Солдаты расстелили ковер, Маларих, сойдя с трона, сел на землю, как простой воин. Позвал Оллгарда занять место рядом с ним. Оллу же отвели в палатку, вместе со старухами, чтобы те помогли ей умыться и оказать другие почести, достойные невесты.
– Мы склоняем головы перед отвагой и бесстрашием вашего народа, – начал разговор магистр. – Но сегодня победили мы, наше право решать, что делать с побежденными. Захотим, предадим казни всех до единого и эти горы, леса и поля забудут, что тут жили лугии. Можем продать всех пленных в рабство. Несколько лет и растворится смелый народ среди таких же невольников из других покоренных стран, священный ясень будет срублен, плотники сделают из него прекрасный крест, во славу нашего бога. Ибекс затравят боевыми псами. Оллу я отдам на поругание моим истосковавшимся солдатам, а потом её казнят у тебя на глазах. Тебя же, славный лугий, я заберу с собой в главный город, где ты будешь заточен в темницу до конца дней.
Есть другая дорога. Убитых мы захороним, раненых излечим, тебя, Оллгард, рукоположим конунгом лугиев, благословим в жены верную Оллу. Ваше племя будет по прежнему пасти своих коров и охотится на зверя, платя ежегодно мне несильную меру скотом, хлебом и воинами для нашей армии, славя и молясь святому распятию. Что может быть прелестней для юноши? Сохранить только начатую жизнь и зародившуюся любовь, снискать славу в спасенном народе и почести подданных! Что скажешь, Оллгард?
Оллгард внимательно слушал магистра. Принять такое решение, мальчики, сложнее и тяжелей, чем, встав во весь рост, повести за собой в последнюю атаку бойцов.
– Наслышан, ты, молодой человек, умелый стрелок из лука, зорок глаз, твердая рука. Возьми одну стрелу и нож, найди Ибекс. Убей её первым выстрелом и принеси мне золотой хвост! Я обниму тебя, как младшего брата, ты будешь стоять рядом с моим троном, как первый херцог великого войска. Олла, окружённая, вашими детьми будет ждать тебя с войны в красивом каменном доме. Я прикажу войскам покинуть эти земли. Роды и племена лугиев передадут свою древность новым поколениям. Откажешься?
– Э, да вы совсем задремали! Утомил я детей скучным рассказом. Спите! Молодым надо спать, это придает силы и бодрость для дневных забав. Да и песня моя заканчивается. – Кендрик бросает в костер большую искривленную ветвь, полную сучков, подвигает грязные, истоптанные ступни к огню.
– Оллгард долго выслеживал Ибекс. Шел звериными тропами, слушал пение птиц, не защебечут ли тревожно, выглядывал в траве и на коре деревьев, не блеснет ли потерянная золоченая ворсинка. Пять дней минуло. В шестой день, на рассвете, вышел Оллгард к излучине реки. Ибекс пила воду, бока ее искрились в солнечных лучах. Зазвенела тетива, стрела мгновенно пронзила хрустальный воздух и остановилась в сердце козерога.
Юноша пошел к берегу, что бы отрезать хвост убитого зверя, трофеем положить к ногам магистра. Услышав плач за спиной, обернулся. Вёльва Хеймлауг и старухи-спакуны Альбруна, Ганна и Веледа, стояли на коленях в осоке, царапая себе лица ногтями в великой печали. Не до них! Скорее идти к поверженному зверю.
Только видит Оллгард, нет Ибекс на берегу, но лежит в мягкой траве Олла и стрела возлюбленного у нее под левой грудью…
Спят совсем. Пускай спят. Скоро колокол будет звенеть, епископ станет созывать всех на службу. Пойдут лугии, старые и малые, восторгаться мертвецом, прибитым на крест. А Кендрик не пойдет. Витки под этим высохшим ясенем будет смотреть на угли, брать их руками. Пускай жгут пальцы старику, выжигают воспоминания о том, как предал он однажды…
Мёд поэзии
– Кто не знает имена наших великих певцов, восхваляющих подвиги героев? Рассказывающих о битвах карликов и великанов! Их гимны зовут в бой воинов и услаждают слух конунгов! – Кендрик, витки-прорицатель, обряженный в тряпье, сидит у костра и поучает подростков. Искры взметаются вверх, трещит в огне сухой хворост. Дыры на платье обнажают тощее тело в шрамах и кровавых расчесах на волдырях от укусов комаров. – Кто не знает песен Браги Старого и Эйвинда Погубителя, Кормака Скальда и Гисли, сына Торбьёрна Кислого? Может вы не слышали стихов Халльфреда Трудного и Гуннлауга, прозванного за правду Змеиным Языком? Бьёрна-Богатыря с Хит-реки, Тормода-Чёрные Брови, Харальда Сурового или Баяна Черниговского из земель руссов?
Дети кивают головами, одобрительно гудят, доказывая учителю свои познания. Кендрик отпивает из кружки травяной настой, смачивает горло, продолжает урок.
– Мы их называем – отведавшие мед поэзии! Скажите, как появился чудесный напиток на земле?
Собравшиеся у костра молчат. Все знают эту историю и слышали ее много раз от Кендрика, только из уважения к старому сказителю делают вид, будто готовы впитывать новую мудрость и знания.
– То-то! Слушайте, неразумные! Два племени богов, Асы и Ваны, тысячу лет вели изнурительную войну друг с другом за владычество над живым и мертвым. Не было победителя, силы истощились и властелины неба и земли решили заключить мир. Стороны света они разделили на Асгард и Ванахейм, а в середине посадили священные – ясень и омелу, назвав это место – Митгард. Деревья дали побеги и от первых почек и стеблей появились мужчина и женщина. Люди множились, но были темны и неискусные в делах. Асы и Ваны решили создать скальда по имени Квасир, дав ему силу мысли, которой владели сами. Ему надлежало отныне передавать знания богов всем людям на земле.