Незаметно вечер закончился. Рома проводил парочку до общежития, что-то сказал, крепко прижал к себе друга и растворился, как сон. Надо ли говорить, что это было Катино общежитие? Артем сразу уволок свою девушку вглубь заросшего сквера, к памятнику и сказал, что сильно соскучился. Жадно прилип к её губам, будто уже тогда понимал свою ошибку. Потом он спросил про Романа.
Понравился ли он ей? Что еще более глупое можно было спросить?! – «Кать, ну разве он не чудо? Всегда поддерживал, с первого курса, с первого сентября. Представляешь, защищал меня от нападок ребят. Ты же видишь, какой я, сам за себя постоять не умею и даже если захочу, то не смогу, силы у меня не те. Знаешь, он очень ответственный человек и талантливый ученый! Катюш, мы лучшие на курсе!».
Ричард принялся активно убеждать её в том, в чем она сама взялась бы его уговаривать. Но он не упомянул какой Роман… Да какой он Роман! Ромочка. Какой Ромочка уютный человек, ей захотелось оказаться на той стороне стола – рядом с ним. С радостью и без зазрений совести она променяла бы руку Артема, которая все это время не отпускала её талию, на одно дыхание его друга. И про глаза забыл. Это вовсе не глаза, а два огонька, два солнышка, реснички – лучики. И кое-что еще, о чем её парень даже не подозревал. Что кажется, что точно она влюбилась!
Катя согласилась с Ричардом и сказала, что ей пора, соседки будут ругать, уже так поздно, они всегда за нее переживают. И сбежала от него, точно зная, что этот прощальный смазанный поцелуй в щеку будет их последним.
В блоке было пусто. Раньше Катя обрадовалась бы внеплановому уединению, не часто в общежитии ей удается побыть наедине с собой. Но сейчас это мучило. Слишком было тихо, слишком молчаливо для переполненного чувствами сердца. Она маялась, не знала, куда себя деть, не хотелось ни под душ, ни в постель на боковую. Даже, чтобы просто выпить чай, нужна компания. Поэтому появлению соседки она обрадовалась.
Первым делом Оля включила свет. Потом сбросила босоножки, прошла на кухню и клацнула чайник. Вода медленно грелась.
– Кто-нибудь есть дома?! – крикнула она.
– Да! – ответила Катя.
Оля двинулась в Катину комнату. По пути вставила штекер в розетку – заиграло Лав радио.
– Почему в темноте сидишь? – Клацнул еще один выключатель.
– Да просто так. – Вспыхнувший свет ослеплял.
Девочки посмотрели друг на друга. Они слишком хорошо друг друга знали, слишком близко, выучили за минувший год. Оля сразу все поняла, она всегда была сообразительной девочкой, в отличие от Кати. Тактично было бы промолчать о своих догадках, что она и сделала.
– Ты почему такая красная? – спросила Оля и, не дожидаясь ответа, села. Потрогала Катины ладони и объявила, что они холодные, как сосиски у них в холодильнике. – Совсем странно. – Заявила она. – Тебя вроде знобит, а щеки горячие! – И поставила диагноз. – С тобой что-то не так, подруга!
Олина ладонь накрыла лоб исследуемого объекта.
– Катька, ты заболела что ли?! – Внимательный Олин прищур и вердикт. – Ложись в кровать, чай тебе принесу, сама знаешь, о своих нужно заботиться.
Катя послушно опустила голову на подушку и задумалась. Что бы она делала без них, без своих девчонок? Ленка нарисовалась позже, после полуночи. Все это время она зависала в блоке у парней. Лена пришла, увидела, какую бурную деятельность развела Ольга, и принялась ей помогать. К ночи у Кати была измерена температура, в носках лежали горчичники, девчонки даже оббежали корпус, чтобы достать ложку меда.
– Ты же знаешь, Ольк, я совсем не пью. – Без устали повторяла Катя. К ночи ее осенило, что причиной её странной влюбленности мог стать алкоголь.
– Да-да, естественно! Как и мы с Ленкой. Непьющие спортсменки. – Каких не бывает. Это девочки усвоили еще на первом курсе.
Ленка задорно хохотнула. Оля рассмеялась в унисон соседке, а на следующий день Катя и правда заболела. Температуру сбивали три раза в день. Катя пила антибиотики, но простуда, появившаяся внезапно и без причин, не уходила, начало учебного года она пропустила. Пыталась наверстать предметы, девочки делились конспектами, это помогало, но несильно. Зимнюю сессию Катя завалила почти по всем предметам.
Декан кафедры предложил остаться на второй год, но она протестовала. К тому времени здоровье окрепло, Катя продолжила тренировки и даже успела успешно выступить на соревновании факультетов. Она заняла второе место. На шею повесили медальку с изображением пловца, она пообещала, что подтянет предметы.
С учебой помогал Артем. После всех своих лекций он мчался на край Москвы, надеялся вернуть их отношения, которые закончились также внезапно, как и начались. Затяжная болезнь стала для Кати спасением и официальной причиной их разлада. «Прости, Тем, но я кое-что поняла… наша разлука, это время на расстоянии помогло мне увидеть правду. Я тебя не люблю, прости. Скучаю, но как по другу. Ты замечательный! Ты самый лучший на свете, но не мой».
– А чей, Кать? Я люблю тебя!
– Не знаю, какой то другой девушки, но точно не мой. Прошу, не мучай меня.
И он больше не начинал эту тему. Приезжал, терпеливо объяснял параграфы из биологии и химии, брал с нее слово, что зазубрит терминологию. После занятий всегда нахваливал, подбадривал, медленно нехотя одевался и вместо прощания кротко кивал. Ричард всегда что-то привозил с собой. Наполеон, пакет с халвой, еще горячие пирожки с мясом. «Вот держи блинчики, блюдо в следующий раз заберу, или знаешь, пусть останется у вас. Да не перекладывай ты! Мама напекла для меня, но я, ты знаешь, много не ем. Кушай сама и девчонок своих угощай, вы пловчихи такие худые!».
Вот такой он её Ричард.
А однажды совершенно случайно она встретила в городе Ромку. Шла середина весны, вокруг цвело и пахло, люди переоделись в легкое. Целей у Кати никаких не было. Она просто гуляла, лениво перебирала ногами по суетливому, вечно спешащему и вечно опаздывающему городу. Задрав подбородок, рассматривала птиц и гадала, как они называются, мечтала о лете, которое обязательно собиралась провести на море.
Вспоминала ли она его? Тысячи раз да! Перед сном и во сне, он мешал ей сосредоточиться на лекциях, однажды даже горела под ледяным душем.
– Эй, привет! Это же ты, – он задумался, имя совсем простое, русское, вроде Маша, но не то. Не Аня и не Варя. – Екатерина!
Ей никогда не нравилось Екатерина. Так еще в школе её называла училка по русскому, а грамотность у Кати была так себе. Но из его уст это вылетело как комплимент. Екатерина, так Екатерина, решила она. Зови меня, как тебе больше нравится, но при одном условии, больше не вздумай пропадать из моей жизни. Никогда-никогда, слышишь!
– Привет, Ромк. – Застенчивая улыбка. Глаза коснулись его профиля и сразу же отскочили, словно рука от раскаленной сковородки. Слишком живая была мимика у Кати, это частенько её подводило. Однажды девочки признались ей, что запросто по выражению лица могут прочитать все ее чувства. Неужели все-все, негодовала Катя? Неутешительно.
А с ним это сработает? – Задумалась она и попробовала прочитать его лицо. Роман выглядел растерянным. Это недоумение что ли? От того, что помню твое имя, гадаешь откуда? Да ты не парься! Не поверишь, повторяю его каждый день по многу раз. Нет, я не сумасшедшая, но ты абсолютно прав – провериться не помешало бы.
– Так как у тебя дела, Катя?
– У меня?! – Он еще спрашивает?! Просто отлично! Лучше всех, если честно. Ты совсем рядом, осталось только руку протянуть, смотришь прямо на меня. Знаешь, а сегодня я смелая, не скукоживаюсь в калачик, разве что немного озябла. Да, ты это забудь, как я неважно! Ты лучше рассказывай как сам, с кем-нибудь уже встречаешься?
– Тут кроме нас больше никого. – Он улыбнулся. Катя решила, что сногсшибательно, но устояла.