– Не могу знать. Граф его куда-то унёс. Сказал, что у него будет сохраннее.
«Так вот в чём дело, – подумал Антон. – Значит, это жена с любовником задумали отравить императора. Но как же тогда смерть предыдущего императора? Неужели она наступила от естественных причин, или они и там постарались?»
Видимо, эти мысли отразились на его лице, поскольку лекарь замотал головой и быстро сказал:
– Нет, что Вы, граф не мог подмешать яд в каравай. Его пекут в императорской пекарне, а оттуда под охраной доставляют на Дворцовую площадь прямо к началу церемонии.
– А кто печёт? – уточнил Антон.
– Караваи для всех церемоний всегда пекут только главные пекари, – ответил Семён Петрович.
– Понятно. Ладно, мы позже ещё пообщаемся, а сейчас позовите ко мне начальника охраны.
Вскоре перед ним стоял всё тот же усатый мужик, ожидая дальнейших распоряжений. И когда Антон велел незамедлительно доставить во дворец главного пекаря из императорской пекарни, начальник охраны моментально бросился выполнять приказание. Вернулся он спустя час, только, к сожалению, вместо того чтобы привести пекаря, принёс с собой печальную весть.
– Мы нашли его повешенным прямо возле печей, – сказал он. – Судя по всему, произошло это ещё накануне вечером или ночью. А на столе рядом с телом лежала записка.
Начальник охраны протянул императору небольшой клочок бумаги, на котором корявыми буквами была выведена следующая надпись: «Простите меня за то, что я хотел отравить Его Величество. Надеюсь, моя смерть сможет искупить этот тяжкий грех».
«Да уж, весёлые дела здесь творятся, – подумал Антон, закончив читать. – Только мне почему-то совсем не весело».
Глава 4
«Эта часть миссии выполнена, – думал Ворон, провожая взглядом удаляющийся автомобиль с включённой сиреной, который увозил покойного венценосца. – Теперь остаётся только сделать третьего брата Василия Данииловича послушным карманным императором революционной партии, и тогда, вполне возможно, монархия падёт сама, безо всякой революции».
Больше не было смысла оставаться на Дворцовой площади, поскольку он видел всё, что хотел увидеть, поэтому Ворон развернулся и стал пробираться через толпу. Правда, делом это оказалось довольно непростым. Люди были до глубины души потрясены произошедшим, и большинство из них не двигалось с места, продолжая изумлённо смотреть на трибуну, с которой совсем недавно рухнул Александр V. Никто из них не понимал причины его падения, но вскоре до ушей Ворона начали долетать различные версии случившегося.
– Неужели царя убили?! – причитала какая-то женщина.
– Кажется, его расстреляли! – ответил ей мужик из толпы. – Наверное, снайпер!
– Да нет же, думаю, что под трибуной бомба взорвалась! – выдвинул кто-то ещё одну версию.
– Думай, что мелешь! Какая бомба? Почему тогда взрыва не было слышно?
В общем, версий выдвигалось много, в том числе говорили и об отравлении.
– Да что вы заладили со своим убийством?! – воскликнул вдруг мужик совсем рядом от того места, где Ворон пробирался между людьми. – Жив наш император, жив! Расстрелять вас всех надо за такие разговоры!
– Точно! – вторила ему женщина, которая стояла рядом. – Жив наш царь-батюшка! Здоровья ему на долгие годы!
– Вы в этом так уверены? – решил зачем-то вмешаться Ворон. – Я находился в первых рядах и лично видел его белое безжизненное лицо! Императора снимали десятки телекамер, так что смотрите новости и сами всё узнаете!
«И зачем я влез»? – подумал он полминуты спустя, продолжая движение, хотя и понимал, почему сделал это. Просто ему не понравилось, что кто-то усомнился в успешном завершении столь тщательно продуманной операции. И хоть ничего страшного и не произошло, вряд ли его кто-нибудь запомнил в такой толпе, но в следующий раз следует быть сдержаннее. Всё-таки он профессионал, а повёл себя как зелёный юнец.
Около часа понадобилось Ворону, чтобы выбраться из толпы и дойти до своего автомобиля, припаркованного в одном из дворов в стороне от центральных улиц, всё ещё перекрытых, несмотря на завершение церемонии коронации. Видимо, все пока находились в панике и не знали, как поступить. «Ничего, скоро они вынуждены будут сообщить по телевидению новость о смерти императора», – подумал он, выруливая со двора. Ему нужно было попасть на Васильевский остров, где на конспиративной квартире его ждали товарищи по революционной партии. В ту сторону он и направился.
Прибыв на место, Ворон поднялся на последний этаж и постучал условным стуком в неприметную дверь. Сверкнул глазок – это кто-то проверил, кто пришёл. Затем дверь распахнулась, и на пороге появился Гвоздь. Так звали лидера их партии, который и принял решение, естественно, с подачи Ворона, убрать с пути двух императоров, чтобы можно было влиять на младшего Василия Данииловича. Для этого у него имелось довольно много связей, в том числе и в Зимнем дворце.
– А мы уже заждались, – быстро произнёс он, затем выглянул в подъезд, удостоверился, что посторонних на лестнице нет, и отошёл в сторону, приглашая гостя войти.
Вскоре Ворон стоял в большой комнате, в центре которой находился накрытый стол, заставленный различными яствами. За столом сидели ещё шестеро товарищей и улыбались, глядя на него. Все они являлись основным костяком революционной партии и были посвящены в детали операции. Точнее, не в детали, поскольку Ворон не любил распространяться на эту тему раньше времени, а только в то, что сегодня император должен быть убит.
– Всё видели, всё знаем! – радостно произнёс Гвоздь, показывая на работающий телевизор, по которому как раз передавали какой-то репортаж с Дворцовой площади. – И весь мир был свидетелем этого невероятного зрелища! Как тебе это удалось? Неужели каравай?
– Он самый, – кивнул Ворон.
– Ну, ты и мастер! Чётко исполнено. Приглашаю это дело отметить.
Они уселись за стол к остальным, затем все подняли бокалы с вином и Гвоздь произнёс:
– За победу революции!
– За победу революции! – прозвучало в ответ сразу несколько голосов.
Когда бокалы опустели, революционеры приступили к приёму пищи и одновременно к обсуждению своих дальнейших планов.
– Теперь так же три месяца будет траур по Александру Данииловичу, а в конце осени или уже зимой состоится коронация Василия Данииловича, чего мы с вами так упорно и добивались. Через него-то мы и развалим монархию. Вернее, организуем всё таким образом, чтобы новый император сам отдал полномочия в руки народного совета.
– Как мы это сделаем? – спросил один из товарищей. – Есть выход на него?
– Да, есть у меня один человечек из ближайшего окружения Василия Данииловича, которого я собираюсь подцепить на крючок, – кивнул Гвоздь. – Он поможет нам повлиять на императора.
Где-то около получаса просидел за столом Ворон, слушая разговоры товарищей, а затем поднялся и произнёс:
– Благодарю за угощение, но мне пора идти. У меня сегодня ещё дела.
Это было почти правдой, разве что делами он назвал развлечения. Они с Лилей договорились встретиться после успешного завершения операции и отметить это вдвоём, а затем и провести ночь вместе.
– Я провожу, – ответил Гвоздь.
Он тоже поднялся из-за стола, и они с Вороном вышли в коридор.
– Где тебя искать в случае чего? У Лили?
– Да, если что, звоните туда, да утра я буду на той квартире.
– Повезло тебе, – Гвоздь улыбнулся и подмигнул. – Такая девушка в тебя влюбилась.
Ворон лишь коротко кивнул и вышел из квартиры. И пока он спускался по лестнице и шёл к автомобилю, он всё думал о словах Гвоздя. Действительно, с Лилей ему очень повезло. Впервые он встретил её год назад, когда она выступала в кабаре на Лиговском проспекте. В ту ночь какие-то хулиганы хотели затащить её в машину, а Ворон увидел это и вступился за неё. С хулиганами он расправился с лёгкостью, а вот девушка после этого без памяти влюбилась в своего спасителя. Ворону она тоже понравилась, и чуть позже он понял, какое золото ему досталось. Лиля, а именно так звали девушку, загорелась идеями революции и оказалась незаменимой помощницей Ворона. Хотя, возможно, она помогала из любви к нему, а не к революции. Он снял ей квартирку на первом этаже с отдельным выходом во двор и время от времени наведывался к ней, оставаясь на ночь. Конечно, она бы хотела, чтобы он жил с ней постоянно, только Ворон был птицей вольной и пока не был готов к такому серьёзному шагу.