– Подожди, – остановила его Рита. – Кровь капала на подоконник?
– Да.
– Странно. Я не вижу тут следов крови. – Рита склонилась над пентаграммой.
– Всего пара капель попала. Я сразу прислонил рану ко рту и остановил кровь.
– Тут и капли нет. Вообще никаких следов.
– В тот день был дождь, – вспомнил Егор. – Может, на подоконник попала вода?
– Все может быть, – пробормотала Рита, внимательно изучая рисунок. Она то приближалась к нему, чуть не утыкаясь носом, то отдалялась, наклоняясь в сторону, то водила пальцем по облезлой растрескавшейся некогда белой, а сейчас грязно-серой краске.
– Режь палец! – Она исподлобья посмотрела на Илью.
Несколько капель крови шлепнулось на подоконник.
– После этого я увидел, что дождь заканчивается. Затушил сигарету и хотел идти домой, но услышал голоса, зовущие на помощь. – Илья поморщился от боли и стал зализывать рану.
– Ага, значит, в этот момент послышались голоса. – Экстрасенс приложила палец к губам и прислушалась.
Издалека, из-за деревьев, окружавших старый госпиталь, едва доносился гул большого города.
– Это маятник из горного хрусталя. Попробую поговорить с духами. – Скоропадская достала из кармана бездонных брюк крупную серебряную цепь, на конце которой находилась конусообразная подвеска из прозрачного камня.
Друзья с любопытством и некоторым почтением наблюдали за манипуляциями. Рита медленно обошла по периметру помещение, держа на вытянутой руке маятник. Губы ее шевелились, но разобрать слова было невозможно. Остановившись в центре кабинета, она подняла голову вверх и громко крикнула:
– Дай знак, что ты здесь!
Илья, затаив дыхание, стал озираться по сторонам, ожидая, что на зов явятся призраки. Егор внешне был абсолютно спокоен, и только сдвинутые к переносице брови выдавали напряжение. После призыва Риты ничего не изменилось, маятник висел ровно, подчиняясь силе притяжения. Ни голосов, ни звуков, никакого движения.
– Не хочешь со мной говорить? – снова крикнула Рита. Ответом ей было безмолвие.
Экстрасенс убрала маятник в карман брюк, руками проделала круговые движения и стряхнула с них нечто невидимое.
– Сеанс окончен. – На ее лице читалось разочарование.
– Духи поступили не по-джентльменски, – попытался пошутить Егор, но натолкнулся на недовольный взгляд Риты и замолчал.
– Как ты определил, что голоса зовут на помощь? Они кричали «помогите»? – Экстрасенс повернулась к Илье.
– Нет, «помогите» они кричали, когда я был уже в подвале, а сначала я услышал просто голоса.
– Так с чего ты решил, что кому-то нужна помощь?
– Не знаю. Тревога какая-то была и чувство опасности, страх. Ну не знаю, как сказать. Меня будто потянуло в подвал. Я, когда услышал голоса, уже ни о чем другом не мог думать.
Рита с Егором переглянулись.
– Тогда идем в подвал? – Егор отступил в сторону, пропуская Илью.
Вслед за медбратом друзья вернулись в холл и по лестнице, ведущей в подвал, гуськом спустились вниз. Осторожно ступая по мусорным завалам в полутьме, подсвеченной фонариком Риты, они прошли вглубь и внезапно остановились.
Фонарь выхватил из тьмы спину Ильи и массивную металлическую дверь с облупившейся черной краской и рыжими следами ржавчины.
Илья выругался:
– Да тут темень кромешная. Я даже двери толком не вижу. А в тот раз над дверью горел светильник.
– Как мог гореть светильник, если здание давно не эксплуатируется? Тут должно быть все отключено, – удивился Егор.
Свет фонарика скользнул по двери вверх. Над дверью действительно был овальный мутный плафон в металлической решетке.
– Что я говорил. Вот и светильник. Только в прошлый раз он горел.
– Ну хорошо, допустим, светильник горел. А голоса ты откуда слышал?
– Люди за дверью кричали, но звук был приглушенный, будто издалека.
– А сейчас слышишь что-нибудь? – Егора эта история занимала все больше.
– Нет. А вы слышите? – нервно спросил Илья.
– Я нет, ничего не слышу.
– Я тоже.
– Тогда почему я должен, по-вашему, что-то слышать? Вы думаете, что голоса у меня в голове? Что я того, двинулся?
– Илья, не обижайся. Мы просто хотим выяснить, что это было.
– Тогда не надо задавать мне дурацких вопросов. Я вижу и слышу то же, что и вы.
– Ну что, будем стоять или попробуем открыть дверь? – перевела разговор Рита.
Свет фонаря упал на дверную ручку.
– У Ильи рука забинтована, давай я открою. – Егор сначала осторожно прикоснулся к ручке, а затем нажал на нее и попробовал плечом толкнуть дверь.
– Не открывается. Похоже, ее переклинило. Кто бы стал закрывать дверь на ключ, когда все вокруг тут открыто.
– М-м-м… Сдохни, тварь, сдохни, тварь, – вдруг забормотала Рита. – Вижу, и правда горело тут.
– Сдохни, тварь! Именно эту фразу повторяли несколько раз за дверью. – Илью обдало жаром. Он ясно вспомнил, как стоял на этом самом месте, разрываемый жалостью к попавшим в огненную западню.
– М-м-м… Вот что я вижу. Тут горело. Люди сгорели, – произнесла экстрасенс.
Илья внимал каждому ее слову. Рита подтверждала его видения. Если о произошедшем пожаре могли подсказать какие-либо детали, то слова «Сдохни, тварь», которые он слышал за дверью, Рита знать никак не могла.
– У меня ощущение некротической энергии. Негативная энергия свищет со всех сторон. – сказала Скоропадская и затем скомандовала: – Так. Я сейчас выключу фонарь, и постоим в темноте, послушаем. Может, мы своими разговорами спугнули духов. Илья ведь в прошлый раз был один и молчал.
Свет исчез, и холодная темнота обступила друзей.
– Везде веревки, веревки, везде одни веревки лезут. – В темноте послышалось бормотание Риты.
– Какие веревки? – прошептал Илья.
– Тихо, – остановил его Егор.
Рита вдруг закашляла, отрывисто, громко.
– Душно мне, душно. – Она будто и правда задыхалась.
Прокашлявшись, Скоропадская заговорила:
– Кажется, трое их там было. Двое мужчин и одна женщина. Они задыхались в огне. Глаза слезятся от дыма…
Рита снова закашлялась, теперь сильнее, с надрывом.
– Так, все, не могу больше. Я прикоснулась, подошла близко, и теперь гарь душит меня. Это серьезные вещи. Я к миру мертвых отношусь с уважением.
– Значит, и правда за этой дверью был пожар? – недоверчиво переспросил Егор.
– Да, но это было давно. Много лет назад. Энергетические следы практически затерты. – Рита замолчала.
Из глубины подвального коридора послышался жуткий протяжный вой.
– Похоже на вой собаки. – В голосе Егора сквозила тревога. – Рита, что происходит?
– Не знаю. Это точно не имеет отношения к душам сгоревших в этом подвале. И вообще не имеет отношения к миру мертвых.
– Наверное, пора уходить отсюда. – Илья почувствовал, как к горлу подкатила тошнота, ладони стали влажными. Он боялся признаться даже себе, что у него начинается паника. Слава богу, Рита выключила фонарь, и никто в темноте не видит его слабости.
– Тихо! Слышите шаги? Кто-то идет сюда. – Егор внезапно перешел на шепот.
Друзья замерли и прислушались. Со стороны лестницы, ведущей из холла в подвал, раздавались звуки тяжелой поступи.
Медбрат непроизвольно схватил рядом стоящего Егора за плечо и почувствовал, как ладонь Риты скользнула по рукаву и схватила его за руку. Потомственная ведьма, не боящаяся сущностей из мира мертвых, совершенно конкретно опасалась живых. Или это не живой?
Из-за поворота вынырнул яркий свет фонаря.
– Эй, кто там? А ну, выходи! – разрезал тишину мужской голос.
У Ильи над ухом раздался тонкий визгливый душераздирающий крик, от которого сердце ушло в пятки. Маленькие цепкие пальцы Риты больно вцепились в его запястье.
Глава 7. Сторожка
Один парень, кажется, его звали Вадим, не верил во все эти страшилки про заброшенный корпус госпиталя НКВД. Он решил доказать друзьям, что рассказы про тени, которые бродят по темным больничным коридорам, – просто выдумка.
Так и написал на своей странице «ВКонтакте», что пойдет в заброшку ночью один. Не боится он никаких теней, призраков и разной другой нечисти, потому что их не существует в природе. В комментариях его отговаривали, но Вадим сделал то, что задумал. Один, ночью, он отправился в заброшенный корпус.