Ему надо было собрать множество образцов, для этого нужна была команда. Звучит безумно, трудно поверить, что кто-то мог на это согласиться. Но он умел управляться со словами и источал обаяние, как мокрая губка воду. Игра на религиозных убеждениях, слова о духовном долге и спасении душ закатников. Вскоре он собрал группу из тридцати — тридцати! — человек. Они пересекли пустыню и направились прямо в логово зверя.
— Когда?
— Двадцать-тридцать лет назад, как-то так. Они проникли в город, надеясь остаться на пару недель. Но они страшно недооценили… стойкость закатников. Случилось непредставимое. Или вполне предсказуемое, как посмотреть. Наши люди были разделены, часть из них сожрали за несколько дней, если не часов. Все линии связи были раскрыты, транспортные каналы уничтожены. Им пришлось прятаться, а потом, когда еда закончилась, остался только один выход: слиться с обществом, притворившись закатниками. Прошли годы, десятилетия, мы не получали никаких вестей. Откровенно говоря, мы думали, что все они мертвы.
А потом, несколько лет назад, старейшина Джозеф вернулся. Как будто призрак вновь обрел плоть и кровь. Он вышел из леса, прошел в ворота и оказался в Миссии. Как чудо, сошедшее с небес. Или проклятие. Потому что он был совершенно сломлен. Глаза у него были дикие, он говорил о каких-то безумных вещах. Он настоял, что останется здесь, продолжит исследования в лаборатории, отказывался от всех предложений уйти с почетом в отставку и вернуться в Цивилизацию.
Сисси склоняет голову направо.
— Погодите, — говорит она. — Что вы имеете в виду?
Крагмэн озадаченно на нее смотрит:
— Он хотел остаться. Что бы ему ни предлагали…
— Нет, нет, — Сисси качает головой. — Я насчет «вернуться в Цивилизацию».
— А, — Крагмэн выглядит сбитым с толку. — Здесь не Цивилизация. Миссия это просто застава, наблюдательный пост, как я уже сказал. Ты разве не слушала? Там, дальше, есть целый мир. 99, 9 процентов земного шара, где живут такие же люди, как мы. Наши города, наша Цивилизация. Много пришлось восстанавливать после эпидемии закатников, и мы еще не достигли того уровня, который имели до них, но постепенно к нему приближаемся.
Мы с Сисси оглушены свалившейся информацией.
— А вы думали, что там? — спрашивает он. На его лице написано полное недоумение, он изучает нас блестящими глазами.
— Я думал, что земля наполнена люд… закатниками, — говорю я, — я не думал, что нас осталось много. Разве что совсем чуть-чуть, где-то в отдаленных районах, — строго говоря, три недели назад я думал, что остался один. До тех пор пока не встретил жителей Купола. Пока Пепельный Июнь не рассказала мне о себе. Пока Директор не рассказал — вероятно, случайно — о том, что во дворце Правителя живет еще несколько сотен таких, как мы, содержащихся в качестве скота.
Крагмэн смотрит на нас большими глазами.
— Идите сюда, — говорит он, жестом подзывая нас ближе. Виски проливается из бутылки. — Подойдите к окну. Я вам кое-что покажу.
Он стучит пальцем по стеклу.
— Вон там, — говорит он. — Вдалеке, у гребня. Там, где земля проваливается в овраг.
Мы видим его. Две его поднятые половины, кажется, доходят до неба и стоят прямо, как часовые на посту, по обе стороны оврага.
— Примерно раз в две недели, — говорит Крагмэн, — оттуда прибывает поезд. С продуктами и прочим: мебелью, лекарствами, семенами. Вы это хотели знать, да? Всё привозят на поезде. Мы опускаем мост. Поезд приезжает к нам. Мы его разгружаем. А потом отправляем обратно. Он идет примерно четыре дня в каждую сторону. Обратно, в Цивилизацию, быстрее, потому что спуск крутой и поезд практически летит вниз.