– О, да он не в настроении, – приблизилась и Ольга, – а тому виной – мы с вами, Валера.
– Он одинок, – кивнул на Велесова на удивление жизнерадостный биохимик, по которому сегодня ну никак было не сказать, что его подъедает смертельная болезнь. – Холостяк, – добавил он, – бирюк! Наверное, ревнует к вам.
– Что ты… несешь? – Процедил сквозь зубы Игорь. – Садитесь в мою машину, не гнать же две…
Допустимая знаками скорость позволяла быстро домчаться до древнего и очень уютного городка, не так давно отнесенного властями в ранг городов-спутников Минска. Такие поселения часто называют «мечта пенсионера». Все компактно: предприятия себе, жилой массив себе. Рынок, администрация, основные магазины и банки сгруппированы ближе к центру, а по краям огромный и плотный частный сектор.
Велесов съехал на дорогу, идущую вглубь выстроившихся в два нестройных ряда коттеджей, и трещавшие до того без умолку Ольга и Валера заметно притихли. И вдруг Игорь почувствовал, как чья-то горячая рука сжала в кулак его сердце. Стало трудно дышать. Он нагнулся вперед, но продолжал ехать.
– Что-то не так? – Заметив это, обеспокоилась Ольга.
– Наверное, забыл, где стоит нужный дом, – продолжая придерживаться шутливого тона, предположил Левков.
– Какой чшшерт…, – прошипел Велесов, то и дело, нагибаясь к рулевому колесу. – Сердце…
– Не оно, – со знанием дела заметила девушка, – сердце у вас здоровое. Игорь, – тут же добавила она, – а это не спектакль?
– Какой бл…, – снова задержал дыхание Велесов и с трудом выдавил из себя, – никогда такого не было.
Он потянул руль влево и резко остановился: «Приехали…», – болезненно прохрипел он и, открыв дверцу, вышел из машины.
– Давай тебе скорую вызовем, – выскочив на волю, хлопотал радом Левков, – это не шутки. Хрен с ней с поездкой, другой раз съездим.
– Да мы уже приехали, – морщась, выдохнул Велесов, – …да что же это со мной такое? Вон, – кивнул он на противоположную сторону улицы, тот дом. Чшшерт!
Ольга, оторвав взгляд от страдающего Игоря, оглянулась и, сделав пару шагов к указанному дому, остановилась:
– Что-то тут не так, – заметила она.
– Конечно не так, – продолжая страдать, ответил Велесов. – Обычно тут народу – вся улица забита. А сегодня…
– Нет, – снова говоря о чем-то своем, продолжила Ольга, – что-то темное висит над домом, какие-то неприятности.
– Это они нашему визиту радуются, – съязвил Игорь, садясь у дощатого забора и замечая, что кто-то вышел из калитки указанного им жилища.
К ним подошла крупная, пожилая женщина:
– Что у вас тут? – Коротко поинтересовалась она.
– Да …водителю нашему плохо стало, – ответила Ольга, – толи сердце, толи …еще что.
– Сейчас, – участливо кивнула женщина, – я позову Свету, она доктор.
Велесов оперся спиной на забор. Его тело вдруг покрылось холодным потом и, вместе с тем, дышать стало легче.
– Вот так и подыхают под забором, – мрачно пошутил он, – хоть ты и не БОМЖ, инженер, а исход один. …Ща, ребята. Мне, вроде, легче. Еще немножко посижу и… пойдем.
Хлопнула калитка на той стороне улицы. К ним шла теперь уже молодая женщина, кутающаяся от вечерней прохлады в простую, поношенную мужскую куртку:
– Кому тут плохо? – Поинтересовалась она и, не дождавшись ответа, зашла за машину. – Сердечник? – Присаживаясь к Велесову и беря того за запястье, заглянула женщина-врач в лицо Игоря. В его глаза ударил солнечный свет, и он, проваливаясь куда-то в небытие…
– …конечно знаю, – услышал Велесов сквозь туман обморока чей-то незнакомый голос. – Дядя рассказывал о нем, а он…. Наверное, почувствовал что-то, и сам приехал…
Игорь с трудом разлепил слипшиеся веки. Над ним нависал белый, натяжной потолок с красивой, массивной люстрой по центру. Где-то тенькали чашки. В помещении пахло воском, какими-то благовониями и едой.
Он приподнялся. За круглым столом, стоящим у входа в большую, не сильно перегруженную мебелью комнату, сидели и пили чай Левков, Ольга и еще какая-то молодая, светловолосая женщина. В углу, на усланном скатертью комоде, стояла большая фотография Николая Анисимовича с траурной лентой в уголке.
– Дядя Коля умер? – Слабым голосом просипел Велесов и, чувствуя усталость, плюхнулся на подушку.
– Умер, – ответила неизвестная женщина, и Игорь вдруг вспомнил, что это именно она возле машины нащупывала пульс на его запястье, после чего он и отключился. – Сегодня уже третий день. Вчера кремировали, а сегодня предали прах земле, как он и просил. Часа три-четыре назад только приехали…
Эта женщина говорила странно. Вроде как расписывала Велесову и остальным события скорбных дней, и в то же время все это звучало, как какой-то отчет, или версия, которая должна была запечатлеться только в головах Ольги и Левкова. Игорь вслушивался и понимал, ему это не казалось, нет! Его спутники ничего не подозревали и молча слушали женщину, пили чай и кивали.
Склад ума технаря сразу же выдал аналог: где-то он читал, что точно так же параллельно с записью фильма когда-то прописывали скрытые послания на магнитную пленку видеокассет. Считывать эти послания можно было только с помощью специальной аппаратуры. Так во времена отсутствия интернета, попросту завозя из-за границы кассеты с видеофильмами, перевозили и инструкции по развалу СССР и организации смены власти в этой огромной стране. Даже переписанные кассеты или пустые, новые, имели это «второе дно». Однако если публикации о таких злонамеренных действиях вполне можно было отнести и к фантазиям сторонников теории заговора, то скрытый подтекст в рассказе неизвестной дамы ощущался однозначно. И, черт подери, странно, что чувствовал это только Игорь!
– …мы приехали на то место, на берегу, и развеяли пепел над водой, как и просил Николай Анисимович.
– И концы в воду, – отстраненно глядя в стол, непонятно к чему произнесла Ольга.
– Что вы говорите? – Не поняла женщина.
– Не обращайте внимания, – вздохнув, пояснила свои слова гостья, – мы вам соболезнуем. Так хотелось повидаться с этим человеком, столько о нем слышала, а тут собралась и – на тебе!
– Ну, – вскинула брови светловолосая, – видно, не судьба вам. Больной! – С улыбкой обратилась она к Велесову. – Как вы себя чувствуете?
– Спасибо, – буркнул тот в ответ, – уже лучше.
– Я – племянница дяди Коли, – представилась она, – меня зовут Светлана. Знаете, долг медика, и нынешние порядки работы заставляют меня сообщить в вашу поликлинику по месту жительства о том, что у вас случился обморок. С вами раньше такое бывало?
– Нет, – хмуро и с недовольством ответил Велесов, чувствуя стыд за то, что проявил себя перед этой красивой, молодой женщиной не в самом лучшем свете.
– А травмы головы? – Допытывалась Светлана.
– …У кого их не было? – Отмахнулся Игорь и покраснел, чувствуя на себе внимание присутствующих.
– Мне нужен ваш домашний адрес, уведомить поликлинику.
Велесов повернул голову:
– Там, на стуле, – кивнул он, – это моя куртка?
– Ваша.
– В боковом кармане, Валера, достань. Мой паспорт. Я и живу, и прописан в одном месте…
Игорь отвернулся к стене. Ему, здоровому, умному мужику было крайне неприятно оказаться в роли больного. И Светлана, и Ольга, и даже Левков говорили о нем, как о каком-то слабаке – тихо, чтобы не потревожить несчастного, с сожалением и лаской.
– Ты уже можешь? Эй? – Вдруг сквозь пелену гнетущих мыслей услышал он голос Валеры. – Игорь! Мы можем ехать? Давай я сяду за руль?
– Я сам, – поднимаясь, ответил Велесов, стараясь не отрывать взгляда от пола.
Рядом с диваном стояли его туфли – «боже, как стыдно». Левков принес пиджак, по пути возвращая на место ставший ненужным Светлане паспорт. Он помог Игорю встать, одеться, после чего участливо похлопал товарища по плечу.
Гости попрощались и вышли на улицу. Вскоре они уже мчались по минскому шоссе. Велесову хотелось поскорее удалиться от того места, где ему было так стыдно и он, не опасаясь ГАИ, смело нажимал на педаль акселератора. Водитель и пассажиры молчали.