Глава 7
Блисс мчалась со всех ног. Она видела все. Она подъехала на такси и увидела все: прыжок Шайлер, Дилана, последовавшего за ней, смену ролей. Она видела мучения Дилана и мастерство Шайлер.
О господи, только бы она его не убила!
- Дилан!
Блисс упала на колени рядом с юношей.
Он лежал ничком на тротуаре; Блисс осторожно перевернула его и прижала к себе. Он был таким худым... одна кожа да кости под футболкой. Девушка держала его осторожно, словно птенца. Он пострадал, он был жалок - но он был с ней. По лицу Блисс текли слезы.
- Дилан!
Когда она вернулась домой после поездки на кастинг, а Дилана там не оказалось - хотя они договаривались, что он ее встретит, - Блисс тут же поняла: стряслось что-то неладное. Она позвонила Оливеру и попросила прийти к дому на Перри-стрит как можно скорее. Дилан постоянно твердил, что он собирается что-то предпринять - и вот предпринял-таки. К счастью, Блисс знала, где его искать, потому что была посвящена в тайну Шайлер и была в курсе, куда та собирается сегодняшним вечером.
Дилан открыл глаза. Увидев Блисс, он отшатнулся, а потом повернулся к Шайлер и прорычал низким, рокочущим голосом:
- Аргенто Кроатус!
- Ты что, спятил? - поинтересовалась Шайлер.
Оливер стоял рядом, готовый в любой момент броситься на помощь. Шайлер ушам своим не верила. Дилан только что обозвал ее Серебряной кровью. Что происходит? Что с ним стряслось? Почему у него сделался такой голос?
- Дилан, прекрати. Скай, он сам не понимает, что говорит, - нервно произнесла Блисс. - Дилан, пожалуйста, хватит, ты несешь чушь.
Дилан, похоже, плохо осознавал окружающую реальность; зрачки юноши стремительно расширялись, как будто в его глазах мигал маяк. Затем он расхохотался, пронзительно и визгливо.
- Ты знала, что он вернулся, и не сказала мне, - произнесла Шайлер.
Обвинение повисло между ними.
- Да. - Блисс резко вдохнула. - Я не хотела тебе говорить, потому что...
"Потому что ты рассказала бы Совету. Ты сделала бы так, что они забрали бы его. И да, он изменился. Он другой. Он уже не тот, что был. С ним произошло нечто ужасное, такое, что и словами не выразишь. Но я по-прежнему люблю его. Ведь ты же меня понимаешь? Ты, ждавшая здесь парня, который так и не пришел".
Шайлер кивнула. Они с Блисс поняли друг друга без слов. Как это принято у вампиров.
"Но его нельзя оставлять в таком состоянии. Он нуждается в помощи".
Шайлер придвинулась поближе к Блисс и Дилану.
- Не прикасайся ко мне! - прорычал Дилан.
Внезапно он вскочил и схватил Блисс за горло; его костлявые пальцы с силой вдавились в белую кожу шеи.
- Раз ты не помогаешь мне, значит, ты тоже из них! - с угрозой произнес он, усиливая хватку.
- Дилан! - взмолилась Блисс. - Не надо!..
Шайлер рванулась к Дилану, но Оливер удержал ее.
- Подожди, - произнес он. - Подожди. Я не могу допустить, чтобы ты снова пострадала.
Тем временем Дилан все усиливал давление на разум Блисс, яростно и неумолимо, и от такого безрассудства его сила пугала еще сильнее. Блисс рухнула на колени. Она не упражнялась в телепатии.
Теперь настал черед Шайлер кричать. Ее очередь умолять Дилана остановиться.
Не обращая на них внимания, Дилан ударил Блисс по щеке. Потом подался вперед и приник губами к шее девушки. Шайлер видела, как выдвигаются его клыки. Еще чуть-чуть - и он начнет пить кровь.
- Нет... Дилан... пожалуйста, - прошептала Блисс. - Нет...
- Пусти! - Шайлер стряхнула державшего ее Оливера.
Блисс смотрела, как подруга лихорадочно готовит заклинание, способное разрушить хватку Дилана.
Но прежде чем Шайлер успела применить силу, плечи Дилана затряслись и он, внезапно выпустив свою жертву, осел наземь. Блисс скорчилась на тротуаре; на шее у нее проступали фиолетовые пятна - следы пальцев Дилана.
Дилан уткнулся лицом в колени и зарыдал.
- Да что за хрень тут творилась?! - воскликнул он, и наконец-то Блисс узнала его голос.
Впервые за весь вечер Дилан заговорил нормально, как всегда.
Глава 8
- Попробуй, - сказала Мими, держа ложку, на которой дрожал студенистый холмик. - Это восхитительно!
Ее брат с подозрением взглянул на предлагаемую закуску. Желе из морских ежей со взбитой спаржей - звучит как-то не очень аппетитно. Но он мужественно откусил кусочек.
Мими улыбнулась.
- Ну как?
- Недурно, - кивнул Джек.
Мими была права, как всегда.
Они сидели на их личной скамье у стены в ресторане, расположенном в сверкающем "Тайм уорнер центре". Ресторан этот на данный момент был самым дорогим и самым престижным во всем Манхэттене. Зарезервировать столик в "Пер Се" было все равно что попасть на аудиенцию к Папе Римскому. Деяние на грани невозможного. Но в конце концов, для этого и существуют отцовские секретари.
Мими нравился новый торговый центр: он был такой роскошный, весь блестящий и сверкающий, совсем как Башня Форс. И пахло в нем захватывающей дороговизной, как от нового "мерседеса". Само здание и все, что в нем располагалось, было хвалебной песнью капитализму и деньгам. В любом из его четырехзвездочных ресторанов было просто невозможно заплатить меньше пяти сотен долларов за трапезу для двоих. Это был Нью-Йорк времен пост-бума, Нью-Йорк семизначных премиальных, Нью-Йорк финансистов и шаблонных миллиардеров, Нью-Йорк работников зарвавшихся хеджевых фондов и их шеллаковых выставочных жен, похваляющихся своими фигурами, шедеврами пластической хирургии и размерами модных причесок.
Джек, конечно же, все это ненавидел. Он предпочитал тот город, которого, в сущности, не знал. Он тосковал по легендарным временам Виллиджа, когда на мощеных мостовых можно было встретить кого угодно, от Джексона Поллока до Дилана Томаса. Ему нравились песок, грязь и Таймс-сквер, известная своими жуликами, шулерами и нелегальными джус-барами (поскольку в стрип-клубах спиртное не подавали). Он терпеть не мог Нью-Йорк, наводненный подобиями "Джамба джюс", "Пинкберри" и "Колд стоун".
Джек приготовился было запрезирать этот манерно-изысканный ресторан на шестнадцать столиков, расположенный посреди центра, который по сути своей был скопищем магазинов. Но Мими видела, что по мере появления все новых и новых перемен блюд - икра и устрицы в подливке "сабайон", белые трюфели, щедро натертые поверх лапши "тальятелле", говядина из Кобе с выложенным поверх костным мозгом - мнение Джека начало меняться. Каждое блюдо подавалось крохотными порциями, буквально на несколько укусов - ровно столько, чтобы взволновать чувства и оставить их в ожидании новой дозы наркотика для гурманов.
Зайдя сюда этим вечером, они обнаружили, что ресторан набит представителями Голубой крови; это было несколько неожиданно, поскольку вампиры ели только развлечения ради - но, очевидно, даже те, кто не нуждался в пище как таковой, любили пощекотать свои вкусовые сосочки. Угловой столик заняла пара старейшин, заслуженных деятелей Совета, ныне находящихся на заслуженном отдыхе, Марджери и Амброуз Барлоу. Мими заметила, что Марджери заснула снова, - она засыпала между всеми переменами. Но официант - судя по его виду, он к этому привык - просто будил ее каждый раз, как доставлял к их столику что-то новое.
- Как прошло собрание? - небрежно поинтересовался Джек, положил ложку и кивнул помощнику официанта, давая понять, что с этим блюдом он покончил.
- Интересно, - отозвалась Мими, отпив глоток из бокала с вином. - Кингсли Мартин вернулся.
На лице Джека отразилось удивление.
- Но он же...
- Знаю. - Мими пожала плечами. - Лоуренс не стал ничего объяснять. Очевидно, какие-то причины на то есть, но они чересчур важны, чтобы делиться ими с Советом. Честное слово, он ими правит так, будто на дворе семнадцатый век. Все эти "члены с правом голоса" - просто фарс. Он не спрашивает нашего мнения ни по каким вопросам. Просто делает что хочет, да и все.
- Должно быть, у него есть на это веские причины, - сказал Джек.
Тут он заметил официанта с новым блюдом, и глаза его вспыхнули. Но он тут же насупился, обнаружив, что это не какие-нибудь деликатесы, а всего лишь солидная порция картофельного салата.
Мими тоже нахмурилась. Она ожидала гастрономического фейерверка, а не еды для пикника. Но первый же положенный в рот кусочек полностью изменил ее мнение.
- Это... самый лучший... картофельный... салат... на свете!
Джек, жадно поглощавший салат, согласился с ней.
- Правда, здесь мило? - произнесла Мими, указывая на зал ресторана и на открывающийся вид на Центральный парк.
Она потянулась через столик и взяла Джека за руку.
В Венеции ее чуть было не убили - но это, возможно, было лучшим, что только могло произойти с их взаимоотношениями. После того как он чуть не потерял свою близняшку навсегда, Джек сделался просто-таки воплощением заботы и любви.
Мими до сих пор помнила, как он прижимал ее к себе в ночь после суда крови. За предыдущий день лицо его словно постарело от беспокойства.
- Я так боялся! Так боялся потерять тебя!
Мими была тронута достаточно, чтобы простить Джеку его проступок.
- Никогда, любовь моя. Мы будем вместе всегда.
После этого о Шайлер даже не упоминалось. И когда эта крыса переехала в их дом, Джек оставался холоден и безразличен. Он никогда не разговаривал с ней и едва удостаивал ее взгляда. Насколько могла судить Мими - она тайком исследовала сознание Джека, когда тот был открыт, - он вообще не думал о Шайлер. Она была просто вызывающим раздражение гостем дома. Чем-то вроде пятна, которое не получается стереть.