Павел Резник был из тех людей, чье присутствие по близости ощущалось сразу: чересчур активный, чересчур громкий, слишком напористый, при этом совершенно непредсказуемый и плохо контролирующий свои порывы. Арефьева никогда не понимала, что происходит в голове у этого человека и чего от него ожидать в следующую минуту.
Резник был адски честолюбив и для осуществления своих желаний особо средствами не перебирал. Однажды Саша невольно стала свидетелем того, как Павел уговаривал тренера выкинуть из сборной одного из бойцов, для того чтобы занять его место. Слышать подобное было странно, ведь все считали их друзьями. Однако у Павла были свои представления о том, где начинается и заканчивается дружба.
Не отягощая себя моральными принципами, он пустил в ход не только аргументы, касавшиеся спорта, но и начал пересказывать личные, не подлежавшие огласке разговоры. Павел добротно поливал своего друга грязью, говоря о вещах, не имеющих к спортивной карьере никакого отношения. Когда Резник понял, что оплошал, и что его пламенную речь слышит не только тренер, он пришел в бешенство.
Саша опешила от дикой злости, светившейся в его глазах. Она никому ничего не рассказала, но с тех пор Александру слегка передергивало, когда на растяжку ее ставили в пару с Павлом. Резник как будто бы специально во время упражнений стремился причинить ей наибольшую боль. Иногда она просила его хоть немного ослабить натяжение, но он только ухмылялся в ответ:
– Бог терпел и нам велел.
Эта фраза в его исполнении звучала и странно, и пошло. Особенно если учитывать, что набожностью он никогда не отличался. Иногда Арефьева терялась в догадках, почему Резник терпеть ее не мог? Было ли дело в ней, или он в принципе терпеть не мог людей?
Но еще больше Александра удивлялась тому, как с ним может дружить Никита. Наблюдая, как Панферов после разговора с тренером впал в замешательство, она спросила себя: «Интересно, если бы меня сняли с соревнований, он так же бы убивался?» Ревность кольнула ее тонкой иглой.
– А ты не знаешь, что такого случилось с Резником, что он сегодня не явился? – спросила Саша Лиду Минаеву, которая обычно проявляла осведомленность в подобных вопросах.
– Не, не знаю, – покачала головой Лида. – А чего ты вдруг спрашиваешь?
– Да просто… Никита вон к тренеру подходил, переживает за него. Непонятно мне, почему он постоянно вписывается за Пашу? У них же ничего общего, совсем разные люди… – когда Арефьева говорила о Резнике, она невольно начинала бить по спортивному снаряду с удвоенной силой.
– Ну, в чем-то ты права. Никита раньше с ним почти не общался. А потом начал встречаться с Катей, его сестрой, и у них появилось кое-что «общее».
– Чего-чего? – резко остановилась Саша. – Не поняла… Кто с кем?
– Павел. Он – брат Кати Резник.
– Это я знаю, – перебила Саша. – И что дальше?
– Никита встречается с Катей, – пояснила Лида. – Любовь у них, короче. Вот поэтому он с Павлом водит приятельство. Вы же общаетесь, ты должна была знать об этом. Разве нет?
– Мы не общаемся на такие темы, – отрезала Александра.
Сашу будто окатили холодной водой. Она и сама не поняла, почему ей было так неприятно слышать то, что сказала Лида Минаева.
Тем временем в центральной части зала уже начинались спарринги.
– Арефьева, твоя очередь, – окликнул ее тренер.
Не успев переключиться после разговора с Лидой, сжатая, словно пружина, Александра поднялась на ринг и встала в боевую стойку напротив тренировочного робота, который использовался для подготовки спортсменов к боям продвинутого уровня.
Машина была запрограммирована воспроизводить наиболее вероятное поведение противника во время реального боя. Еще минуту назад Саша не могла думать ни о чем, кроме того, что она никак не дотягивает до спаррингов с искусственным интеллектом. Однако сейчас у нее в груди поднялась такая волна ярости и разочарования, что вместе эти чувства напрочь заглушили страх. Почувствовав импульс, Арефьева начала короткими интервалами подбираться к противнику.
Девушка заметно уступала в размерах роботу, который был предназначен для тренировки мужчин ростом выше 180 см. Лоу-кик, прямой удар рукой – все прошло мимо. В ответ тренировочная машина пошла в контратаку. Саша пыталась держать дистанцию, но у нее не получалось. Получив несколько неприятных ударов в голень и бедро, Александра на минуту утратила равновесие. Однако это лишь сильнее распалило ее.
Арефьева начала двигаться быстрее и агрессивнее. Проведя серию ударов руками, она поймала мощный боковой в челюсть, но и он ее не остановил. Поднырнув, левой рукой она захватила корпус тренировочного робота, правой ногой загребла его ногу и свалила на пол. Зафиксировавшись, она заблокировала корпусом движения соперника, быстро запустила одну руку под голову, а другой рукой затянула удушающую петлю. Через пять секунд сенсорные датчики машины сработали, огласив результат: соперник начал задыхаться. Спарринг был окончен.
– Неплохо, Арефьева, неплохо! – бодрый голос тренера рассек надвое звук стучащей крови в висках. – Идем дальше. Следующий!
Саша сошла с ринга и побрела в угол, где бы ее никто не потревожил. Под давлением адреналина легкие распирало, руки и колени тряслись.
– Ты сегодня хорошо показала себя, – услышала она знакомый голос за спиной. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы догадаться, что рядом стоит Никита. По интонации она поняла, что тот, как всегда, широко улыбается. Но впервые его хорошее настроение ее раздражало.
– Это была случайность, – как будто бы с досадой ответила Саша. – Я сама не поняла, как это получилось.
Девушка начала мерить шагами угол спортивного зала, явно нервничая. Никита списал состояние Арефьевой на то, что она еще не успокоилась после боя и воодушевленно продолжил:
– Помнишь, ты как-то спросила, на что рассчитывает тренер, выдвигая тебя на соревнования? Я, наконец, понял. Эффект неожиданности – вот на что он делает ставку! Пойми меня правильно, к тебе, как к противнику, сложно относиться всерьез: хрупкое телосложение, тонкие руки, большие испуганные глаза. Ты кажешься безобидной, – увлеченно делился своими наблюдениями Панферов. – Бойцы, особенно уверенные в себе, глядя на тебя, не видят угрозы. И зря… Как раз в этот момент у тебя появляется преимущество. Твой противник теряет бдительность, расслабляется, и тут у «овечки» появляются волчьи зубы. Сань, ты можешь быстро и неожиданно заканчивать бои, чуть ли не на первых минутах! Запомни эти ощущения, с которыми ты сегодня работала на ринге. Это настрой победителя…
– Я не хочу «запоминать эти ощущения», – огрызнулась Арефьева.
Панферов, наконец, заметил, что его подопечная откровенно не в духе.
– Не уверена, что мне вообще нравится заниматься этим, – добавила Саша. – Спасибо, конечно, за все, но я выступлю на соревнованиях и, скорее всего, уйду из секции.
Александра уставилась глазами в пол, боясь встретиться с Никитой взглядом.
– Эй-эй, – Никита аккуратно приподнял лицо воспитанницы, не собираясь на этом заканчивать разговор. – Что случилось-то? Вчера мы виделись, у тебя были совсем другие планы.
Саша смотрела на него исподлобья, продолжая тяжело дышать. К горлу подступил горький ком.
– Мне нужна передышка. У меня в голове полный хаос. Никит, ничего не спрашивай, просто давай отменим дополнительную тренировку на завтра.
– Панферов – на ринг, – послышался громогласный голос тренера.
– По дороге домой договорим, – сказал Никита тоном, не терпящим возражений.
Панферов ушел. Саша ударила несколько раз кулаком о стену и только тогда ей немного полегчало. Через двадцать минут тренировка закончилась. Все отправились на растяжку. Перед тем как попрощаться, тренер огласил фамилии спортсменов, допущенных к зимним соревнованиям. Александра значилась в этом списке. Однако новость об этом она встретила полным безразличием.