– Верни где взял!
– Почему? – удивился Даня.
– Это конфеты фабрики Роще!
– И что?
– А то! На эти деньги убили твоего отца, а ты их конфеты станешь есть? Выброси! А то Бог накажет!
Даня ничего не ответил и расстроенный отнес конфеты на место. Принес домой одни макароны.
Настала ночь и домашние уснули. И только Даня никак не мог забыть о конфетах. Он снова и снова представлял какие они вкусные, как шоколад сладко таит под языком и не выдержал больше муки оделся и побежал к магазину.
Даня нашел в магазине конфеты, открыл коробку и стал есть. Отставил несколько конфет младшей сестрёнке.
Домой возвращался сам не свой от счастья.
Завернул за угол и замер от ужаса. Его родной дом, где спала мама и сестра Валя был разворочен. Кругом стояли соседи, кто-то горько рыдал.
Старик сосед Игнат увидел мальчика.
– Данька! Живой! А мы-то думали вас всех снарядом!
Даня плакал.
– Поплачь, поплачь, – говорил сосед
– Это меня дедушка Игнат Бог наказал. Я конфеты Порошенко ел!
– Что ты мелишь? Какие конфеты?
– Я ночью в магазин ходил, что разбитый на соседней улице, а их бомбой!
– А-а! Но, то, значит тебе от Бога гостинец – жизнь! – серьезно сказал старик и перекрестил мальчика.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Сергей улаживал дела и через два отправился с цветами и конфетами к Светлане делать предложение.
Война с каждым днем оставляла свой разбойничий безжалостный след. Дома без стекол в окнах, повсюду люди с оружием и все меньше и меньше детского смеха вокруг.
На лавочки подъезда дома Светланы Сергея встретил дед Игнат с седыми усами и густой копной седых волос и с палкой.
– Сергей! – радостно воскликнул старик.– Ну прямо как жених!
– Здравствуйте!
– Беги скорей, Светлана тебя ждет не дождется!
Сергей одним махом преодолел три этажа и на минуту остановился перед дверью. Вот сейчас дверь откроется и настанет новая жизнь, жизнь полная счастья.
Сергею не пришлось стучаться. Светлана словно угадала, что любимый за дверью и открыла и с криками радости обняла Сергея.
Мать Светланы стояла и плакала в коридоре.
Молодые люди не как не могли оставить объятия, так и стояли долгие, но счастливые минуты прижимая друг друга к груди.
– Дождалась, – говорила мать.– Да проходите же! Светлана заводи Сережу в дом.
Взявшись за руки Сергей и Светлана прошли в квартиру.
Лариса Петровна ставила чайник и спрашивала, как родители, что они сказали, как встретили новость о том, что Светлана беременна.
Сергей отвечал, что одобрительно и сам не спускал глаз со Светланы.
Позвали Даню.
Лариса Петровна открыла коробку конфет.
Даня как только увидел конфеты, сделался тревожным и у него от страха задрожал подбородок и когда ему предложили конфету, он долго не решался, но взял. Медленно и боясь, положил сладкое угощение в рот, не выдержал, вспомнил ту страшную ночь, когда он оставил дом, раде коробки конфет в разбитом магазине, и заплакал.
Все как будь-то очнулись вспомнили горя мальчика, и стали его жалеть и успокаивать, а Лариса Петровна спрятала конфеты с глаз ребенка.
Лариса Петровна взяла Даню за руку и сказала:
– Я к тёте Ире к соседке схожу! Она просила!
Конечно соседка не просила, но чуткое сердце матери понимала, что молодые люди хотят скорее остаться наедине.
Ирина Григорьевна с пониманием встретила приход соседке и нескрыая зависти узнала о беременности Светланы и от том что Сергей женится на девушке.
Ведь сомой Ирине Григорьевне Гороховой бог детей не дал. Муж ушёл, когда врачи объявили – бесплодна! Всё валилось из рук Ирины. Бывало порой пройдёт мимо детской площадки, услышит детский смех, увидит возню детишек в песочнице и плачет всю ночь напролёт. А бывало зайдёт в магазин и сама собой забредёт в детский отдел. Застынет. Да и не стерпит, и возьмёт и купит то игрушечную машинку, то кофточку, то костюмчик, то плюшевого медвежонка.
Придёт домой, сядет и гладит рукой покупки. Представляет, если у неё был бы малыш, как он играл с этой машинкой, как Ирина нарядила бы дочку в костюмчик, в сандалики. Как катала бы по улице коляску, как качала бы кроватку… Прижимала к сердцу самоё дорогое в жизни! Как услышала бы первое слово – Мама!
Но не было ничего этого в жизни Ирины. И с каждым годом жизнь становилась всё бессмысленной, пустой и горькой.
И сейчас после радостных вестей соседки, она потускнела и чуть не плакала.
Лариса Петровна поняла и успокаивала:
– Будет тебе, здоровая баба! Усынови ребеночка, сейчас война!
– Я пробовала, обращалась, – отвечала Ирина.– Не замужним не дают!
– Прости я не знала этого порядка, но ни чего найдем тебе мужика! Ты складная баба!
– Да кто же за меня пойдет?
– Да кто угодно разве мало одиноких и потом вдовцов!
Но все обернулась иначе. На следующей день приезда Сергея и разговоров соседок посреди ночи снаряд разбомбил соседний дом.
В одной сорочке Ирина выбежала на улицу. Горел дом, из развалин слышался истошный детский крик. Ирина не раздумывая бросилась первой в огонь. Обгоревшая, она завернув подвернувшиеся под руку покрывала вынесла из огня, девочку трех лет – Лидочку.
Родители Лидочки погибли. Близких у Лидочке не оказалось и Ирина оставила девочку у себя.
Поначалу Лидочка плакала и не ела.
– Поешь, поешь солнышко! Не плачь, не плачь родимая! Что же делать? Война проклятая! Но я тебя не обижу! Не брошу! Вот, смотри какой мишка! Может- то, я его для тебя, Лидочка, и купила. Только того не знала.
Лидочка перестала плакать взяла плюшевого медвежонка.
– Как его зовут? – спросила Лидочка.
– Как захочешь, так и назовём!
– Кирюша! Так братика звали!
– Хорошо!
Потянулись дни тревог и волнений и с каждым новым днем Ирина и Лидочка становились ближе.
Тепло и забота Ирины всё больше располагала девочку вроде как чужой совсем женщине, которая всю не истраченную материнскую любовь отдавала ребенку. И однажды Лидочка сказала Ирине:
– Мама!
Ирина вся затряслась, обняла Лидочку, прижала к сердцу и зарыдала:
– Как ты сказала Лидочка?
– Мама! Мама.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Невзирая на беды войны были и счастливые дни. У Светланы рос живот и вот уже скоро Сергей приложив ухо слышал как его ребенок бился в утробе матери. Каждый день Ирина приходила в гости с Лидочкой. Даня игрался с девочкой словно с родною сестрёнкой и забывался о горе. И только иногда когда Сергей на улице встречал своих ровесников в форме и с оружием отводил глаза. Парню представлялось, что кто то может подумать, что спрятался за юбкой, что ребенок останавливает его от защиты родной земли, что как он может быть счастливым когда гибнут его земляки.
Однажды Сергея встретили старые друзья. Они специально подкараулили его возле подъезда. Степан Быков и Вася Понамарев.
На лавке сидел дед Игнат, а рядом с ним соседский мальчик.
– Привет Сергей! – сказал Понамарев.
– Привет Вася! —ответил Сергей.
– Как живешь? – спросил Быков.
– Ждем со Светой ребёнка! – ответил Сергей. – Через месяц уже должна родить.
– Знаем! Поэтому здесь! – сказал Понамарев. – Что делать собираешься?
– Что ты имеешь в виду?
– Сын родится, вырастит и спросит, что ты делал во время войны?
– Что делал? – растерялся Сергей.
– Вот именно родина в огне!
– Скажу тебя, что сын растил!
– Это бабское дело детей воспитывать, – сказал Быков.
– А сами, что?