Между атакуемой частью тела другого и частью собственного тела индивидуума имеет место связь, которая вызывает симптом: если индивид срезает волосы врага, ему запрещено расчесываться. И если у него зачешется голова, ему нельзя будет почесаться собственной рукой (прикоснуться). Ведь тело другого и собственное тело индивидуума будут связаны одним и тем же означающим или значением. Такой тип связывания тел обнаруживает себя, когда человек устанавливает примитивные межпоколенческие отношения посредством страданий, аналогичных болезням или расстройствам, или заболевая болезнями, имеющими ту же локализацию и развившимися у родителей или у тех, с кем установлены межпоколенческие отношения.
Отец Сеферино, пациента с псориазом, полагал, что заболевание у его сына могло быть вызвано потом. В результате «для его же собственного блага» отец по возвращении с работы всякий раз проверял сына и, если тот был потным, жестоко наказывал его. В результате в детстве Сеферино очень редко играл, потому что для мальчика играть – значит бегать, а беготня вызывает потение. Иногда он все-таки играл и бегал, после чего старался высохнуть и скрыть от отца содеянное; тем не менее его всегда в конечном итоге наказывали.
Роландо был участником той же группы. Это очень чувствительный пациент, постоянно все отрицающий, психоанализ был чем-то неслыханным в его среде, он умело скрывал свои устремления от друзей и семьи.
Сеферино проходил анализ в течение многих лет и терпеть не мог отрицания Роландо, поэтому, он предлагал ему «дикие» интерпретации, посредством которых наказывал, преследовал и осуждал его, он пытался раскрыть те самые чувства, которые Роландо старался скрыть. Из сессии в сессию Роландо защищал себя весьма эффективно.
Однажды Роландо опоздал на сессию, Сеферино был неумолим, несмотря на все его оправдания. На следующей сессии Роландо впервые пожаловался на Сеферино, сообщив о том, что Сеферино был настолько груб с ним на предыдущей сессии, что это вызвало новую вспышку псориаза.
Я предложил им интерпретацию, согласно которой Сеферино воспроизвел свою инфантильную ситуацию: он принял Роландо за проекцию себя в детстве и, поставив себя на место отца, имея обширный психоаналитический опыт, интерпретировал его «ради его же собственного блага», чтобы помочь ему. Его злили защитные механизмы Роландо, поскольку, защищая себя, Роландо скрывал свои желания и чувства так же, как он, Сеферино, это делал с потом.
По окончании сессии дерматолог, который участвовал в сессиях как наблюдатель, осмотрел Роландо. К нашему удивлению, вместо новой вспышки псориаза у него было крупное воспаление, вызванное потницей[4], вероятно, вследствие интенсивного потоотделения во время сна. Таким образом, Роландо, который ничего не знал об истории детства Сеферино, воссоздал в собственном теле спроецированный на него персонаж.
Контакт, горевание и материализация боли
В описании табу на мертвых любой контакт – даже в переносном смысле – понимается как «материальный». Это связано с тем, что для примитивного мышления понимание абстрактных вопросов возможно, если им найдены конкретные эквиваленты. Такое часто происходит с психической болью, которая для того, чтобы быть осмысленной, как правило, должна материализоваться. Потребность в «материализации» боли все еще наблюдается у пациентов, и поражения кожи удовлетворяют эту потребность.
В Библии Иов срывает свои облачения, что говорит о боли, которую Фрай Луис де Леон истолковывает (Fray Luis de León, 1779) как демонстрируемое Иовом богу доказательство того, что он не был настолько невменяем, чтобы не сознавать страданий, причиняемых его ранами на коже. Это вполне могло положить начало еврейской традиции разрывать облачения на груди умершего родственника в церемонии, предшествующей погребению. В свою очередь, процесс горевания, включающий в себя интернализацию потерянного объекта, требует абсолютного понимания и дифференциации между внутренним и внешним. Если развитие внутреннего и внешнего не завершено, тогда вместо «тени объекта, падающей на Эго», мы видим «тень объекта, окружающую Эго». Этот способ окружения себя утраченным объектом может быть связан с образом тела, который сформировался лишь на поверхности, не проникая вглубь или проникая лишь на глубину, в пределах которой внутреннее не завершило свое формирование. Некоторые погребальные обряды североамериканских племен, показывают, каким образом люди выносят тень объекта, окружающую их и не проникающую внутрь них. В комментируемых Фрейдом мифах о смерти можно видеть постепенное снижение символизации утраченного объекта, который постепенно «материализуется» и всегда – вокруг кожи (Freud, 1912–1913, p. 53):
Человек, переживающий траур, окружен своего рода ореолом, некой «наэлектризованностью», придающей ему статус табу и передающейся при контакте, что делает человека смертельно опасным.
• Человек, переживающий траур, окружен тенью.
• Он спит в окружении колючих кустов, которыми выложена его кровать.
• Он носит закрытую одежду, изготовленную из сухой охапки травы.
• Его собственная кожа – при телесном контакте – передает контакт с умершим человеком.
Наэлектризованность, тень, колючие кусты, покровы (они становятся все более материальными по мере приближения к телу самого индивидуума) представляют не только душу, но также и тело умершего, и чем примитивнее и слабее способность символизировать отсутствие тела, тем больше это относится к реальной плоти. Посредством контакта состояние табу, в свою очередь, передает ощущение присутствия умершего, который наказывает живых, желающих забрать то, что когда-то принадлежало ему. Кроме того, табу также передает определенную связь, существующую между контактом и овладением, а также между контактом и искушением, т. е. желанием.
Кожа как кортикальный слой: функции границы, поверхности, защиты и восприятия
В предыдущих разделах подчеркивалась связь между кожей и контактом, а также влечением к прикосновению. Было также отмечено, что одним из парадоксов кожи является то, что одновременно с восприятием стимулов, она выполняет также функцию защитного устройства или своего рода защитного барьера от раздражителей. С другой стороны, тесная связь кожи с феноменом восприятия также связывает ее с сознанием (conscience).
Функция защиты
Фрейд развивает идею аппарата, защищающего от возбуждений, который есть у всех живых организмов. Очевидно, что кожа является таким аппаратом или, по крайней мере, что такой аппарат зависит от адекватного функционирования кожи. Фрейд считает: «Своей гибелью внешние слои спасают от смерти более глубокие слои» (Freud, 1920, p. 27), – процесс, который фактически имеет место в тканях эпидермиса.
Развитие концепции защитного аппарата исходит из идеи (уже разрабатывавшейся в «Проекте…») вторичной функции, целью которой могло бы быть спасение от стимулов (Freud, 1895, p. 296–297). «Защита от стимулов является функцией, возможно, более важной для живого организма, чем восприятие стимулов» (Freud, 1920, p. 27).
Восприятие возбуждений не может быть самоцелью; целью, скорее, могло бы быть выяснение их направления и источника с тем, чтобы только защититься от них. Вот почему для удовлетворения этой цели оказывается достаточно лишь небольших порций внешних возбуждений. Аппарат защиты от возбуждений формируется за счет гибели наружнего слоя, действующего в качестве покрова или мембраны, останавливающей возбуждения.