Такое слово даже произносить страшно, не то, чтобы представить, как это может быть правдой. У меня никак не укладывалось это в голове. Постоянно думала об этом и плакала. Но слезы приходилось прятать, дети не должны были видеть плачущую маму. Это было очень тяжело.
Врач был опытный пожилой специалист и с первого взгляда было понятно, что для него это просто работа. Он выписал направление на анализы, сказал, что нужно будет всем обследоваться: и малышу и мне, так как мы оба должны лечь в больницу. Кроме того, в поликлинике нужно было оформить документы на квоту, чтобы операцию и лечение пройти бесплатно. И у меня началась беготня по врачам и больницам. Кроме того, мне надо было позаботиться и о Лиле, подумать, с кем она останется, пока мы будем в больнице, и это даже не известно, сколько протянется по времени. Лилю согласились взять к себе родители первого мужа, они ее очень любили и старались заботиться о ней. На самом деле они очень человечные люди. Лиля поговорила с ними, и они всё поняли и посочувствовали, что мне пришлось столкнуться с таким горем. Перед тем, как нам госпитализироваться, Лиля переселилась к бабушке с дедушкой. Она тоже понимала, что происходит, возможно не в полной мере, но даже слово «операция» наводило на нее ужас.
Муж тем временем планировал свою первую поездку в Японию. Он решил заняться автомобильным бизнесом: завозить подержанные автомобили из Японии под заказ частным лицам. Для начала он получил 4 заказа и предоплату за них. Кроме того, попросил денег у своей матери на дорогу и проживание. Ему повезло, что в этот период его сестра проживала в Японии. Они с мужем и детьми переехали туда из-за новой должности её мужа, он открывал там офис-представительство американского издательства одного известного журнала, в котором работал, он был американец. Конечно, его сестра и в особенности ее муж были не довольны тем, что намеревается в гости проблемный братец. Эта семья его не любила, так как он всегда создавал какие-то неприятности, которые затрагивали в последствии всех окружающих. Но мать попросила их отнестись к нему и его приезду терпимее, тем более что он планирует остановиться там всего лишь на 3 дня и потом поедет в другой город на севере Японии.
В тот день, когда мы поехали в больницу, муж полетел в «командировку». Как все вовремя и как удобно придумал! Чтобы не заботиться о нас, не ездить к нам в больницу каждый день, а заодно и отвлечься от основной проблемы – он решил улететь. Ну просто СУПЕР-МУЖ!
Все эти мысли крутились у меня в голове, когда мы с малышом Сэмом гуляли по территории детского онкологического центра. На улице было довольно прохладно, начало ноября, сумерки, небо затянуто серыми тучами, и мне казалось, что природа тоже прониклась моим горем и сейчас заплачет вместе со мной. Деревья вокруг стояли абсолютно голые с черными стволами и ветками, напоминающими старческие костлявые руки с корявыми пальцами. На кронах деревьев сидели стаи огромных черных воронов и громко каркали, как будто накликали беду. Вся эта обстановка напоминала мне фильм ужасов, в который я по ошибке попала. Но это была самая что ни есть коварная реальность, это МОЯ жизнь…
На следующее утро я выглянула в окно больничной палаты, а там все засыпано снегом: белым-бело. Снег продолжал опускаться на землю большими пушистыми хлопьями. «Что поделать?» – намекала погода – «Успокойся и прими все, как есть, ты ничего не в силах изменить…». Через час Сэма повезли в операционную. У меня началась истерика, я уткнулась в подушку на кровати и рыдала без остановки. Мне никто не мог помочь, совсем НИКТО!
В этом больничном отделении ВСЕ женщины со своими детьми больными раком, у них у ВСЕХ была такая же беда. Они все между собой общались, делились полезной информацией и впечатлениями, знали друг друга по именам и диагнозы чужих детей. Каждый месяц они снова встречались в этом месте, чтобы пройти очередной курс химиотерапии. И каждый месяц они замечали, что одного из детей уже не было, потому что этот ребенок недавно умер. Иногда дети умирали прямо в больнице, но чаще всего врачи старались выписывать пациента, если понимали, что он вот-вот умрет, им не нужна была плохая статистика. Но она была именно такой: почти все больные дети рано или поздно умирали.
Находясь в такой атмосфере, постепенно теряешь веру на лучший исход. Единственное на что я надеялась в момент операции – это чтобы исход оказался удачным, чтобы диагноз не подтвердился, может это все-таки не рак, а просто опухоль. Но диагноз РАК ЯИЧКА подтвердился. Врачи назначили химиотерапию. Появилась маленькая надежда на то, что это все-таки лечится. А может Господь поможет нам и все пройдет?
Лечение длилось полгода. Каждый месяц мы с малышом приезжали в больницу как минимум на неделю. Неделя процедур для нас оборачивалась неделей пыток. Анализы, капельницы, отсутствие аппетита, у Сэма начали выпадать волосы, все ручки были исколоты иголками от шприцов… это было как в аду. И каждый раз я возвращалась домой с надеждой, что эта болезнь вылечится, что эти все муки не зря, это пройдет и забудется как страшный сон. Каждый месяц я отправляла Лилю к бабушке с дедушкой, а когда мы снова встречались, то не могли оторваться друг от друга, как можно дольше сидели обнявшись, как будто боялись, что нас снова разлучат. «Я очень скучала по тебе, мамочка!» – нежно проговаривала Лилечка несколько раз. «Я по тебе тоже очень скучала», – отвечала я. А про себя думала: «Зачем этой маленькой девочке такие испытания? Ведь она ни в чем не виновата! Ни в чем…»
Глава V
Через полгода лечения химио и радиотерапии оказалось, что Сэму это не помогло. Ему становилось хуже, и в какой-то момент он просто стал кричать от боли. Поехали снова в больницу, доктор сказал, что рак не удалось остановить, метастазы, то есть раковые клетки стали расползаться по телу и обнаружена новая опухоль в брюшной полости. И снова курс химиотерапии, теперь уже более интенсивной. Мы стали бить тревогу и думать, какие другие варианты лечения могут быть. Видимо на родине врачи уже не смогут вылечить.
В данную проблему включился муж золовки Крис, американец – журналист, у него самого мать недавно умерла от онкологии, и он как никто другой понимал нас. Пробовал найти клинику в Америке, один из вариантов был госпиталь при католическом женском монастыре, где лечение могло быть почти бесплатным. Другой вариант – онкоцентр в Токио. Но в любом случае на все эти мероприятия требовалась огромная сумма денег. А у нас не было средств даже приобрести авиабилеты за границу.
Свекрови кто-то подсказал, что можно обратиться в министерство здравоохранения и получить там материальную помощь для больных детей, которых невозможно вылечить на родине. Другой выход – обратиться в благотворительные организации, которые именно для таких целей и собирают деньги. Свекровь решила на себя взять эту важную миссию по получении средств со всех возможных источников. Миссия была на простая, так как не каждый способен просить, унижаться и обивать пороги государственных учреждений. Но ей было не привыкать. Она много лет проработала директором школы. И она рьяно вступила в бой. Позже я поняла, почему она это делала с таким старанием. Совсем не потому, что она очень сильно любила внука. Больше всего она любила деньги. И в данном случае деньги она собирала не только на лечение внука, как я выяснила потом, приличную часть денег она отправляла сыну на его банковский счет для развития его бизнеса. Какая гениальная была идея! Воспользоваться такой страшной ситуацией, чтобы поправить дела сына, которые в результате все равно не принесли ему ожидаемых результатов. Не может дело принести хорошие плоды, если оно начато неправедным путем. Бог все-таки есть на свете! Он все видит, и мы в ответе за наши поступки, мы и наши дети. Так в будущем и получилось в нашей семье. Пострадал за все Сэм.