Гюнтер вдруг сбросил улыбку с лица и положил удочку на дно лодки. Маша насторожилась.
‒ Скоро будут большие перемены, ‒ Гюнтер говорил это уверенно. ‒ Не знаю как для вашей страны, но для нашей последствия будут очень серьёзные.
‒ А точнее, ‒ коротко спросил Зиневич.
‒ Точнее сказать не могу. Но ваш Горбачёв пилит сук, на котором мы все сидим.
‒ Гюнтер, мне кажется, перемены нужны, ‒ осторожно возразила Мария.
‒ С этим никто не спорит. Нужны. Дерево гнилое. Но оно ещё стоит. Я уверен, сначала надо вырастить новое дерево, а уже потом, рубить старое.
Гюнтер посмотрел на ошарашенные лица друзей, открыл коробочку, достал оттуда маленького червячка, насадил его на крючок и забросил приманку в воду.
‒ Скоро петух прокукарекает, ‒ пробормотал немец. ‒ Главное, не проспать.
Вечером пошли в гаштет пить пиво. Повеселились от души, даже потанцевали. Вернулись в дом Гюнтера около десяти вечера. Софи проводила Марию и Александра в мансарду. Там были две маленькие спальни. Одна для Зиневича, другая для девушки. Марии так не хотелось, чтобы заканчивался этот день, чтобы наступил следующий. Ей не хотелось уезжать из той сказки, в которую привёз её Саша. Она была благодарна ему. То ли хмель, то ли приподнятое настроение, то ли всё вместе, заставили Марию зайти в комнату Зиневича. Саша стоял с голым торсом. Он смотрел на Марию, молчал и не двигался. Саша понимал, почему Градова зашла к нему в комнату, но боялся спугнуть неосторожным действием или словом.
Мария сделала несколько шагов и подошла к Зиневичу близко. Она провела рукой по его жёстким волнистым волосам. Потом взяла за руку и положила ладонь Александра на свою грудь. Мария возможно и сама не понимала, зачем она это делает. Но девушке захотелось близости. И тот человек, который привлекал ее, был рядом.
Глава третья
Подчинённые, озадаченные напором Куприянова, ушли. Посидев так какое-то время, Василий Иванович вспомнил про мобильный, который лежал перед ним на столе и набрал номер частного детектива, а по совместительству хорошего друга Эдика Сомова.
− Василий Иванович, моё почтение! − взяв трубку, ответил Сомов. – Вас можно уже поздравить с заслуженным отдыхом?
− Нельзя, Эдик, меня поздравлять. Не заслужил подполковник Куприянов отдыха.
− Да что ж это такое! − искренне возмутился Сомов. – А говорят незаменимых нет.
− Врут, Эдуард! Нагло врут! У меня такое чувство, что я прямо из кабинета в похоронное бюро переползу.
− Я так понимаю, нашлось дело, которое без вас не раскроется? Так?
− Так, Эдик, так! Габашидзе именно так и выразился.
− От меня какая-то помощь нужна?
− Нужна. Ты извини, что я звоню тебе только когда мне от тебя что-то надо. Вот такой я эгоистичный мент.
− Бросьте, Василий Иванович, о чём нам ещё говорить? О рыбалке, о бабах, или, прости Господи, о политике? Мы с вами ментами родились, ментами и помрём. Чем помочь?
− Дельце у меня непрофильное, − начал издалека Куприянов. – Нужен мне человечек, который хорошо знает мир финансов и аудита. Только неболтливый и нелюбопытный. Вспомнил я, что ты оказывал услугу одному молодому финансовому гению.
− Есть такой, − подтвердил Сомов. – Общаться с ним это каторга, но вы справитесь. Контакт сейчас скину.
− Спасибо, Эдик. Местечко мне в своей конторе держи. Думаю, скоро я уйду на вольные хлеба.
− Замётано, коллега!
Уже через несколько минут Василий Иванович названивал Сергею Гурьеву, тому самому финансисту и учёному, телефон которого получил от Сомова. Трубку никто не брал. Василий набирал номер раз за разом. Сомов предупредил, что молодой доктор наук со странностями. Он иногда уходит жить в параллельный мир. Вернуть его оттуда непросто. Надо ждать и проявлять настойчивость, что и делал Василий Иванович.
И вот когда после нескольких попыток Куприянов сдался, раздался ответный звонок.
− Я это делаю только из вежливости, − сказал мужской голос в трубке. К тому же, этот голос не выговаривал букву «л», заменяя её звуком «вэ».
Василий Иванович не понял о чём идёт речь. Ясно было, что это Гурьев, что он почему-то рассержен и что виноват в этом Куприянов.
− Здравствуйте, Сергей Альбертович, − попытался спокойным тоном погасить агрессию Гурьева Василий.
− Здоровались уже! – совсем неинтеллигентно ответил Гурьев.
− Вы меня с кем-то путаете… − не сдавался Куприянов.
− Ничего я не путаю! Я вообще никогда ничего не путаю, − напор нарастал. − Я вам ещё вчера объяснил, что репетиторством не занимаюсь и ваши деньги мне не нужны. Пусть ваш отпрыск идёт в библиотеку и читает книги. Больше мне не звоните!
Ещё мгновение и связь бы прервалась. Учёный не собирался продолжать беседу. Куприянов опередил мгновение и твёрдо заявил:
– Я звоню вам первый раз в жизни. Ваш номер дал мне Сомов. Эдуард Сомов.
Словесная атака с той стороны захлебнулась. Наступила тишина. Видимо, Гурьев обдумывал поступившую информацию. Куприянов ждал.
− Простите, − теперь уже робко сказал Гурьев. – Я спутал ваш номер с другим человеком.
− Ничего, бывает, − пошёл на мировую Василий.
− Погодите, а почему Сомов? – в голосе Гурьева зазвучала тревога. – Эпопея с моей квартирой продолжается?
− Нет-нет! – поспешил успокоить Сергея Куприянов. – Не волнуйтесь. Я звоню по другому поводу. Мне нужна ваша помощь.
− Я пока не знаю, кто вы, но если это касается поступления в университет, то разговор на этом закончен.
− Это мой недочёт. Я не представился. Но вы сами не дали мне вставить слово. Меня зовут Куприянов Василий Иванович. Я из полиции. Мне нужна от вас помощь как эксперта. Теперь, надеюсь, всё встало на свои места.
Опять повисло молчание. Гурьев, видимо, стушевался.
− Сергей Альбертович, вы здесь? – спросил Куприянов.
− Да! Да! Простите, − очнулся Гурьев. – А чем же я могу помочь полиции?
− Своими знаниями.
− Это понятно. Но моя специфика это экономические прогнозы, оценка рисков…
− Именно этим вы нам и поможете, − остановил рассуждения Гурьева Василий. – Мы можем встретиться?
− Да.
Чтобы не вырывать доктора наук из привычной среды обитания, Куприянов решил сам приехать в университет. Договорились в послеобеденное время.
Помпезное здание послевоенной постройки, как никогда соответствовало званию «храм науки». Василий Иванович бывал здесь не раз, но в этой огромной цитадели знаний всё равно ориентировался с трудом. Узнав на входе у строгой тётушки, где находится нужная ему кафедра, направился по заданному маршруту.
В преподавательской Гурьева не оказалось. Седовласый мужчина с выщипанной бородкой, видимо коллега Сергея Альбертовича, велел ждать около аудитории под номером 303. Там с минуты на минуту закончится лекция и тогда Гурьев освободится. Василий Иванович так и сделал. Он присел на огромный дубового цвета подоконник напротив аудитории и ждал.
Лекция очень скоро закончилась. После того, как густая масса студентов просочилась сквозь высокую дверь в коридор, Василий Иванович заглянул внутрь. За кафедрой, складывая разбросанные по столу листы бумаги в раскрытый кейс, стоял невысокого роста, достаточно молодой человек. Выражение «невысокий рост», пожалуй, тут было неуместно. Мужчина был маленького роста с лицом, похожим на Бонифация из старого советского мультика. Пышная шарообразная шевелюра плавно переходила в чёрную бороду «аля-фидель». Только когда Куприянов шагнул в аудиторию, Бонифаций его заметил.
− Да, здесь будет удобно, − сказал Гурьев, не отрываясь от сортировки разбросанных листов.
− Не понял.
− Извините, − бурчал себе под нос Гурьев, складывая бумаги. – У меня такая манера разговаривать. Я отвечаю на тот вопрос, который вы ещё не задали, но зададите обязательно.
− Какой же вопрос я вам не задал?
− По логике, вы должны были ещё раз представиться, а затем спросить, удобно ли будет поговорить в этой аудитории. На что я вам сразу ответил: удобно.