Роберто Боланьо читать онлайн

Чилийский поэт и прозаик Роберто Боланьо (1953–2003) прожил всего пятьдесят лет и, хотя начал печататься в сорок, успел опубликовать больше десятка книг и стать лауреатом множества наград, в числе которых очень почетные: и

Чилийского поэта и прозаика Роберто Боланьо (1953–2003) называют одним из первых классиков мировой литературы XXI века Он прожил всего пятьдесят лет и, хотя начал печататься в сорок, успел опубликовать больше десятка книг

" Я пишу, чтобы вспомнить прошлые истории и посмеяться над ними или превратить их в иные, придумав новый конец", – признавался Роберто Боланьо. Эти слова писателя вполне можно отнести к обоим включенным в книгу произведе

" Я пишу, чтобы вспомнить прошлые истории и посмеяться над ними или превратить их в иные, придумав новый конец", – признавался Роберто Боланьо. Эти слова писателя вполне можно отнести к обоим включенным в книгу произведе

Посвящается Селине Мандзони В 1999 году, вскоре после возвращения из Венесуэлы, мне приснилось, будто меня привезли в дом, где жил Энрике Лин, в страну, которая вполне могла быть Чили, в город, который вполне мог быть Сантьяго, если считать, что и Чили и Сантьяго однажды уподобились аду и что это уп

Хуану Вильоро Город благоразумия Город здравого смысла Так называли Барселону ее обитатели Мне она нравилась Это красивый город, и, помнится, я освоился там на второй же день (сказать «в первый» – было бы преувеличением) , но удача отвернулась от нашего клуба, и люди сразу стали смотреть на нас какт

Б приехал во Францию Пять месяцев он разъезжает по стране, тратя все деньги, какие имеет Ритуальное жертвоприношение, каприз, скука Иногда он делает какието записи, но как правило ничего не пишет, только читает Что читает? Детективы на французском, который едва понимает, благодаря чему романы станов

1 Мать читала нам Неруду в Кильпуэ, в Каукенесе, в Лос Анджелесе, 2 Единственную книгу: « Двадцать стихотворений о любви и одна песня отчаянья», издательство « Лосада», Буэнос Айрес, 1961 г На обложке рисунок Неруды и сообщение о том, что это издание венчает собой миллионный тираж Оставалось непонят

Гомес Паласио Я отправился в Гомес Паласио, когда случился один из худших периодов в моей жизни Мне было двадцать три года, и я уже знал, что дни пребывания в Мексике сочтены Мой друг Монтеро, служивший в Институте изящных искусств,[1] нашел мне работу в литературной студии в городе с ужасным назван

Возвращение У меня есть одна хорошая новость и одна плохая Хорошая – это то, что существует жизнь (или чтото вроде того) после жизни Плохая – что Жан Клод Вильнёв – некрофил Смерть застала меня в четыре часа утра на одной из парижских дискотек Врач предупреждал меня, но есть вещи, которые разум не ж

Дни 1978 года Както раз Б оказался на вечеринке, устроенной чилийцами, эмигрировавшими в Европу Б только что приехал из Мексики и мало кого здесь знает Праздник, вопреки ожиданиям Б, получился семейный: многих гостей объединяют не только дружеские, но и родственные узы Кузены танцуют с кузинами, тет

Набросок к портрету Лало Куры Хотите верьте, хотите нет, но я родился в пригородном районе Эмпаладос. [1] Это название сияет, как луна Это название своим острым рогом пропарывает путь сквозь сон, и ты шагаешь по новой тропке По зыбкой тропке Всегда неприютной Она ведет прямиком в ад, а может, и выво

Маурисио Сильва Все дело в том, что Маурисио Сильва всегда старался избегать насилия, даже рискуя прослыть трусом, но, по правде сказать, насилия, настоящего насилия, избежать нельзя, особенно нам, кто родился в Латинской Америке в пятидесятые годы и кому было около двадцати лет, когда погиб Сальвад

Последние сумерки на земле Ситуация такова: Б и его отец едут в отпуск в Акапулько Отправляются они очень рано, в шесть утра Б проводит ночь у отца Ему ничего не снится, а если и снится, то, едва открыв глаза, он все забывает Он слышит, что отец в ванной Смотрит в окно – на улице еще темно Б одевает

Дантист Это был никакой не Рембо, а всего лишь мальчишкаиндеец Я познакомился с ним в 1986 году В тот год по причинам, которые не имеют отношения к этой истории или кажутся мне теперь ничтожными, я провел несколько дней в Ирапуато,[1] столице клубники, в доме моего другадантиста, переживавшего непро

Фотографии Это для поэтов, для поэтов Франции, думает затерявшийся в Африке Артуро Белано, листая чтото вроде фотоальбома, где поэзия на французском языке воздает должное самой себе, вот сукины дети, думает он, сидя на полу, словно сделанном из красной глины, но пол этот никакой не глиняный, в нем н