– В обычных условиях это длится целые годы, но здесь они были имплантированы и состоят из электронных элементов.
– Так эти воины изувечены специально, – догадался Гартман.
– Да, они калечат собственных детей, – еле слышно пояснил Кайл.
Гартман сразу вспомнил, что Кайл – джеред, то есть не кто иной, как созревший детеныш моронов. Правда, сам он считал эти зловещие создания просто остановившимися в своем развитии детьми. Гартман не раз удивлялся, как сознание джереда выносит многомиллионное убийство собственного неведающего об этом потомства.
– Я неоднократно задавался вопросом: как вообще происходит это превращение? – наконец спросил он после некоторого молчания. – Инфекция?
– В определенном смысле, да, – ответил Кайл. Он прекрасно контролировал свои чувства, поэтому по его голосу трудно было понять, хочется или нет ему говорить на эту тему. – В каждой клетке джереда содержатся протеины, которых нет в теле моронов. Именно наличие этих молекул изменяет нервную систему, активизируя те части мозга, которые до этих пор оставались пассивными.
– Вы имеете в виду органы чувств.
– Прежде всего, железы. Впрочем, на перечисление всех этапов этой метаморфозы потребуется слишком много времени.
– Но все происходит так быстро, – выразил сомнение Гартман.
– Это цепная реакция: пораженная клетка заражает своих соседей, которые, в свою очередь, инфицируют остальных. В нас находятся, вероятно… миллиарды клеток, но, выстраиваясь друг за другом, они насчитывают только несколько сотен тысяч рядов, поэтому процесс распространяется подобно степному пожару.
– Это вирус?
– Нет, – ответил Кайл и глубоко вздохнул; казалось, что ему больно говорить. – Это можно назвать инфицированными протеинами.
– Но такое просто невозможно! – с сомнением воскликнул Гартман.
– Ну, это случается не часто, – ответил Кайл. – Действительно, инфицированные протеины подобны вирусам, но в процессе эволюции они появились гораздо позднее. Стоит занести их в живую клетку организма, и вскоре вы получите уже мириады копий. Все происходит намного быстрее, чем с вирусом, потому что клетку нельзя перепрограммировать. Инфицированный протеин – это своего рода катализатор, который сам использует клеточный материал, побуждая его к образованию копий.
– По принципу магнита, положенного в кучу металлических стружек, – задумчиво произнес Гартман.
– Да, пока эти стружки сами не станут магнитом и не начнут оказывать такое же магнитное воздействие, – глаз Кайла уже совсем заплыл и представлял собой ужасное зрелище. – Или представьте себе, что вы подключили запрограммированную монтажную машину к складу с запасными частями… нет, здесь невозможно почти никакое разумное сравнение. Короче говоря, протеин использует для размножения находящийся в клетке строительный материал.
– Как все это происходит?
– Строительный материал – это обычные частицы живой клетки тела, которые спонтанно то соединяются, то снова распадаются. Конечно, вероятность того, что частицы случайно найдут друг друга, невелика, но каждый морон состоит из миллиардов клеток, к тому же существуют миллиарды моронов. Поэтому рано или поздно это, в конце концов, произойдет, как только их соберется достаточное количество. Эволюция только для того прибегла к такому механизму, чтобы начать переход от моронов к джередам. Чем больше муравьев, тем неотвратимее процесс.
Гартман всмотрелся в стоявшего перед ним воина, различив и на его голове серебристую паутину.
– Эта штука вряд ли сумеет сдержать подобную инфекцию, – с сомнением сказал он.