Короткий месяц благоденствия заканчивался и снова пески времени заметали людей и их поступки, иссушали травянистый зеленый ковер земли в знойную пустыню.
Алира встряхнула кудрями, словно смахнула воспоминания, и отправилась собираться на праздник. Служанка Мару подоспела и помогала одеваться и прихорашиваться принцессе. Она пыталась скрепить непослушные локоны и сделать красивую прическу.
– Потерпите немного!
– Там уже, наверное, началось всё!
– Да без вас не начнут, и встали вы рано.
Девушка выскользнула из умелых рук служанки и нетерпеливо выглянула во двор. Увидев, что приготовления к празднеству еще не завершены, звонко рассмеялась в ответ и подтвердила:
– Точно не начнут!
Перестав ерзать, она спокойно уселась, а служанка продолжила колдовать над волосами принцессы. Через некоторое время из покоев вышла прекрасная смуглая девушка, облаченная в длинную бирюзовую тунику с рукавами, изукрашенными богатой серебряной вышивкой. Волосы были покрыты накидкой, венчала убор серебряная тиара, усыпанная переливающимися самоцветами. Принцесса поспешила к отцу и, зайдя в покои, застала его за последними приготовлениями к празднеству. Король был облачен в такое же одеяние, как и она, лишь меч с ножнами на серебряном поясе – отличал мужского от женского, поверх бирюзовых одежд поблескивал и мерцал
черный тапас – талисман Кристадин.
Отец пристально оглядел дочь и одобрительно воскликнул:
– С каждой весной ты становишься всё краше!
Девушка, зардевшись от удовольствия, поклонилась:
– Благодарю, отец.
Он обнял её и, поцеловав в лоб, поторопил:
– Пора! Праздник вот-вот начнется.
Когда солнце взошло так высоко над Кристадин, словно сияние разлилось над землями, Король и его наследница возглавили торжественное шествие к храму морского бога. Бирюзовые накидки развевались по ветру, словно волны плескающегося моря. Весь люд, взявши в руки по веточке сейбы, светло-розовые цветки которой только распустились и издавали нежный аромат, не спеша отправился к святилищу. К бархатному голосу певуна, затянувшего песню о Морском боге, постепенно присоединялся и стар, и млад. Так и распевали они древние строки почти до самых ворот Храма:
«Морской Бог родился,Среди волн и защищаетПокровитель КристадинДланью своей от напастей.Дал нам силу, храбрость,Удачу, отвагу.Черного тапаса мощь -Дарят мир и славу.Будь вечен, морской бог,Стихий повелитель!Празднества примиОт нас – верных морин».
Врата святилища были открыты настежь и вскоре бирюзовые накидки заполнили внутренний двор. Море Таинств мерно плескалось, когда король
взошел к жрецам, чтобы совершить жертвоприношение. Те передали ему кинжал, сосуд и несколько белых птиц. И как только король, свернув им головы набок, хотел распластать шеи, чтобы сцедить кровь в священный сосуд и совершить подношение Морскому Богу, стали разноситься громкие перешептывания:
– Оооо… Что за напасть?
Король со служителями храма обернулись к морю и увидели всплывших брюхом кверху мёртвых рыб. Моринцы ещё пуще зашептались, но в тишине расслышали отчетливые слова главного жреца:
– Грядут мрачные времена! Лишь сила чёрного тапаса и наша храбрость помогут выжить!
Положение спас король Рамир: выйдя вперед, взяв кинжал, он порезал ладонь, обрызгал свое одеяние, окропил кровью мёртвых рыб и поднял вверх камень-амулет, переливающийся в солнечных лучах.
– Отвага морин и чёрный тапас не раз спасали нас! Спасут и теперь!
Народ зашептался в восхищении:
– С нашим королем Рамиром мы готовы хоть в преисподнюю пойти!
Шествующие отправились обратно к королевскому двору. Правитель с дочерью воссели на высоком узком постаменте, убранными бирюзовой тканью и цветами сейбы.
Всю процессию светловолосый мальчишка всё хотел поближе рассмотреть то Море Таинств, то богатые одеяния правителей. Муж, стоявший впереди любознательного мальчишки, не выдержал его постоянных подпрыгиваний и, обернувшись, предложил:
– Давай уж, взбирайся на плечи, коль навязался ты откуда неведомо.
Мальчишка радостно закивал в знак благодарности и, забравшись на плечи, осаждал мужчину роем вопросов:
– А почему король порезал руку?
Муж негромко отвечал:
– Чтоб недобрый знак не сбылся.
– А что приносят обычно в жертву?
– Кровь белых птиц.
– А почему праздничное одеяние бирюзовое?
– В цвет моря.
Мальчишка открыл было рот для следующего вопроса, но тут уже начали раздавать угощение и муж быстро заспешил туда. Пока гребцы готовились к состязанию, люд блуждал по площади, которую и украшать-то не надо было – сейба, словно нежно-розовая воздушная пена, благоухала и радовала глаз. Вдоль площади дымились и чадили громадные пузатые котлы, откуда исходил невероятно аппетитный аромат рыбной похлебки. Кухари время от времени помешивали огромными ковшами лакомство и одобрительно цоколи между собой:
– Ох, как удалась похлебка!
– Так и улов-то был знатный – каких только рыбин мы ни перечистили.
– Помешивай давай, – прикрикнул на них старший, – сейчас люд голодный налетит.
Кухари продолжили работу, а служки только знай, подкидывали под дно котлов сухоцветы со щепками, чтоб почти готовая похлебка оставалась горячей ещё очень долго. Туда и поспешили воин с мальчишкой, он спрыгнул с шеи провожатого и понесся к угощениям.
– Эй, иди сюда, – позвал его пухлый кухарь.
Мальчишка мигом очутился у котла, от которого исходил жар и густой ароматный дым.
– Король угощает всех! – и вручил ему плошку с наваристой молочного цвета похлебкой, промасленную ржаную лепешку и нацедил в чашу лиму – прозрачный ягодный напиток. Мужу же он вручил тоже угощение и прибавил к нему чашу вина. Они уселись поодаль от котлов и, вытянув уставшие после шествия ноги, принялись набивать животы.
– Благослови небо морского бога и короля Рамира! – неслись выкрики с
разных сторон.
Двое кивали и тоже покрикивали в перерывах между поглощением лакомств. Когда плошки их опустели, они удовлетворённо привалились к дереву, переговариваясь:
– Эхх, как вкусно было!
Тут муж и начал расспрашивать мальчишку:
– Ты откуда? Где родители?
Мальчишка отвел глаза и сбивчиво стал рассказывать:
– Из Орсы. Да рыбак мой отец. Потонул он недавно во время шторма.
Воин сочувственно похлопал его по плечу и продолжил:
– А чего ж не к кому податься тебе?
Мальчишка замотал белобрысой головой:
– Совсем одни мы жили, мать давно померла, теперь и отец.
Плечи его поникли, казалось, вот-вот зарыдает.
– И чего, бродяжничаешь теперь?
– Да нет, работаю я у рыбаков чистильщиком.
– А живешь где?
– Да под лодкой иль приютит кто.
Воин задумчиво оглядел сироту и предложил:
– Хочешь стать моряком?
Глаза мальчишки загорелись от непредвиденной удачи, и он радостно закивал в ответ:
– Да! А как?
– Сейчас празднуй пока, а вечером пойдем вместе в казармы, уж там тебя и пристрою.
Мальчишка вскочил и обнял воина так крепко, что тому показалось, будто сам Морской Бог его благословляет.
– Да ладно тебе.
Потрепав его по волосам, приобнял в ответ и довольные друг другом они отправились дальше по поприщу. После раздачи угощений вновь появились жрецы и, когда король подошел к самому большому кострищу, главный служитель подал ему длинную ветку и сосуд с огнем. Он возжег ветку и бросил в середину кострища со словами:
– Да примет Морской Бог наши дары и вознесенные сегодня жертвы!
Толпа одобрительно заверещала и тут же в ответ запылали ещё восемь костров вдоль площади, ведущие прямо к берегу моря. Яркое душистое пламя взвилось до самого неба, ведь сушь собирали несколько дней и только жрецы. Ветки девяти священных деревьев смешивались ароматами, и площадь заполнилась густым кумаром. Звуки верны тягуче уносились в небо, соединяясь с ритмом небольших барабанов.