«Отнесись к этому как к любой другой проблеме, – мысленно обратилась Навани к самой себе. – Используй систематический подход, разбей ее на части, с которыми можно справиться».
Прошлой ночью она определилась с несколькими общими планами действий. Во-первых, надо удержать уже отвоеванную территорию. То есть убедиться, что щит Сородича остался на месте.
Во-вторых, она должна сообщить о случившемся Далинару и тем, кто снаружи.
В-третьих, нужно выяснить, как враг лишил Сияющих сил. По словам Сородича, это было связано с повреждением древних башенных систем защиты. Нужно отключить их.
Наконец, ей нужно было обратить эту силу против захватчиков. А еще организовать контратаку с помощью пробужденных Сияющих.
Пока она сидела в этом подвале как в ловушке, постоянно под наблюдением, задачи казались невыполнимыми. Но ее ученые заставили корабль взлететь. С их помощью она справится.
Навани подсчитывала стражников-певцов, пока они прогуливались по комнате, заглядывая через плечо работающим ученым. Один остановил девушек, которые несли записи, и проверил коробки. Сплавленная наблюдала за Навани, не переставая вертеть головой и громко напевать. Навани скрыла, что это ее нервирует, и повернулась так, чтобы певица не видела ее губы.
– Давай предположим, – продолжила она еле слышно, – что Рабониэли хватит ума понять, что защиту для тебя создали древние Сияющие. Каков лучший способ, которым она могла бы обойти ее?
Сородич не ответил, и Навани забеспокоилась.
– Что-то случилось? Ты в порядке?
«В порядке. Но мы не друзья, человек. Ты – работорговка. Я тебе не доверяю».
– До сих пор доверял.
«По необходимости. Теперь мне ничего не угрожает».
– И как долго это продлится? Хочешь сказать, Рабониэль не сможет взломать щит?
Сородич не ответил.
– Ладно, как хочешь, – сказала Навани. – Но я не смогу придумать, как тебе помочь, если не узнаю твоих слабостей. Ты останешься один и будешь полностью зависим от решений Рабониэли.
«Ненавижу человечье племя… – в конце концов сказал Сородич. – Люди искажают сказанное и всегда делают вид, что они правы. Как скоро ты потребуешь, чтобы я связалось с человеком, отказалось от свободы и рискнуло жизнью? У тебя точно найдутся замечательные объяснения, почему я должно так поступить».
На этот раз промолчала Навани. Сородич мог создать еще одного узокователя, и, учитывая, как полезны были силы Далинара в условиях войны, со стороны Навани было бы глупостью упускать такой шанс. Ей действительно придется отыскать способ, вынуждающий Сородича опять связать себя узами с человеком. Надо будет найти кого-то безобидного. Того, кто не работал с фабриалями, не занимался политикой. Того, кто мог бы понравиться Сородичу.
Пока что она не собиралась настаивать. У Сородича, несомненно, имелись странные привычки, но общался он вполне по-человечески, что бы при этом ни утверждал. И Навани могла предсказать, как поступил бы человек на его месте…
«Возможно, Рабониэль слышала о созданном нами щите, – наконец сказал Сородич. – Следовательно, она может понять, как его обойти».
– Расскажи мне еще, – попросила Навани.
«Щит – это экстраполяция Потока Духозаклинания. Он заставляет воздух на определенном участке пространства затвердевать, убеждая его, что он стекло. Чтобы щит работал, систему надо подпитывать буресветом извне. Рабониэль может это понять – особенно если исследует остатки узла, который ты использовала для активации щита. Есть другие такие же узлы, чьи кристаллы подключены непосредственно к моему сердцу. Всего их было четыре. Один ты уничтожила. Если она обнаружит какой-нибудь из оставшихся, сможет им воспользоваться, чтобы исказить мою суть».
– Значит, мы должны найти их первыми, – решила Навани. – И уничтожить.
«Нет. Ни в коем случае! Это ослабит щит и разрушит его. Мы должны их защитить. Система и так ослаблена, ведь один ты сломала. Не думай, что, раз я разрешило тебе поступить подобным образом, можно продолжать в том же духе. Человеки вечно все ломают».
Навани тяжело вздохнула. Ей следовало очень осторожно подбирать слова.
– Я не сломаю ни одного из них, если это не будет абсолютно необходимо. Давай поговорим о чем-нибудь другом. Как тебе удалось связаться со мной раньше? Ты умеешь пользоваться даль-пером?
«Ненавижу эти штуки. Но пришлось воспользоваться».
– Да, но как? У тебя где-то есть руки?
«Просто помощники. Есть безумная женщина, запертая в монастыре, с которой я связался. Те, кто изолирован, те, чьи души истончились, иногда оказываются чувствительны к спренам. Но эта только записывала все, что я говорило, и никогда не отвечала. Я велело Даббиду принести ей даль-перо и писало через нее».
Проклятье. От такого мало пользы, в особенности теперь, когда даль-перья не работали.
– Как враг сумел лишить Сияющих сознания? – спросила Навани.
«Это аспект Ура, Башни, – сказал Сородич. – Защита, созданная для того чтобы воспрепятствовать проникновению Сплавленных – и Несотворенных, в зависимости от обстоятельств».
– Я столкнулась с фабриалем, предназначенным для того же самого, – он, я думаю, был смоделирован по образцу части самосветной колонны. Не хочу показаться грубой, но почему ты не включил эту защиту, когда они напали?
Сородич на какое-то время замолчал, и Навани задумалась, не зашла ли она слишком далеко. К счастью, существо снова заговорило, тихо.
«Я… было ранено. Тысячи лет назад произошло нечто, изменившее певцов. Я тоже пострадало».
– Ты говоришь о наложении пут на Несотворенных, которое лишило певцов их форм? – уточнила Навани, скрывая свое потрясение.
«Да. Этот ужасный поступок отразился на душах всех, кто обитает на Рошаре. Включая спренов».
– Почему ни один спрен не упомянул об этом?
«Я не знаю. Но в тот день я утратило ритм своего света. Башня перестала работать. Мой отец, Честь, должен был помочь мне, но он сходил с ума. И вскоре он умер…»
В голосе Сородича было столько печали, что Навани не стала настаивать на ответе. Такой поворот все изменил.
«Когда эта Сплавленная коснулась меня, – продолжил Сородич, – она исказила часть моей сути, заставила ее звучать в унисон с Враждой. Раньше такое было невозможно, однако теперь все изменилось. Она наполняет мой организм его светом, разрушает меня. Искажает меня».
– Значит… – медленно проговорила Навани, – если бы мы сумели придумать, как уничтожить пустосвет внутри тебя или каким-то образом восстановить утраченный ритм, ты сумел бы опять включить защиту?
«Полагаю, да. Но мне кажется, это невозможно. Я думаю… мы обречены».
Перемена настроения казалась знакомой, человеческой. Навани чувствовала то же самое. Она уперлась затылком в стену и закрыла глаза.
«Разбить задачу на мелкие кусочки, – напомнила она себе. – Защищать Сородича достаточно долго, чтобы разобраться с другими проблемами. Вот что ты должна сделать в первую очередь».
Карту нельзя нарисовать сразу. Она возникает штришок за штришком. Такова суть открытий.
«Но…» – вдруг начал Сородич.
Навани открыла глаза.
– Но что?
«Но возможно, нам не придется будить Сияющих. В башне есть двое, которые не заснули».
Она опять с трудом сохранила спокойный вид. Почему же Сородич не упомянул об этом сразу?
– Как?
«С одной все понятно. Она бодрствует, потому что ее создали странным способом: она использует свет не так, как все остальные. Моя мать сотворила ее для этой цели. Но я ее потеряло и не знаю, где искать. Девушка. Гранетанцор».
– Крадунья, – сказала Навани. Она и впрямь всегда была странной. – Ты ее больше не видишь?
«Думаю, одна из причин, по которым я могу видеть части башни, заключается в том, что между мной и Сияющими есть Связь. Я время от времени видело эту девочку, но вчера она исчезла. Она была в клетке – подозреваю, ее окружили ралкалестом. Есть еще один. Мужчина. Он должен принадлежать к Четвертому Идеалу, однако у него нет доспехов. Значит… он где-то между третьим и четвертым. Возможно, близость к моему отцу и к Потоку Адгезии удерживает его в сознании. Его сила – сила уз. Он ветробегун, но больше не носит форму».