Хоть это и было крайне откровенное зрелище, Джоджо оставался невозмутим. Когда свет зажегся, доктор Фримен встал сбоку от помоста и оглядел собравшихся, судя по всему, оценивая настроение зала перед переходом к следующему номеру шоу. По обе стороны от него застыли две медсестры, всё с теми же стопками брошюр в руках.
– Всего за двадцать пять центов предлагаю вам ознакомиться со сведениями крайней важности, которые изложены в этих бумагах, – провозгласил доктор.
Выбор важных сведений оказался ожидаемо невелик: две брошюры, по одной – от каждой сестрички, про раннее материнство и, соответственно, про раннее отцовство. За обе – полдоллара; заинтересованные – не упустите шанс. Джоджо решил не тратиться попусту – свои познания в вопросе он мнил достаточными. Когда та из двух сестер, что показалась ему симпатичнее, поравнялась с его местом, он невинно улыбнулся и изобразил пустые карманы. Она лишь пожала плечами и перешла к другому зрителю в ряду – вдруг этот окажется простаком.
Вторая сестричка держалась поодаль. Они встретились глазами один-единственный раз, и Джоджо моментально узнал ее. Несомненно, в черных чулках, в которых она была накануне вечером в вестибюле отеля, девица выглядела хорошо, но облегающий костюм медсестры (несомненно, купленный в магазине спецодежды) сидел на ней и того лучше. Он догадался, что медсестры обычно не носят так много косметики на работе, но она не работала медсестрой. Как и уважаемый доктор Эллиот Фримен, тоже из числа новых постояльцев отеля «Литчфилд Вэлли», она была лишь актрисой в новоявленном водевиле, зарабатывавшей себе на хлеб банальной ролью.
Медсестры сделали по два обхода, снова пытая счастья с теми, кто отклонил их предложение в первый раз. Джоджо поджал губы, глядя на женщину, снова появившуюся рядом с ним, и она нервно хихикнула в ответ. А когда-то были времена, что я б с ней попытал счастья, рискнул приударить, подумал он, но они прошли. Сестра пошла дальше, втиснула-таки кому-то несколько бумажек. Джоджо скользнул тихонечко в вестибюль и вышел на улицу. Бледноликий коротышка с копной белокурых волос стоял под уличным фонарем, судорожно листая урванный экземпляр «Преждевременного материнства», судя по лицу, в поисках чего-нибудь непристойного. Пролистав до конца, он разочарованно присвистнул и швырнул брошюру на землю. Выждав, пока бедный извращенец скроется вдали, Джоджо лениво подошел к фонарю и подобрал брошюрку.
Что одному – смрад, другому – клад, подумал он, сворачивая буклет в трубочку и хороня в кармане. Обратил взгляд к запястью – часы, оказалось, не взял. Пожав плечами, он направился в отель.
Смотреть не на что. Так он говорил зевакам в свою бытность копом. Ступая по главной улице, Джоджо наконец открыл коробку с черной лакрицей и устроил себе ужин на ходу.
Джейк сидел, с глазами по пятицентовую монету, таращась на пышную грудь склонившейся над ним медсестры. Ну и штучка – манит и страшит разом! А эти сонно прикрытые веки, вызывающе красная помада… Да, тут есть о чем подумать на досуге. «Преждевременное материнство» она поднесла как блюдо для церковных пожертвований, и ее бровь изогнулась в немом вопросе.
Всего четвертак, всем видом говорила она.
Джейк шкодливо захихикал – стандартная реакция на весь этот вечер. В том «хи-хи» смешались и смущение, и легкий напряг. Он опрокинул несколько кружек пива со своим шурином и его ребятами – все они были готовы хоть сейчас махнуть в Мемфис и оставить свой след в жанре кантри и вестерна, – и, как обычно бывает, один заход превратился в два, два – в четыре, и, прежде чем к нему вернулось благоразумие, он волочил ноги ко «Дворцу», а мир перед глазами ходил ходуном.
Войдя в зал, он увидел там Джоджо. Постарался не попасть на глаза гостиничному копу – нырнул подальше от него, в глубь зала. Трудно сказать, кому было бы более неловко от встречи в таком месте, но жизнь научила Джейка избегать этого человека везде, кроме отеля «Литчфилд-Вэлли». Однажды, несколько месяцев назад, он обедал в «Звездочете» с одной обворожительной сучкой по имени Кэролайн, знакомой еще со школьной скамьи. На ее лице всегда сияла улыбка, однако это не мешало ей выглядеть так, словно она вот-вот расплачется. Пока Джейк доедал свой гамбургер, явился Джоджо Уокер. Казалось бы – приятель идет, друг, коллега по работе, а он возьми и ляпни:
– Ну, здравствуй, Джоджо, как дела? Присядь к нам, отдохни, мы не возражаем.
И ведь чистая правда – до той поры вся болтовня сходила с его языка, а бедная безмозглая Кэролайн только и делала, что давила кривозубую улыбочку да сверлила его своими большущими глазами на мокром месте.
Реакция на приглашение последовала такая, будто он только что ляпнул парочку неласковых о матери Джоджо, – мужик нахмурил лоб, буркалы сделались у него что два разъяренных шершня, готовых сняться с места и рвануть из орбит.
Ответил он, впрочем, просто: «Нет, спасибо», и всё тебе, а потом удалился в кабинку у окна и закурил в угрюмом молчании над дымящейся чашкой кофе. Но всё ж, зачем такая грубость, к чему?
Поэтому, когда Джейк приметил это Лицо-со-Шрамом в центре зала, быстренько сел и опустил голову, надеясь, что его не узнают. По правде говоря, его не очень волновала судьба Джоджо с того самого дня в закусочной, ведь теперь он был парень без друзей, изгой, практически изгнанник, отказавшийся покидать город. А Джейк всего-то попытался вести себя с ним достойно, с некоторой долей порядочности, и что за это получил?
Ну и черт с ним, с Джоджо Уокером. Честь по чести, Джейк считал, что досталось тому по заслугам. Легко отделался.
Получится ли завладеть вниманием сестрички-брюнеточки, Джейк определить не мог. Возможно, трепыхаться не стоит. Так или иначе, он вынул из кармана четвертак и вложил в протянутую в ожидании ладонь. В ответ она улыбнулась ему глазами, только глазами, губы хранили неподвижность. Опасные глаза, словно бездонные озера, подумал Джейк. В таких утонешь и не заметишь.
– Придете на вечернее шоу? – спросила она еле слышно, почти шепотом, что было странно – их разделяло не такое уж маленькое расстояние. И все же он услышал ее, хотя не совсем понял, что она имела в виду.
– Вовсе нет… ну, нет, – пробормотал он. – А разве это – не вечернее шоу? Есть еще какое-то? Смешанное, если понимаете, о чем я…
Теперь обворожительная медсестричка наклонилась ближе. Ее теплое дыхание коснулось щеки Джейка.
– То, что сейчас, – просто картинка, – произнесла она. – Вечером будет кое-что совсем другое. Никакой рекламы. Вход только по приглашению.
– Но у меня работа… – начал было он.
– Ты же не хочешь пропустить сюрприз? – перебила его медсестра.
Последнее слово она произнесла с соблазнительным оттягом, свернув пухлые губки в бутон розы поначалу, а затем разведя их так широко, что перед глазами живо встали те вывернутые наизнанку женские бедра из заключительных кадров «Преждевременного материнства», – бедра, готовые вытолкнуть наружу дитя, во всех неловких подробностях. Ну и женщина! Серьезно, кто станет клеить незнакомого парня после такой киношки?
Впрочем, Джейк не жаловался. Его это даже немного завело.
Но что скажет мистер Гиббс? И если Джоджо его тут заметил?
Вроде бы – нет. Но все-таки Джоджо – полицейский со стажем. На всякие лица у него, сто пудов, глаз наметанный. От такого фиг улизнешь, да и себе дороже, если удастся, но…
– На сюрприз кого попало не приглашают, знаешь ли, – угрюмо сказала медсестра, по-девчоночьи надув губы. – Приходить или не приходить – решать тебе. У нас тут свободная страна, красавчик.
Она подмигнула ему на прощание и пошла дальше по ряду – изводить оставшихся мужчин скучными брошюрками, внушительными буферами и загадочным гипнотическим взглядом. Джейку показалось, что сестринский костюмчик маловат для ее габаритов, поэтому внимательно пересчитал взглядом складочки на ткани, облегающей ее формы, чтобы окончательно убедиться в своем предположении.