свящ. Антоний Лакирев - Чающие утешения Израилева стр 4.

Будут они слушать или не будут

Иезекииль

Один из «больших пророков», Иезекииль родился в Иудее около 622 г. до Р. Х. и был священником. С первым караваном пленных в 597 г. до Р. Х. Иезекииль был уведен в Вавилон и жил в поселке Тель-Авив близ Ниппура, одного из религиозных центров Вавилонии. Здесь, у реки Ховар, пророку были явлены от Бога несколько видений, с которых в 592 г. началось его пророческое служение. В это время Иезекиилю было около 30 лет. Дом пророка в Тель-Авиве, как и дома многих священников в плену, стал местом, где собирались депортированные иудеи (именно из таких домов собраний в эпоху плена и родилась синагога). К приходившим к нему людям, вероятно, и обращал пророк свои пламенные проповеди. Время, когда он записал их в книгу, неизвестно. Около 571 г. до Р. Х. пророк скончался.

Первая глава книги пророка Иезекииля содержит описание первого видения, ставшего одновременно и призванием пророка на его служение. Вероятно, наиболее жгучим вопросом духовной жизни пророка, как и всего Израиля в начале эпохи Плена, был вопрос: «Почему?» Почему это произошло? Как стало возможным, что город Давида, казалось бы, навеки защищенный обетованием Божиим, подвергся разорению? И почему Израиль, избранный Богом народ, не услышал грозных предостережений и призывов к покаянию, которые Всемогущий обращал к нему через пророков конца 7 – начала 6 веков? Что произошло? И вот Иезекиилю является неописуемое видение, и слава Божия открывается ему как ответ на все мучительные вопросы.

Сияние надмирной славы Божией, которую пытается описать Иезекииль, – только начало откровения. Дальше Господь будет говорить слово, которое пророк возвестит своим соплеменникам и грядущим поколениям. Но важно, что он начинает с описания невероятного зрелища. В шуме северного ветра, который всегда был для Израиля символом гнева Божия, молча созерцает пророк некое таинственное движение.

Само по себе описание видения пророка Иезекииля навеки определит зрительное представление небесных сил в умах верующих. Вся христианская иконография их так или иначе базируется на словах Иезекииля. Но для его времени это описание абсолютно уникально. Пророки прежних времен – Моисей, Илия, Исайя, которых Бог удостоил созерцать Славу Свою, – ограничивались лишь смутными образами. В Пятикнижии Моисеевом явления Божии происходят во мраке, сквозь который не проникает взгляд человека. Илия присутствие Вседержителя ощущает как веяние тихого ветра. Исайя, по собственному выражению, видит лишь края риз Его и слышит голоса бесплотных существ. Зримым образом славы Божией до Иезекииля был лишь столп огненный и облачный, шествовавший перед Израилем при исходе из Египта. Иезекииль впервые пытается подобиями земных объектов описать, точнее – изобразить словами, как на иконе, то, что ему открылось.

Видению славы Божией, описанному Иезекиилем в первой главе, едва ли можно дать детальное истолкование. Характерная особенность этого описания – его приблизительность. Сам пророк называет эти образы «подобиями», чтобы у нас не возникало соблазна думать, что мы точно знаем и видели всю полноту Славы. И все же можно выделить несколько содержательных аспектов видения.

В первую очередь, это таинственное движение, совершающееся сразу «на четыре стороны». Иконографически неуловимое, это движение подчеркивает, что пророк видит нечто живое, Славу Живого Бога. Одновременно это непрестанное движение является ему как смысл и движущая сила всей человеческой истории. Он видит Бога, приходящего к Своему народу, как Он обещал через пророков.

Во-вторых, характерной чертой видения Иезекииля является свет, сияние Божества. В этом и продолжение традиции Ветхого Завета и, быть может, своеобразное предвидение Христа, Который будет Светом миру.

Далее пророк многократно повторяет в описании число 4. На языке библейской числовой символики это число в первую очередь обозначает все стороны света, весь мир. Слава, которую созерцает пророк, объемлет весь мир, и он видится пророку как подножие ног Всемогущего.

Наконец, странные крылатые и многоликие существа, при всем их различии, объединяет то, что все они отличаются от человека. Но в центре видения – таинственная человекоподобная фигура, которую пророк описывает в последних строках первой главы. Можно сказать, что не столько видение подобно человеку, сколько человек подобен Тому, Чья Слава открылась Иезекиилю. Отчасти на этом видении основано употребление пророком Иезекиилем (и его преемниками) выражения «Сын Человеческий», которым Господь Иисус Христос называет Себя чаще всего.

После видения подобия Славы Божией пророк Иезекииль слышит голос Бога, призывающего его пойти и возвестить Израилю Его слово. Важным отличием, на которое обращает пророк внимание читателя, является то, что дело пророка – только произнести слово, которое Бог вкладывает в его сердце и которое сладко, как мед, в устах пророка. Бог говорит Иезекиилю: «Пойди и скажи им, будут они слушать или не будут». Не важно, примут ли сыны Израиля весть пророка. Более того, Бог Сам говорит, что сердце сынов Израиля огрубело и они не послушают пророка. «Но пусть знают, что был пророк среди них», – говорит Господь.

В известной степени повеление Божие Иезекиилю может быть отнесено и ко многим библейским пророчествам, хотя и не ко всем2. Бог посылает Своих служителей к нам независимо от того, будем мы слушать или не будем. Несмотря ни на что, это слово должно быть сказано ради верности Божией и ради того, чтобы у нас была возможность услышать его.

«Но пусть знают, что был пророк среди них» – ведь люди часто упрекают Бога, говоря: «Ах, если бы знать!» Если бы мы знали, чего хочет от нас Бог, если бы мы видели, что мы на самом деле творим… Господь отвергает эти упреки, потому что все, что нам необходимо знать для спасения, нам сказано.

И далее, в 3-й главе пророк записывает слово Божие об ответственности. Это такая важная тема, что несколько раз на протяжении своей книги Иезекииль возвращается к ней. Можно сказать, что он стал пророком личной ответственности людей. В самом же начале книги он говорит об ответственности пророка как служителя Божьего: если пророк вразумлял беззаконного, то ответственность на беззаконном, но если пророк уклонился от этого служения, то ответственность за гибель беззаконного падет на самого пророка. Таким образом, служение его можно назвать служением вразумления.

Ветхозаветные пророки иногда совершали странные, шокировавшие их современников вещи. Такие пророческие действия можно сопоставить с притчами, которые произносил Господь Иисус Христос, но притчи пророков были зримыми. В чем-то они напоминают поступки юродивых.

Так, пророк Иезекииль в 4-й главе повествует о пророческом действии, которое Бог повелел ему совершить для того, чтобы сказать нечто важное о грядущем разрушении Иерусалима. Для нас сегодня язык этой притчи-«пантомимы» малопонятен. Вряд ли он был понятен без комментариев и современникам пророка. Однако смысл откровения все же достаточно прозрачен.

Господь говорит о мере беззаконий Израиля, которой неким таинственным образом соответствуют сроки пленения народа. Основная же часть пророческого действия посвящена тому, что вместо безмерных даров милости Божией Израиль, отвернувшийся от своего Создателя, будет по очень скудной мере получать нечистую пищу в плену. Бытовавший тогда способ выпекания лепешек отличался тем, что они пропитывались дымом того, на чем их пекли (дымом используемого топлива). Бог повелевает пророку печь лепешки на нечистотах, ибо эти лепешки должны символизировать хлеб рабства, горький и гадкий.