свящ. Антоний Лакирев - Чающие утешения Израилева стр 10.

Плач об избранном народе, который пророк Иезекииль облекает в 19-й главе в форму своеобразной притчи, очень важен, если так можно выразиться, в эмоциональном контексте его книги. На протяжении почти всей первой половины книги пророк приводит слова Всемогущего, с горечью и скорбью обличающего грех, призывающего к исправлению и предрекающего бедствия. И если мы не слишком хорошо знаем Его, то в этих словах нам могут послышаться оттенки мстительности и какого-то странного садизма. Ничего подобного там нет, просто мы не умеем воспринимать суть пророческих слов. Но этот плач ставит все на свои места. Невозможно точно сказать – это плач от лица Иерусалима, скорбящего о своих грехах, или от лица Бога, плачущего о них же.

Важно, однако, что в предыдущей главе Господь напрямую говорит о том, что Он не хочет гибели грешника, но чтобы он был жив. И плач делает понятным: гибель человека в грехах своих – это не торжество высокой справедливости, а трагедия. Трагедия и для нас, и, что самое главное, для Бога. Он Сам будет совершать великое и нами непостижимое для нашего спасения и плакать об Иерусалиме потому, что «повернулось во Мне сердце Мое, возгорелась вся жалость Моя!»26. Быть может, в том-то и состоит вся трудность для читателя, что, с нашей точки зрения, основанной на стереотипных представлениях повседневной жизни в поврежденном мире, – грех требует в первую очередь, если не исключительно, воздаяния (читай: кары). А на самом деле он требует исправления…

Вновь приходят к пророку Иезекиилю старейшины Израилевы для того, чтобы вопросить Господа, и вновь Он отказывает им в ответе. Господь через пророка перечисляет все предательства (в истории) избранного народа, от египетского до вавилонского плена. Страшный и поучительный список, потому что нечто подобное повторяется в истории очень многих, если не всех народов, вступивших в завет с Богом. Нельзя не заметить, насколько то, о чем Бог говорит в 20-й главе книги пророка Иезекииля, похоже на двоеверие ранней эпохи русского или европейского христианства, которое так мучительно и трудно преодолевала Церковь. Поэтому так важно и для нас то, что Господь говорит в этой связи.

Дело в том, что в Израиле предпленной эпохи начала распространяться идея о том, что нарушенный завет с Богом лучше вовсе забыть. Пусть мы не смогли быть верными и исполнить его… Теперь мы будем «как все», лишенные благодеяний Божиих, но и свободные от обязательств перед Ним. Вот об этом Господь говорит: «Что приходит вам на ум, совсем не сбудется». Пусть народ-богоносец отступил от завета, но Бог не отступит от него. «Я проведу вас под жезлом и введу вас в узы завета», – говорит Господь. Он говорит об очистительном бедствии, в котором каждому человеку в отдельности будет предоставлена возможность пожать плоды своего выбора, но Израиль как народ будет восстановлен Богом из остатка именно как народ завета.

Снова Господь возвещает, что неверность людей, пагубная для них самих, не превосходит верности Бога. В связи с этим вспоминаются слова преп. Симеона Нового Богослова из его молитвы перед Причащением: «Ни величина прегрешений, ни количество грехов не превосходят Бога моего многого долготерпения и человеколюбия крайнего». Замысел Божий охватывает не только спасение Израиля, но и спасение всех людей, поэтому он не может быть остановлен. И Бог обещает, что истинная милость Его будет узнана нами, когда Он поступит со Своим народом не по их грехам, а ради славы имени Своего. И это грядущее действие Божие «ради славы имени Его» сравнивается в последних стихах главы со всепоглощающим лесным пожаром. Сам Господь Иисус Христос обращается к этому образу, говоря: «Огонь пришел Я низвести на землю и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!»27

Снова и снова провозглашает пророк слово Господа о приближающемся разрушении Иерусалима, и с каждым разом пророчество становится все более детальным, потому что приближается его исполнение. Сам ли пророк или его ученики собрали его слова в единую книгу, доподлинно неизвестно, однако фактически она стала хроникой приближающейся беды.

Пророчество о царе Вавилонском как о наостренном мече, которое мы читаем в 21-й главе, много дает для понимания библейского взгляда на историю. Подобные мысли встречаются и у других пророков, но особенно близки к ним пророчества Второисайи о царе Кире, которые прозвучали несколькими десятилетиями позже. Обоих царей, Навуходоносора Вавилонского и Кира Персидского, пророки называют избранными орудиями Божьими. Первый из них – меч гнева Божьего, второй – орудие избавления. Важно, что каждый из них действует из своих собственных побуждений, и оба они – язычники, хотя Навуходоносор враждебен вере Израиля, а Кир – напротив, благоволит ей. Но они не знают Бога и действуют самостоятельно. Тем не менее в их действиях проявляется воля Всемогущего, Который не зря называется в Библии Царем царствующих и Господом господствующих.

Для этих царей то, что они исполняют волю Бога Израилева, помимо своей воли и неосознанно, ничего не меняет – они и не думают об этом. Но для избранного народа, для всех, верующих Богу, этот факт меняет все. Судьбы Израиля определяются не волей царей, и не к ним следует взывать об избавлении. Все, происходящее с народом, происходит в отношениях между ним и Богом – и других самостоятельных участников в этой истории нет.

Еще одно перечисление беззаконий Израиля предлагает нам пророк Иезекииль в 22-й главе, и в нем, как и в других, обнаруживаются несколько характерных моментов. В первую очередь бросается в глаза то, что в списке «мерзостей Израиля» совершенно наравне и вперемешку пророк перечисляет нравственные грехи (точнее – безнравственные) и грехи религиозные, преступления против Бога и против человека. Они не только не отделяются друг от друга по природе и последствиям, но подчеркнуто соединяются. Сам по себе этот факт – величайшее откровение, непостижимое для так называемой «естественной религиозности». В целом это одно из самых важных откровений Ветхого Завета.

Далее, предлагая выплавку серебра как образ очищения и праведности, Господь говорит, что в переплавке, которой подвергается человек с момента заключения Синайского завета, народ Израилев сделался шлаком (в Синодальном переводе – изгарью, в Септуагинте – примесью). Синодальный перевод избирает здесь очень точное слово, потому что изгарь – не просто примесь, но примесь, которая выгорает при переплавке. Важно, что переплавка необходима для того, чтобы выделить очищенное драгоценное серебро, – и потому неизбежно сгорание изгари. Господь говорит о пламени, которое охватит всех, весь Израиль – и только те, кто были чистым серебром, уцелеют в нем и выйдут из него очищенными. Впервые в Библии мы встречаемся с этим образом испытывающей веру и очищающей переплавки; потом к нему будут обращаться в своих посланиях апостолы Петр и Павел28, встретится он и в Апокалипсисе29.

Наконец, в последней части главы Господь вновь говорит об отвратительной картине совращения политических и духовных вождей народа, и здесь Он произносит удивительные слова: «Искал Я у них человека, который поставил бы стену и стал бы предо Мною в проломе за сию землю, чтобы Я не погубил ее, но не нашел». Стоящий в проломе, которого искал Господь, – кто это? Ведь совсем недавно Он говорил, что даже великие праведники, Ной, Даниил и Иов, не смогут спасти ничьей души, кроме своей. Кто может быть заступником, защитником погибающих? По контексту понятно, что речь идет о Праведнике, который противостал бы всем перечисляемым беззакониям Израиля. Вспомним в этой связи диалог Авраама с Богом, где Бог говорит о том, что если бы нашлось в Содоме малое число праведников, город бы не погиб30. Так, слова о том, кто стал бы в проломе, предваряют пророчества о Христе, которым будет посвящена вторая половина книги пророка Иезекииля.