— Верно, — прошептала она. — Мы так смеялись!
— Конечно. Я сохранил множество воспоминаний. — Он сложил на груди руки. — Милорды, я знаю вас всех. Могу сказать, где вы живёте, имена ваших жён. Я играл с вашими детьми. Я могу ответить на любой вопрос, который вам угодно будет задать: о моих учителях, моём дорогом камердинере Бартлетте, моём отце, моей матери, королеве Аргенте.
На его лицо набежала тень, но он тут же улыбнулся и тряхнул головой.
— В отличие от этого Узника, который якобы потерял память. Надо же, как вовремя, как удобно!
Клодия почувствовала, что Финн угрожающе напрягся.
— Естественно, вы спросите, где я был всё это время. Зачем подстроили мою смерть? Хотя, возможно, моя дражайшая мачеха королева уже рассказала вам, что история моего падения с лошади была придумана ради моей безопасности.
Клодия прикусила губу. Он переворачивал правду с ног на голову. Но это всё-таки была правда.
Он очень умён. Или его как следует обучили.
— Времена были крайне опасные. Вы, наверное, слышали о зловещем заговоре группы дворян, они называют себя Стальными волками. Недавно их планы провалились. Вы были свидетелями неудачной попытки покушения на жизнь королевы и исчезновения их лидера, бесчестного Смотрителя Инкарцерона. — Больше он не смотрел на Клодию. Он управлял зрителями, как марионетками, теперь его голос звенел, ясный и ровный. — Наша разведка давно знала о них и о том, что они намереваются убить меня. Убить меня и аннулировать Эдикт. Отменить Протокол. Они собирались вернуть нас в хаос и кошмар Дней Гнева. Поэтому я исчез. Даже королеве не было известно о моих планах. Я понял: единственный способ остаться в живых — это убедить их в том, что я мёртв. И ждать, когда придёт моё время. — Улыбка вновь озарила его лицо. — И теперь, милорды, оно пришло.
Он очень естественным, королевским жестом подозвал к себе лакея со стопкой бумаг.
— У меня имеются подтверждающие документы. Родословное древо, запись о моём рождении, письма, которые я получал, приглашения — их писали многие из вас. Вы их узнаете. Портрет моей невесты, который она подарила мне в день нашей помолвки.
У Клодии перехватило дыхание. Она не отрываясь смотрела на Претендента, а он ответил ей твёрдым взглядом.
— И, что важнее всего, я ношу доказательство на собственном теле.
Он поднял руку, закатал кружевной рукав и начал медленно поворачиваться, чтобы показать всем.
Чтобы все увидели татуировку на его запястье — коронованного орла Хаваарна.
10
Рука в руке, плечом к плечу
Близнец в отражении, Инкарцерон.
К страху страх и к жажде жажда,
Око за око, Тюрьма за тюрьму.
Песни Сапфика
Оно их услышало.
— Бежим! — проорал Кейро.
Аттия ухватилась за поводья и луку седла, но конь был напуган, кружил на месте и всхрапывал. Прежде чем она успела вскарабкаться на полумеханического зверя, Кейро с руганью отскочил назад. Аттия обернулась. Скованные-одной-цепью замерли в ожидании. Существо состояло из дюжины мужчин, головы которых покрывали шлемы. Цепь сплавленных в запястьях и бёдрах тел оплетали кожистые шланги, напоминающие пуповину — от пояса к поясу, от плеча к плечу. В руках оно держало фонарики и разнообразное оружие: ножи, топоры, ржавые ружья. Кейро взял наизготовку своё ружьё, направил дуло в самый центр многотелого монстра.
— Не приближайтесь! Проваливайте подобру-поздорову.
Лучи фонариков выхватили из темноты его фигуру. Аттия придерживала коня; мокрый от пота, горячий бок животного дрожал под её рукой.
Скованные развернулись, превратившись в линию теней, некстати напомнив Аттии детскую игрушку-цепочку, которую она давным-давно, ещё ребёнком, делала из бумаги — вырежешь одну фигурку, а потом растянешь в широкую линию, и получится гирлянда из человечков.