Но, как я уже упоминала раньше, и у этого пути были свои недочеты. Например, отирающиеся на лестничной клетке подростки. Они нередко шатались здесь, подпирая углы и лакая пиво из банок, пока их родаки гнули спины на работе. Морган терпеть не мог подростков. По его мнению, даже обоссанный собаками лифт был куда лучше, чем стайка прыщавых парней в широких штанах. Или густо размалеванных полуголых девиц, делающих селфи на фоне ободранных подъездных стен цвета вываренного шпината. Агенту ФБР нравились упругие сиськи малолетних школьниц. Вот только глазеть на них он предпочитал не в реале, а с экрана своего телека.
Утром четвертого сентября, в эту ветренную и дождливую среду, удача оказалась на стороне Моргана. И лифт, немного подергавшись и поскрипев тросом, все же послушно захлопнул свои исписанные маркерами дверцы. Перед темными глазами Нила тут же возникла знакомая надпись «Я трахаю в рот Анну Гиленхалл», успевшая обрасти новыми приписками и сносками. В частности, строчка сбоку, для убедительности подведенная ярко-красным фломастером, убеждала в том, что кто-то активно сношает самого автора надписи. Хотя больше остальных в глаза въедалась салатовая мазня «А есть кто-то, кто этого не делал?».
Морган знал Анну Гиленхалл. Два года назад ей было около пятнадцати, и она жила в квартире этажом выше. Кажется, вместе со своим отцом и старшим братом. У Анны были огромные наливные груди (поэтому она не слишком нравилась Моргану) и смазливое личико. Такое наивно-детское, с узким острым подбородком и большими голубыми глазами. Пока она жила здесь, в подъезде регулярно отирались толпы старшеклассников, день и ночь карауливших златокудрую красотку у двери.
Но потом старший брат Анны Гиленхалл в очередной раз оказался за решеткой, и девушка вместе с отцом покинула этот многоэтажный клоповник. Морган понятия не имел о том, куда именно они перебрались и как сложилась дальнейшая жизнь Анны. Да он и не задавался этим вопросом. Все, что осталось от нее здесь – это грязные надписи в лифте. И больше ничего.
Кособокие дома с дешевыми апартаментами, как низкопробные шлюхи. Готовы приютить тебя и впускать в свои недра так долго, как только ты готов за них платить. Но стоит тебе исчезнуть, и о тебе больше никто не вспомнит. Переехать – это то же самое, что превратиться в невидимку. Во всяком случае, в том месте, откуда ты сбежал…
Осень в квартале Нила Моргана – это всегда дико уныло и по-настоящему депрессивно. Это не те теплые дни под пледиком в окружении любимых книг, как бывает у нормальных людей. И не долгие прогулки по парку, когда под ногами шуршат опавшие желтые листья, а в ладони дымится стаканчик со сливочным кофе. Осень здесь – это серо, холодно, очень тоскливо и до невозможности одиноко.
Одиноко настолько, что люди высовываются из своих грязных комнатушек в распахнутые настежь окна, чтобы вдохнуть немного ветра, насквозь пропахшего мокрым асфальтом. В слепой надежде, что это поможет прогнать их тяжелые мысли прочь. И остаются в своих окнах до самой ночи. Просто пялятся часами из ниоткуда в никуда. Как застывшие изваяния из костей, кожи и дерьма, из которых неожиданно улетучилось человеческое сознание. Это жутко.
А самое жуткое в этом то, что так делает и сам Морган. Когда поднимается по бетонным ступеням поздними вечерами. Стоит и таращится в окно, молча вдыхая сигаретный дым, который он ненавидит. Что именно взрослые пытаются рассмотреть в ночном мраке из своих квартир?..
Но этим утром агент ФБР никуда не смотрит, потому что спешит. Так что он выскакивает из подъезда и сразу же ныряет в свое доисторическое авто. Усаживается в водительское кресло, расправляет смятый подол обветшалого пальто с засаленными рукавами, и заводит мотор.
В салоне темно-серой машины пахнет пылью. И отсыревшими газетами, которыми Морган под завязку набил бардачок.
Он никогда их не читает, просто их раздают каждую неделю бесплатно. Тонкая рекламная газетенка с частными объявлениями. Хотите продать щенка, найти сантехника подешевле или снести старый сарай возле своего дома? Тогда она вам точно пригодится. Ну, или если вам сорок семь, а вы до сих пор не встретили любовь всей своей жизни. Такие объявления там тоже есть.
– Доброе утро, Морган, – проносится в динамике сотового бодрый мужской голос, как только агент набирает знакомый номер. – Вы получили мое сообщение?
– Прочел его только что, – гудит в ответ Нил. – Ты уже на месте?
Майкл Коледос – молодой напарник Моргана. И, как нередко кажется агенту ФБР, чересчур жизнерадостный. Майкл слишком громко говорит, слишком громко жует пончики и, что самое кошмарное, умудряется даже слишком громко дышать.
В общем, Морган совсем не в восторге от своего напарника. Хотя вряд ли этот человек когда-нибудь испытывал чувство восторга в принципе. Поэтому, наверное, для него это – обыкновенное состояние. Быть не в восторге.
– Да, – громко отвечает молодой голос. – Я попридержал полицейских, так что мы все ждем вашего приезда, Морган.
– Ты уже осматривал тело?
Нил сворачивает на перекрестке направо, притормаживая на светофоре и не без раздражения пропуская на пешеходном переходе полностью седую старушку.
Ах, да… Я совсем забыла упомянуть о том, что больше всего на свете Нил Морган ненавидит не только тинейджеров, но еще и стариков. Потому что и те, и другие постоянно бестолково снуют по улицам и путаются под ногами.
Когда мимо пронеслась незажженная вывеска «Пончиков Джека», еще не успевших открыться в такую рань, он наконец надавил на педаль газа и влетел на широкую полосу автострады.
– Я осмотрел труп, но ничего не трогал, как вы и велели, – с ноткой явного самодовольства произносит напарник. – Хорошо, что этим утром я решил не завтракать. Тело выглядит просто отвратительно.
– Труп и должен выглядеть отвратительно, Коледос, – слегка раздраженно отвечает Морган. – Ты ведь не на детский утренник приехал.
Темно-серое авто агента ФБР уверенно покидает рабочий квартал, а затем движется в направлении старых складов, расположенных за городом.
Из сообщения своего напарника он знает о том, что на окраине одного из промышленных районов ранним утром было обнаружено тело молодой женщины. Останки нашел кто-то из местных подростков, околачивавшихся неподалеку.
Морган отлично представлял себе эту картину. Скорее всего, малолетний кретин в очередной раз сбежал из дома и прятался среди полуразвалившихся ангаров, покуривая травку. Или собирался закинуться колесами. Однако его безмятежное времяпрепровождение нагло прервал окровавленный труп, брошенный у одного из складов.
Морган не ошибся – стоило ему припарковать свою тачку у желто-черной ленты, отрезавшей путь к месту преступления, где смиренно дожидалось своего часа мертвое женское тело, как он тут же наткнулся глазами на перепуганное лицо старшеклассника. Смуглый парень в черной спортивной куртке с нашивками на локтях и неумелыми татуировками на сгибах пальцев нервно теребил эти самые пальцы, в очередной раз пересказывая свою историю какому-то пухлому копу в зимней фуражке.
Но неудачливый подросток, обнаруживший труп, сейчас крайне мало интересовал Нила Моргана. Сначала ему нужно осмотреть останки и место, где они были обнаружены. Затем – собрать все имеющиеся улики. Хорошо, если ему удастся сразу же наскрести отпечатки пальцев. Хуже, если нет. Однако чемоданчик с реагентами, заботливо припасенный для таких случаев, все равно существенно повысит шансы ФБР на счастливый исход дела. Счастливый для Бюро, разумеется. Для изнасилованной и убитой жертвы никакого счастья на этой планете не уготовано.