Срочная телеграмма гласила: «Будем сегодня в 12. 10. Надеюсь, ты заказал для нас номер? Гарри».
Джон глянул на часы: 11. 30. Через сорок минут чета Харвонтов появится здесь. Номера всем участникам экспедиции он забронировал ещё вчера, но Гарри любит считать себя умнее.
Харвонтов Джон знал давно. С Гарри он подружился ещё на первом курсе университета, когда однажды в одной из студенческих разборок оказались по одну сторону баррикад. С тех пор они были не разлей вода. Природа наделила его друга высоким, метр девяносто пять, ростом, богатырским телосложением и огромной физической силой. Несмотря на то, что его вечно нечесаные, цвета высохшей соломы, волосы придавали ему вид деревенского увальня, он был довольно сообразительным и бойким парнем. Учился он неплохо, но, если где-то должна была возникнуть потасовка, он обязательно был уже там. Драками он занимался так же фанатично, как Джон атлетизмом, но задирой никогда не был. Всегда делал так, чтобы на него нападали первыми.
Потом великан Гарри, могучий Гарри на последнем курсе по уши втюрился в студентку медицинского колледжа Джулию Говарс и стал ручным как цирковая собачонка. Но в обиду он всё равно себя не давал. Если кто-то хотел в связи с этим над ним позубоскалить, то рисковал остаться либо без зубов, либо с разбитым носом.
Пока Джон служил в морском десанте, Джулия закончила колледж, и они с Гарри поженились. С тех пор они неразлучно следуют друг за другом и не раз вместе с ним бывали в экспедициях. Сейчас это будет их седьмой совместный поход. После неудачной поездки в Перу, где его друг изрядно пострадал, Харвонты последние два его путешествия пропустили. Гарри потребовалось немало времени для восстановления подорванного здоровья, а позже у них начались проблемы с подросшими детьми, и им стало не до приключений. В промежутках между странствиями Джулия родила сына и дочь, и Гарри вот уже двадцать два года был счастливым отцом семейства.
Джон отложил телеграмму на прикроватную тумбочку и прочитал другую. Профессор Жень Чжао извещал, что прилетит завтра утром.
Странный он парень, этот учитель Жень. На вид ему было лет пятьдесят с небольшим, но рассуждал он так, словно прожил минимум лет пятьсот. На монаха он не походил, но все почему-то звали его учитель, и Джон тоже стал так к нему обращаться. А какие вещи он вытворял! Конечно, Джон читал об ушу и цигун, но то, что он увидел, больше смахивало на колдовство. Когда он говорил об этом учителю, тот лишь таинственно улыбался в ответ в свою жиденькую бородку.
Джон встретился с ним в Тибете, когда отчаянно искал Шамбалу. Этот маленький щупленький китаец очень просто и доходчиво рассказал ему о непорочности и чистоте духа, посвящённости и чего-то ещё из области китайской философии, показал ему свои фокусы, больше похожие на волшебство, и попросил его не тратить попусту время и вернуться домой. Джон так и сделал, но адрес гонконгского кудесника увёз с собой. Как-то в одной из бесед тот обмолвился, что не раз бывал на тихоокеанских островах и изучил там несколько местных языков и кое-какие обычаи, и Джон взял это на заметку. Когда мысль о золотой косе вылилась в решение, он сразу же вспомнил о нём и в первую очередь позвонил ему. Учитель Жень согласился. И вот завтра Джон с радостью пожмёт его маленькую крепкую руку, которая может выделывать такие чудеса и обладает такой силой, что лучше её вообще не трогать.
Следующая депеша пришла от профессора Орловской. Она прилетала завтра вечером. Их самолет по непонятным причинам застрял в Красноярске. Джон улыбнулся, сразу вспомнив её любимое изречение по этому поводу: «У нас всегда так – не понос, так золотуха».
Джон прищурил глаза и уставился в потолок. Ничего он там не потерял, просто хотел сосредоточиться и вспомнить русскую профессоршу. Последний раз они виделись около года назад, когда вместе скитались по Африке. Он напряг память. Высокая, где-то метр семьдесят пять ростом, русоволосая красавица с фигурой, будто специально по заказу вылепленной скульптором. И, глядя на неё, невозможно было поверить, что в этом стройном и хрупком теле таится мощь и энергия древних китайских мастеров, накопленные за долгие годы изнурительных занятий кун-фу. Была замужем, но уже лет пятнадцать как разведена. Детей нет. Такая же, как и он, одержимая различными бредовыми проектами. То она бегает по Америке в поисках сасквотча, то ищет что-то подобное у себя в Сибири. То стережёт Несси в Шотландии, то, бросив всё, едет с ним в Мексику.
Он отложил телеграммы на тумбочку и, заложив руки за голову, снова предался приятным воспоминаниям.
Со Светой он познакомился в Греции на симпозиуме историков. Они случайно столкнулись в дверях, когда оба спешили на его открытие. При этом он выбил у неё из рук книги. Поднимая их, они не сводили друг с друга изучающие взгляды. Она понравилась ему сразу. Отдавая ей последнюю поднятую им книжку, он уже понял, что не сможет просто так вот с ней расстаться, и предложил встретиться в перерыве в ближайшем кафе. Получилось это у него как-то сумбурно и неуклюже. Джон всегда легко входил в контакт с женщинами, но тогда его словно подменили; он даже пару слов связанно сказать не смог. К счастью, она его поняла и не отказалась.
Он покинул симпозиум за несколько минут до перерыва и словно на крыльях поспешил в кафе занять столик. Орловская пришла, чему он был несказанно рад, и, смущаясь под его неприлично пристальным взглядом, сделала заказ. За обедом выяснилось, что она отличный знаток древних цивилизаций, чего он никак не ожидал от красавицы-блондинки. Джон тогда готовил экспедицию в Мексику на поиски гробницы Монтетуки, вождя ацтеков. По преданиям при его погребении в неё было положено множество украшений и бытовых предметов из чистого золота. Уличив подходящий момент, он предложил ей принять в ней участие. Та, не раздумывая, согласилась.
Гробницу тогда они нашли, но кто-то опередил их и разграбил её дочиста. Так что им достался только изуродованный скелет. Но зато они подружились, и план поисков сокровищ пиратов в Нигерии разрабатывали уже вместе. Правда, им и тогда не повезло, но во время этого путешествия, они сблизились на столько, что он несколько раз порывался объясниться ей в любви. Дважды ему помешали это сделать обстоятельства, а на третий раз, при расставании в аэропорту, в самый ответственный момент, когда осталось произнести всего три заветных слова: «Я тебя люблю», ему вдруг отказал язык. Джон до сих пор не мог понять, что с ним тогда произошло. Только и эта его попытка объясниться с любимым человеком провалилась, и Света улетела в Москву, так и не дождавшись от него признания…
Джон было задремал, но его разбудила горничная. Она принесла тоник, про который он уже забыл. Поблагодарив её, он на всякий случай напомнил ей, чтобы Харвонтов, как только они прибудут, сразу проводили в его номер.
Вернувшись на кровать, Купер опять ударился в воспоминания. Год они переписывались. В первом же письме он хотел рассказать ей, что он к ней испытывает, но после решил, что так будет неправильно. Эти главные для него слова, он должен сказать, глядя ей в глаза. Когда он предложил Орловской «поболтаться» по Гуварау в поисках золотой косы, она сразу согласилась. Правда, потом в постскриптуме добавила: « Если уговорю начальство».
Это было, конечно, странно. После мнимого переворота и отстранения коммунистов от власти в России творился такой бардак, что не понятно было, кто кем командует, кто кому подчиняется, и кто за что отвечает. Власть предержащие вытворяли, что хотели, и хапали всё, что могли. А неизвестно откуда взявшиеся на трибунах болтуны и демагоги, гордо называвшие себя демократами, внушали толпе, что это и есть истинная демократия. Впрочем, в политику он никогда не лез. Если русские хотят, чтобы ими управляли семь суверенных президентов, то, в конце концов, это их дело.