Тао Цзэдун - Священная война

Цзэдун Тао

Священная война

Степь, ей нет конца. Ей нет предела, потому что она в сознании каждого, кто хоть однажды распахнул двери своего сердца, узнал и почувствовал ее покой и тишину – великую жизнь и постоянство; кто хоть однажды глядел в нее, дышал свободой и не чувствовал себя рабом.

Степью можно владеть, но ее нельзя унести с собой – степь существует по своим правилам, независимо от того, кто сегодня считает себя ее хозяином и господином, она беспристрастна к людям до той поры, пока они глядят в нее, сторонясь суеты. Степь – священна. В своей первозданной простоте она хранит все истоки, свободу и полет духа, великое Начало и бесконечность, нетронутую гордость и любовь Неба. Степь целомудренна и оттого легка, стремительна – достигает каждого сердца, словно стрела, выпущенная сильной рукой. От нее нельзя убежать, она простирает свою власть до крайних пределов и вторит Небесам, у нее нет иных богов. Но если вы решили воздвигнуть себе кумиров, сотворить из праха подобие вечности, степь обязательно придет к вам и опрокинет навзничь, и научит поклоняться одному только Небу, стирая в пыль всё, что успели создать. Ведь степь не воюет с Небом, степь, как и Небо, – вечна. Она воюет с человеком в его сердце, ведя за Небо великую Священную Войну.

Глава 1

Ван Юань родился и вырос в степи. В степи родились и выросли его родители, и родители его родителей. Степь стала домом Ван Юаня давно – она выбелила и поглотила кости его предков, стирая память о человеческой немощи и сохраняя в сердце вечную весну. Они все здесь, плывут вместе с облаками над степью, и Ван Юань, раздувая ноздри и вдыхая весенний аромат, улыбается слегка – он дышит тем самым воздухом, который однажды выдохнула его родня: в юрте все дышат друг другом, а великая степь – его дом. Но он знает, что за степью есть пустошь, пески и камни, а за ней – его настоящая родина, удивительная страна, наполненная драконами и людьми, предпочитающими бескрайней лазури медные небеса. И иногда он слышит их звон…

Родственники Ван Юаня пришли в степь давно, они бежали из Поднебесной империи от преследований за христианскую веру и поселились в верховьях Онона и Керулена – священных рек монголов, которые приняли их, как братьев. Чудом вышедшие из пустыни, голодные и оборванные, они встретили приветливых пастухов, напоивших их водой и угостивших сухим сыром – хурутом

1

Племена монголов, звавших себя «вороны»

2

3

4

Настоящий христианский отец кереитов Тоорил-хан

5

Прошли годы. Степь в союзе с Небом давно продвинулась далеко за синеющие вдали хребты, распространилась во все стороны света, побеждая слабый человеческий разум своей беспредельностью, неся миру освобождение от суеты. Где-то на юге, за большой пустошью, армии монголов подчиняли себе цветущие города Поднебесной, а отправившиеся на запад стремились достичь последнего моря. Мудрые кереитские принцессы Докуз-хатун и Сорхахтани-беки, ставшие женами великих монгольских каганов, инициировали «желтый» крестовый поход

6

С тех пор как великий багатур Тэмуждин

7

8

9

Отец и старшие братья Ван Юаня тоже участвовали в походах; теперь в их шатрах, стоящих на берегу в излучине Керулена, каракитайские служанки по утрам готовили чай, рядом тангутские рабы пасли стада и поили их прямо из священной реки, а ремесленники из Баньляна плели щиты, корзины и делали удобные низкие столы. Стан из нескольких белых юрт превратился в настоящий большой курень – для рабов тоже ставили юрты, и с каждым днем их становилось все больше и больше; селение разрасталось, вокруг юрт бегали маленькие китайчата, по ошибке заговаривая с Ван Юанем на своем незнакомом языке.

Бедный ханьский род, изгнанный когда-то из империи в степь и давно уже ничем не отличавшийся от «воронов», быстро превратился в славную знатную семью – вспоминались традиции, письмо, родная речь. Ван Юаня и младших сестер обучали учителя из Поднебесной, пока старшие братья и отец, командовавший сначала десятком, потом сотней, а теперь тысячей, сражаясь на дальних рубежах, доставляли на Керулен все новые и новые караваны. Воинов себе они тоже набирали в походах, и теперь каждый брат являлся командиром сотни в их «семейной» армии. Военные задачи, которые им ставили, тысяча Ван Бея, так звали отца, выполняла успешно, и темник

10

Кереит Тумур был женат на сестре отца Мей, но у них не было детей, и темник покровительствовал племянникам. По традиции в войске Великого Хана существовала семейная круговая порука: воевали вместе и отвечали вместе. Ведь нет более надежного плеча в бою, чем плечо отца и брата. Особенно, когда у каждого крест на щите – легкий круглый щит с ярким крестом заметен в бою. Такие щиты плели из верболоза и обтягивали сырой кожей; высыхая, кожа сдавливала прутья, делая щит пружинистым и почти непробиваемым. Но воины верили, что лучшей броней на нем является крест.

У Ван Юаня тоже есть такой щит, а еще крест на груди, на старинной монете древнего христианского государства. Он часто берет ее в руку и чувствует историю: свет и древнюю святость, восходящую вглубь веков к истокам веры, а возможно, к самим Небесам. Он давно мечтал добраться до этих мест, ступить ногой на Святую Землю, по которой ходил сам Господь, увидеть все своими глазами. Но пока только монета на ладони, круглая, как его щит, как Небо, если лечь в степи на землю… Это произошло как раз, когда собирался последний курултай

11

Глава 2

Сразу же после решения курултая по степи понеслись гонцы, объявляя великий сбор. Всем воинам, находившимся в пределах Монголии, было приказано прибыть к единственному оседлому городу кочевников, столице империи Карахорум

12

Место было выбрано неслучайно. Христианин Тоорил-хан здесь часто уединялся во время поста и молитвы; при этом многие не раз видели знамение креста на небе. Как, впрочем, и в последний раз, когда собрался курултай. Поэтому место считалось священным, в Карахоруме сразу построили христианскую церковь и ханский дворец «Десять тысяч лет благоденствия», отделав их зеленым камнем. Красивый камень брали с горы, у подножия которой располагался город. Гора называлась Малахита. Так как в столицу постоянно прибывали послы из различных стран, для них построили буддийский храм и мечеть.

Правители Карахорума отличались веротерпимостью и уважением к другим религиям. О зеленой мечети монгольской столицы в мусульманском мире ходили легенды. Ближайшим родственникам хана тоже было приказано воздвигнуть в Карахоруме по дворцу: послов, прибывающих в столицу, требовалось поразить величием и могуществом императора мира. Искусных мастеров, умевших обращаться с чугуном, железом, медью, золотом, серебром, а также со стеклом и керамикой, собирали со всех окрестностей необъятной империи. И вскоре в Карахоруме появились целые кварталы, где улицы были вымощены гладким булыжником, а в кирпичных домах имелись обогреваемые централизованным отоплением теплые полы. Но существовала одна проблема: монголы не любили жить в домах. Привыкшие к степи, они селились вокруг столицы в белых войлочных юртах. Карахорум при этом напоминал громаднейший военный лагерь, так как монголы в подавляющем своем большинстве были воинами.

По мере становления рода Ванов, положение семьи менялось: теперь, когда отец, командующий минганом, стал нойоном

13

Старшие братья Ван Юаня находились в походе, тумен Тумура ушел на юг, отвоевывать его потерянную родину. Оттуда постоянно прибывали караваны с новыми людьми и военной добычей. Так как отец и братья Ван Юаня воевали, то по линии отца его могли не трогать. Младший сын оставался при матери. Но по линии дяди, темника Тумура, ему таки пришлось отправиться в столицу, прихватив с собой двадцать лучших парней из куреня, вместе с конями, младшими братьями и прочим хозяйством. Получилась небольшая киданьская армия – ордо, – воины которой практически все были каракитаями или даже ханьцами. И если бы не кресты на круглых щитах, их легко бы могли принять в степи за вражеский дозор.