные сведения, порой государственного уровня: о заговорах, крупных хищениях и прочем. Вести из притонов и разбойничьих трущоб напрямую достигали ушей главного министра империи, но для Энлея это была просто интересная и увлекательная игра. Хотя, как мы уже говорили, игра была довольно опасной: следопыт несколько раз попадал в неприятности, на которых только оттачивал свое мастерство. И это высоко ценил отец, мастер Ксан, обучая Энлея понемногу разного рода духовным премудростям.
Быстро договорившись вдвоем с пареньком распутать все заговоры и узнать все секреты, Фенг оставил его сторожить лодку (теперь у них была лодка!), а сам отправился на рынок, прихватив с собой петуха. На всякий случай, уж больно ловким оказался этот Энлей, что вызывало у Фенга определенные опасения.