– Знакомься, это Лиза, дочь покойника, – произнесла Элеонора. – А это мой сын Полуэкт, – в ответ на ее слова девушка встала и вежливо поклонилась. Полуэкт поклонился в ответ. – Устрой ее неподалеку от меня, – Элеонора направилась к лестнице. – Я буду жить в южном крыле.
Девушка вскочила и, подхватив два тяжеленных чемодана, поспешила следом. Метнувшись к ней, Полуэкт забрал ношу, чем сильно озадачил, и неуверенно произнес вслед матери:
– Э-э… я бы не советовал селиться в южном крыле.
– А что такое? – Элеонора обернулась, застыв в изящной позе. Потом, осознав, что в отсутствии посторонних подобные манеры излишни, приняла более естественный вид.
– Там несколько… неуютно.
– А если точнее? – насторожилась матушка.
– Ну-у… там немного обвалился пол… И стены.
– Та-а-ак! – произнесла Элеонора тоном, не предвещающим ничего хорошего. – Мальчик мой, во что ты превратил наш дом? И есть ли в нем помещения, в которых можно жить?
– Конечно! – обиделся Полуэкт. – Северное крыло вполне пригодно. На третьем этаже. Справа. Первые три комнаты от лестницы.
– Отлично, – ледяным тоном ответила Элеонора и продолжила прерванное восхождение.
Полуэкт поспешил за нею. Следом, стараясь стать еще более незаметной, отправилась Лиза.
«Раз она такая тихая, – подумал Полуэкт, едва улавливая шорох за спиной, – значит хлопот не доставит».
Вскоре он понял, что ошибся.
Глава 3. Дочь покойника
Спал Полуэкт тревожно, матушка и Лиза заняли комнаты по обе стороны от его спальни, и чуткий слух то и дело улавливал посторонние звуки: шаги, шорох материи, скрип половиц…
Забытье пришло ближе к полуночи, почти перед самым подъемом. Но едва он уплыл в царство Морфея, как внутренний радар объявил тревогу – в комнате появился посторонний. Тихие шаги, позвякивание металла.
Воры, догадался Полуэкт.
Красть в доме было нечего, но паршивцы все-равно лезли. Из ценных вещей остался разве что канделябр – увесистый, отлично подходящий для того, чтобы швырять в обнаглевших крыс, а потому Полуэкт всегда держал его поблизости.
Не открывая глаз, он протянул руку к тумбочке, и вдруг наткнулся на что-то мягкое… Раздался вскрик, что-то звякнуло, и его окатило чем-то очень горячим, с сильным запахом… кофе.
Полуэкт завопил от неожиданности и с недоумением уставился на перепуганную Лизу, прижимающую к груди поднос.
– П-простите, – пролепетала она, пятясь к двери. – Я сейчас всё уберу.
– Да ничего страшного, – отмахнулся Полуэкт, оглядывая россыпь сахара на одеяле и безобразные коричневые пятна на собственной ночной рубахе, – я сам уберу. Только скажите, зачем вы принесли мне всё это?
– Матушка велела. Сказала, что кофе поможет вам проснуться.
Увидев выражение его лица, Лиза исчезла в мгновение ока. Кляня заботливость матушки, Полуэкт выполз из-под одеяла и направился в ванную.
Помывка под ледяной водой настроения не прибавила. Уборка – тоже, стирка ночной рубахи добила окончательно. Когда он спустился в столовую, то был мрачнее тучи.
– Как спалось, дорогой? – произнесла Элеонора, восседая во главе стола. Высокая резная спинка стула делала ее похожей на королеву. – Я оценила твои продуктовые запасы, – она сделала широкий жест в сторону пустого стола, – это ужасно! И этот кошмарный тоник в холодильнике… Полли, пора взяться за тебя всерьез.
– Не надо за меня браться, я уже взрослый, – пробурчал Полуэкт, открывая холодильник… и застыл, глядя в его пустое нутро. Бутылки с кровяным тоником исчезли.
– Забудь об этой гадости. С этого дня – только здоровое питание! И приведи в порядок дом, я чуть не провалилась в ванной комнате.
«Упс», – подумал Полуэкт, осознав, что о ванной комнате предупредить ее совсем забыл.
– Впрочем, я думаю, ты не безнадежен, – продолжила матушка. – Я прошлась по имению и увидела, что ты сохранил в хорошем состоянии домик садовника. И даже шторки повесил, такие веселенькие, в горошек.
– Это не я, это новые жильцы, – мысленно приготовившись к разносу, произнес Полуэкт.
Реакция последовала незамедлительно:
– Что? Ты сдал в аренду нашу собственность? Да как ты мог!
– С трудом, мама. С трудом. Найти жильцов для этой развалюхи оказалось непросто. Зато они сделали ремонт. И платят по десять монет в месяц.
– Ну что ж, – заслышав про деньги, мигом успокоилась Элеонора, – здравое решение. Лиза, что у нас на завтрак?
– Вот, матушка, – девушка выпорхнула словно из ниоткуда, в руках она держала уже знакомый поднос, на котором стояли три хрустальных бокала. Каждый был на треть наполнен кровью.
Взяв с подноса один бокал, Элеонора пригубила и удовлетворенно кивнула.
– Первая отрицательная, отлично. Что сказал лавочник?
– Сказал, что очень рад вашему возвращению и оплате наличными, – прошелестела Лиза.
– Завтрак из первой отрицательной – дорогое удовольствие, – произнес Полуэкт. – Помнится, ты говорила, что у тебя нет денег.
– А у меня и нет, – улыбнулась матушка. – Я случайно нашла пару монет в кармане твоего плаща, – и, видя, как перекосилось его лицо, улыбнулась еще ослепительней. – Ты ведь все-равно не оставил бы нас голодными, правда, Полли?
– Конечно, мама, – выдавив из себя чудовищную пародию на улыбку, произнес Полуэкт.
Едва миновал завтрак, как Элеонора, оставив грязную посуду на попечение Лизы, принялась раздавать указания. Осоловевший Полуэкт, не привыкший к столь сытной пище, слушал ее вполуха. Впрочем, это его не спасло – через десять минут, всучив плащ, матушка выставила его на улицу, отправив искать след паршивца Демьяна, и ему не осталось ничего другого, как, съежившись под вечно моросящим дождем, отправиться в город.
Глава 4. Поиски
Ноги двинулись привычным маршрутом, и вскоре Полуэкт оказался в знакомом и до боли родном сумраке бара «Кровохлебка». Народа здесь по-прежнему не было, старина Альберт, как всегда, протирал стаканы. При виде вошедшего потянулся было к бутылке и удивленно вскинул брови, когда Полуэкт его остановил. Милостью матушки, в кармане было пусто, как в старой мышеловке.
– На мели? – понимающе произнес Альберт.
– Завтракал.
Брови бармена поднялись еще выше.
– Слышал что-нибудь про «Вечную смерть»? – поинтересовался Полуэкт, усаживаясь на высокий табурет у стойки.
– Ты про коктейль или про тех чудиков? – Альберт вгляделся в мрачное лицо Полуэкта, а потом с отвращением произнес: – Только не говори, что тоже проникся этой дурью. Вот бы на кого не подумал.
– Где их найти?
Бармен не ответил, продолжая молча протирать очередной стакан. Затем отложил бурого цвета тряпицу, посмотрел сквозь стекло на тусклый потолочный светильник и, дыхнув на стакан, снова взялся за тряпку.
– Я мог бы познакомить тебя кое с кем из своих клиентов, – произнес он, снова проверив стакан на просвет. – Да вот беда, пообщаться с ними будет сложно.
– Ничего, я попробую, – приободрился Полуэкт.
Альберт хмыкнул.
– Попробовать-то ты можешь, но я не уверен, что ты сумеешь разговорить покойников, – взгляд его сделался мрачным. – Из-за этой проклятой «Вечной смерти» я потерял уже двух клиентов. И не хочу потерять третьего. Как ты, наверное, заметил, в «Кровохлебке» не так уж много посетителей. Каждый наперечет. Так что или тебя интересует одноименный коктейль, или уматывай на все четыре, пока голову не проветришь.
Полуэкт вздохнул, понимая, что ему ничего не светит, и выложил последний козырь:
– Это не для меня, а для матери – после смерти ее мужа все наследство перешло к этим паршивцам. Поэтому мне нужно их найти.
– Хорошая история, – усмехнулся Альберт, – я тоже люблю детективы. Дверь – там. Одумаешься – приходи, угощу за счет заведения.
После этих слов Полуэкту не оставалось ничего другого, как проследовать в указанном направлении.
Настроение, и без того не самое радостное, стало еще гаже. И, чтобы не возвращаться слишком рано пред светлые очи матушки, он отправился туда, где коротал дни вот уже несколько десятилетий кряду, а именно – на работу.