Допустим, перед нами фотография старика, снятая где-то в Сибири в восьмидесятых годах прошлого века. Есть предположение, что это фотография известного писателя, поздних портретов которого не сохранилось. Так вот, есть ли возможность убедиться в том, что перед нами именно этот писатель?
Наша установка, проанализировав фотографию, синтезирует затем образ этого человека, каким он был двадцать лет назад. Затем нам достаточно сравнить его с известными портретами писателя, чтобы убедиться, не ошиблись ли мы в своих предположениях… Сложнее заглянуть в будущее. Казалось бы, принцип здесь тот же самый, однако если прошлое человека существует объективно, то будущее проблематично. Над решением этой задачи и работает сейчас наша лаборатория…»
-Нет, - сказала Лера и отложила перо. - Керам из меня не выйдет.
-Кто не выйдет? - спросил Саня Добряк, который, пользуясь затишьем, расчесывал свои буйные, до плеч, кудри, видно, стараясь достичь сходства с неизвестной Лере эстрадной звездой.
-Ке-рам.
-Естественно, - согласился Саня. - Керам - мужик, а вы, Калерия Петровна, прекрасная и еще сравнительно нестарая женщина.
-Спасибо. Ты хоть знаешь, кто такой Керам?
-Физик, - ни на секунду не усомнился Саня.
-Правильно. Популяризатор археологии. Тебе не попадалась книга «Боги, гробницы, ученые»? А жаль.
-Обязательно прочту, - сказал Саня и открыл свою большую записную книжку, в которую заносил телефоны знакомых девушек и мудрые мысли, которые ему довелось услышать. Какая-то часть этих мыслей была высказана Лерой. Саня Добряк полагал, что Лере лестно, когда ее слова фиксируют подчиненные.
-Ниночка, - попросила Лера лаборантку, - прочти галиматью, которую я написала. Меня просили сделать статью о нашей работе для журнала, а у меня буквально перо валится из рук от литературной бездарности.
-Кстати, Эйнштейн - слышали о таком? - сказал Саня Добряк, - не написал в жизни ни одного романа. И ничего. Прожил. А ведь даже Эйнштейн не смог бы вычислить из того лупоглазого младенца Льва Толстого, как мы с вами вчера сделали.
Ниночка читала недописанную статью, подчеркивая карандашом слабые места. Ниночка была отличницей во всем, этакая профессиональная отличница, и фамилия у нее была невероятная: Успевающая. Ниночка Успевающая.
-Если ты сегодня куда-нибудь спешишь, можешь идти, - сказала Лера Сане.
-Вас мучает совесть, что вы держали меня вчера до восьми вечера? Но я же не обижаюсь. Я согласен на жертвы. Ведь они ради Науки с большой буквы. Я правильно вас цитирую?
-Ты цитируешь не меня, а директора института и отлично знаешь об этом.
-Вообще-то правильно написано, - сказала Ниночка. - Но совершенно нет тайны. И нужны примеры.
-А что ты предлагаешь?
-Тут обязательно должна быть завязка. Допустим, к нам приносят миниатюру, и никто не знает, кто это такой. Только один старик коллекционер говорит, что это - Лев Толстой в детстве. Ну и так далее…
-Ясно, - сказала Лера. - Придется тебе, Ниночка, все это и написать, потому что я бездарна, а они уже взяли с меня клятву, что статья будет сдана в четверг. Ты чего не уходишь, Саня? Обычно тебя не удержишь.
-Думаю, - сказал Добряк.
Ниночка фыркнула.
-Могу же я иногда думать?
-Нет, Калерия Петровна, мне не справиться, - сказала Ниночка.