- Если отнять у них власть, станет легче.
— Быть может, начнем со встречи с Тоддом?- предлагает Брэдли.
Он вновь жмет на дисплей пульта и возвращает картинку к Тодду и Ангаррад.
И вдруг Тодд поднимает глаза, глядя прямо в камеру зонда…
Прямо на меня.
Мэр, проследив за его взглядом, тоже поднимает голову.
— Они вспомнили про нас, — говорит Симона и начинает подниматься по ступенькам на корабль. — Сейчас мы подлечим твои лодыжки, Виола, а потом свяжемся с караваном. Правда, я понятия не имею, с чего начать рассказ…
Она скрывается на корабле. Брэдли подходит ближе и легонько стискивает мое плечо:
— Мне так жаль твоих родителей, Виола. Просто словами не передать.
Я смаргиваю выступившие на глазах слезы: плакать хочется не столько от страшных воспоминаний, сколько от бесконечной доброты Брэдли…
И вдруг я вспоминаю, что именно Брэдли сделал мне самый полезный подарок в моей жизни — коробочку для разжигания костров, коробочку, которая рассеивала тьму и грела нас с Тоддом ночами, а потом взорвала
целый мост и спасла нас от верной смерти.
— Оно мерцает, — говорю я.
— Что? — переспрашивает Брэдли, поднимая голову.
— Помнишь. Давным-давно, когда мы еще были на корабле, ты попросил меня запомнить. как выглядит ночное небо у костра. Я должна была увидеть его первой. Так вот, оно мерцает.
Брэдли улыбается, вспоминая тот разговор, и делает глубокий вдох.
— А как пахнет свежий воздух, сказка!- говорит он. Ну конечно, он ведь тоже всю жизнь провел на корабле и дышит им впервые. — Не ожидал, что он такой… крепкий.
— Да, здесь вообще много неожиданного. Он вновь стискивает мое плечо:
— Но мы добрались, Виола! Ты больше не одна.
Я сглатываю ком в горле и смотрю на проекцию:
— Я и не была одна…
Брэдли опять вздыхает и говорит: Значит, оно мерцает .
— Если хочешь, можем развести костер, и ты сам увидишь, — предлагаю я.
— Увижу что?
— Ну, как оно мерцает.
Он озадаченно смотрит на меня:
— А… ты все о том же…
— Ну да, ты же сейчас сказал…
О чем это она? - удивляется он.
Но не вслух.
У меня внутри все скручивается в тугой узел.
Нет.
О, нет!
— Ты тоже это слышала? — Он удивленно озирается по сторонам.- Как будто мой голос, но…
Но ведь я не говорил этого вслух , думает он и замирает.
И смотрит на меня.
Виола? - спрашивает он.
Спрашивает в Шуме.
В своем новеньком, только что приобретенном Шуме.
[Тодд]
Я прижимаю компресс к ране Ангаррад и жду, пока лекарство проникнет в кровоток. Она все еще молчит, но я продолжаю ее гладить и твердить ее имя.
Лошади не терпят одиночества, и она должна знать, что я рядом.
— Вернись ко мне, Ангаррад, — шепчу я ей на ухо, — ну, давай, милая!
Я оглядываюсь на мэра, который разговаривает со своими людьми, и гадаю, как же все могло так получиться.
Мы ведь его разбили. Схватили, связали и одержали победу .
А вышло вот что.
Он снова разгуливает на свободе и ведет себя, как хозяин положения, как властелин всего клятого мира. Бут то ему плевать, что я победил.
Ну да ничего. Один раз мне это удалось — удастся снова.
Я освободил чудовище, чтобы спасти Виолу.
И теперь должен каким-то образом не выпустить из рук поводок.
— Глаз до сих пор там, — замечает он, подходя ближе и указывая на светящуюся точку высоко в небе. Мэр уверен, что это какой-то зонд. Впервые мы заметили его около часа назад, когда мэр отдавал приказы капитанам: велел разбить лагерь у подножия холма, послать разведчиков наверх, чтобы определить масштаб будущего сражения, и на восток — узнать, что случилось с «Ответом».