— Я рад дать вам ответы. У себя в кабинете. Он в угловой башне, недалеко, пара минут отсюда.
В этот момент дверь за его спиной открывается. Оттуда выходит юная девушка. Волосы у нее растрепаны и с одной стороны сбиты наверх.
Она вздрагивает при виде собравшихся мужчин и плотнее заворачивается в одеяло, прикрывая оголившееся плечо. Ее голова смущенно опускается, девушка бормочет извинения и проскальзывает назад, закрывая дверь.
Никто ничего не говорит. Потом Крагмэн оборачивается к остальным, улыбаясь до ушей.
— Ну, — говорит он, обдавая меня запахом винного перегара. — Она-то уж точно в курсе.
От взрыва смеха пол в таверне ходит ходуном. Даже после того, как мы выходим на улицу и идем в кабинет Крагмэна, хохот нас преследует. По обе стороны улицы девушки с оленьими глазами останавливаются и кланяются нам.
Крагмэн, два его подручных и мы с Сисси пересекаем мощеную площадь, Крагмэн указывает наверх. Длинный кабель от крыши ближайшего домика тянется к крепостной стене.
— Так мой кабинет снабжается электричеством, — говорит Крагмэн. — Для игрушек, которые я там держу. Проще всего найти меня, посмотрев наверх. Кабель приведет вас прямо туда.
И правда, кабель ведет нас от скопления маленьких домиков по мощеной дорожке через луг к самой угловой башне в крепостной стене.
Мы поднимаемся по винтовой лестнице внутри стены, металлические ступени гремят под ногами. Наверху, в конце длинного коридора, находится кабинет Крагмэна. Он производит на нас впечатление. Окна занимают всю стену от пола до потолка, из них открывается великолепный вид. Чистые линии и яркие цвета смягчаются мебелью в традиционном стиле. Вдоль одной из стен стоят простые книжные шкафы из дуба, но книг, как ни странно, в них нет. Вместо этого их заполняют рисунки — судя по всему, детские — в рамках. На рисунках радуги, закаты, пони. У противоположной стены большой каменный камин. Овальный ковер светлого золотистого цвета с цветочной каймой лежит на полу. Над камином висит картина, изображающая пышные зеленые луга, голубые озера, цветы и яркое, как яичный желток, солнце.
Девушка — едва ли тринадцати лет от роду — встречает нас и подает каждому из старейшин по бокалу виски.
— Садитесь, — говорит Крагмэн, указывая на странного вида не то диван, не то кресло. Мы колеблемся. — Это называется шезлонг, — поясняет он, заметив мое недоумение. — Классический вариант произношения, но вам это, конечно, неоткуда знать. Посмотрите на основу, вручную плетенную из тростника, послушайте тихий скрип, который раздается, когда вы садитесь или ложитесь. Посмотрите, как он раскладывается и превращается в кровать, где места как раз столько, чтобы двое могли лежать обнявшись. Эти скромные подушки, этот естественный дизайн. Обожаю его, — он улыбается. — Но вы явно пришли не для обсуждения обстановки. Ну, что за вопросы вас мучают?
Мы с Сисси переглядываемся. Я открываю рот — и закрываю его, так и не заговорив. Не знаю, с чего начать.
Крагмэн, замечая мои мучения, искренне улыбается. Он прижимает подбородок к груди, из складок опять показывается наружу черная родинка, волоски торчат из нее — теперь как крысиные усы. Он улыбается и садится в свое кожаное кресло с высокой спинкой.
— Ну давай, — говорит он. — Поделись со мной тем, что тебя мучает.
Я откашливаюсь:
— Во-первых, мы бы хотели поблагодарить вас за все. Ваше гостеприимство потрясающе. Вы приняли нас лучше, чем мы могли бы мечтать. Еда, пение, все…
— Куда ведет железная дорога? — спрашивает Сисси.
Взгляд Крагмэна с наслаждением скользит по комнате, он медленно закрывает глаза и раскрывает вновь. Его веки размыкаются, как влажные десны, и он пристально смотрит на Сисси, будто ждал возможности вот так на нее уставиться.