– Смешно! – ворчит Калиостро. – Вы вначале вашего сына отучите ковыряться в носу.
– Это следующий этап, – говорит она, давая сыну подзатыльник.
– Рекомендую пальцы горчицей намазать, – предлагает Калиостро.
– Ой, как смешно! Сынуля, ты слышал, что дядя сказал?
– Ка-а-зел!
– Сынуля-сынуля, так нельзя. Дядя тебе девочку найдет. Папа оплатит расходы.
– Кто у вас папа? – спрашивает хозяйка.
– Он деловой человек…
– Рэкетир он из солнцевской мафии, – мрачно заявляет сын. – Он с таких, как вы, лохов, налоги берет.
– Ну что ты глупости говоришь, сынуля. Какой он рэкетир?
– В газете так написали и фотографию папину поместили. Он в бане с Чё-че-линой сфотографировался за пятьдесят тысяч баксов.
– С тетей Лииной из спокойной ночи малыши? За пятьдесят тысяч баксов? – изумляется Калиостро. – Она еще не на пенсии? Странно.
– Да, с Чё-че-линой, дурак…
– Это неважно, – перебивает его клиентка, – это неважно, с кем и в каком виде. Мы не за тем сюда пришли, чтобы профессию отца обсуждать и… хобби. Нам нужна девочка.
– А почему вы думаете, что у нас можно… – начинает хозяйка.
– Знаю-знаю, но нам нужна особая девушка.
– Понимаю, – кивает хозяйка.
– Ничего вы не понимаете. Нам нужно выполнение трех условий.
– Трех – не десяти. Уже лучше.
– Во-первых, чтобы она была красивая…
Все указывают на Алену.
– Нет-нет, это не то. Да, согласна: красивая, но не та. Во-вторых, она должна быть как бы это сказать…
– Распутной, – подсказывает Калиостро.
Все вновь указывают на Алену.
– Понимаю… понимаю, но опять же не то. Она должна быть достаточно опытной, чтобы справиться с задачей. В-третьих, должна быть невинной.
– Прошу прощения, мадам, такого не бывает, – осторожно отмечает хозяйка.
– Эврика! – объявляет Калиостро после минуты молчания. – Кукла Барби!
Сталкер распахивает дверцу шкафа и оттуда выходит кукла.
– Это еще что за кикимора? – спрашивает клиентка.
– Кукла Барби, – заявляет Сталкер. – Лучше всякой Чёчилины.
– Боже, что за кукла! Она что – живая?
– Нет, симулякр.
– С ума можно с вами сойти! Что это такое?
– Хочу Барби, – начинает канючить сын, – хочу Барби!
– Сынуленька, зачем тебе Барби? Мы найдем для тебя настоящую девушку.
– Хочу Барби!
– Ну, что с ним поделаешь, ребенок! Третий год в пятом классе сидит. Ладно-ладно, не плачь. Сколько стоит кукла? Покупаю.
– Пять… – начинает хозяйка.
– … надцать тысяч долларов – добавляет Калиостро.
– Да вы што!?
– Ну, десять, – сразу соглашается Калиостро. – Как живая, все-таки.
– Плачу пять наличными.
– Договорились, – соглашается хозяйка.
Как только они выходят, участники начинают подбрасывать доллары. Клиентка заглядывает в комнату, все застывают в смущении.
– А она точно невинная?
– Мадам, – отвечает Мюнхгаузен, – она не только невинная, у нее и причинное место отсутствует.
– А-а… нету? Это даже к лучшему. Бабушка будет довольна. Только, как же он будет лишаться невинности, а?
– Доверьтесь кукле! Что-нибудь придумает, – машет рукой Калиостро. – Баба, она и есть баба, хотя и надувная.
– Все они надувные, – ворчит Пентиум.
– Вы о нас бросьте так говорить, – возмущается клиентка, оборачиваясь у выхода. – Кончился ваш патриархат. Феминизм наступил! О!
– Вот именно! – кривится Пентиум.
* * *
В черном зеркале отражается фигура человека в шляпе, надвинутом на лицо. Хоттабыч показывает ему нос, а тот грозит ему кулаком.
* * *
– Если кое-кто у нас порою иногда… – напевает хозяйка, проверяя счета.
– Честно жить не хочет, – подхватывают сидящие в комнате чародеи.
– Там клиент, – говорит Алена.
– Нэ там, нэ там, уже здэсь, – заявляет лицо кавказкой национальности с бультерьером на поводке. – Рады-нэ рады, – принимайте!
– Мы клиенту всегда рады, – заявляет хозяйка. – Что вы от нас хотите?
– Хочу питать куклу. Говорят, у вас продаются такие вот куклы, – указывает он на Алену.
– Думаете, она у нас худенькая?
– Да не питать, а питать, понимаете? – он вынимает из кармана сахарные щипчики и начинает обламывать себе палец на протезе левой руки. – Люблю попитать человека.
– Свят, свят, свят! – восклицает хозяйка. – Вы что, с ума сошли? Здесь вам не горы!
– Не нравится, да? Хотите попробовать? На мне попитайте. Не хотите? Смотрите!
Он сжимает палец руки в перчатке, нажимает, но щипчики лопаются.
– Говорят, мы, абреки, мол, злые. Вовсе нет. Вы, когда курицу режете, разве злитесь на нее? Так и мы: режем по привычке, без злобы. А если и злимся, – для куражу. Я человек цивилизованный, десять лет как живу в Москве. Никого не убиваю, не питаю, а хочется! Ой, как хочется! Вы бы мне куклу хотя бы какую-нибудь продали, я бы ее попитал.
– Нет, нет, нет, никаких кукол мы не продаем. Извините, уже вечер, мы давно закрыты. Идите в магазин, купите манекен и питайте его. Мы не исполняем преступных заказов.
– Совсем не исполняете или есть исключения?
– Если вы сможете так сформулировать свою просьбу, – говорит Калиостро, – чтобы в ней не содержался криминал, тогда – пожалуйста.
– Не хотите продать эту куклу? – указывает он на Алену.
– Нет, нет, ни в коем случае!
– Жаль, – говорит он, поворачивается и уходит.
Его лицо меняется, и он превращается в Ротвеллера. Гафт или Витторган на выбор читателя-созерцателя.
– Ха-ха-ха, – смеется Ротвеллер. – Наше время еще не пришло, да, Кощеюшка? – обращается он к собаке на улице. – Но скоро придет! С-ко-оро мы вернем тебе облик кощеев. Ско-оро…
– Р-р-р… – рычит собака.
– Ведьм у нас хоть отбавляй, а Кощеев не хватает. Соловья-разбойника уже воссоздали, осталось тебя.
Собака пытается перевоплотиться и превращается в смесь бультерьера и ящера.
– Уже крокодилов по улице водят, – возмущается пожилая прохожая.
– Это не крокодил, а ящерка, – отвечает Ротвеллер. – Обыкновенный варан большого только размера. Уймись, маленький, еще не время.
– Какой-то баран безрогий! Что за жизнь пошла?
* * *
– Эх, Геаманта сейчас бы сюда! – зевает хозяйка
Все сидят в расслабленных позах, зевают, пьют кофе, раскладывают пасьянсы. Компьютерщик набирает на компьютере картинки в витрине – одну глупее другой. На экране видно, как от на улице люди шарахаются от витрины. Светящиеся тексты высмеивают прохожих. Хоттабыч показывает им непристойные жесты. Один из прохожих подходит и плюет в витрину.
– Опять нет клиентов, – вздыхает хозяйка. – Что такое, не могу понять. Кино какое-нибудь показал бы что ли… – обращается она к компьютерщику, – из своих…
– Заморочек, – подсказывает Калиостро.
– Минуточку, – прерывает их Пентиум. – Сейчас явится.
– Кто? Кто явится?
– Фурия.
* * *
С визгом тормозов в зеркале останавливается кадиллак. Из него выскакивает давешняя клиентка. Она несется к агентству, но возвращается, вытаскивает за руку сына и влетает в пустой холл.
– Срочно, срочно продайте… – она начинает метаться в поисках двери. – Где? Где?
Задрав юбку, Алена моет пол в туалете и напевает:
– А я не хочу, не хочу по расчету… а я по любви, по любви хочу…
– Где, где все? – обращается посетительница к Алене.
– Кто? – расправляется Алена, поднимая руки в красных резиновых перчатках.
– Где все?
– Там, – машет она тряпкой.
– Ой, что же ты делаешь? Шубу забрызгала. Ладно, с этим потом разберемся, – клиентка хватает сына за руку и утаскивает.
* * *
– Срочно, – влетает она в комнату, – срочно дайте нам еще одну Барби!
– А где прежняя? – спрашивает Калиостро.
– Она испортилась – срочно!
– Как испортилась?
– Бум! – изображает сын.
– Что значит «бум»?
– То и значит, что «бум!» Мальчик любит посмотреть, что внутри.
– Я булавкой ее, а она: «бум!»
– Вот, – подтверждает клиентка.
– Где останки? – кривится Калиостро.
– Какие останки, вы нам новую куклу давайте!
– Но у нас она была в единственном экземпляре, – разваливается в кресле Калиостро. – Так что…
– Хо-чу Бар-би! – начинает орать сын.
– Не плачь, сынуля, сейчас мы все выясним. Скажите мне честно: можете сделать еще одну такую куклу, а еще лучше две? Про запас.
– Лучше три, – вставляет сын.
– Да, лучше три!
– Что скажете, чародеи? – грозно вопрошает хозяйка. – Наступил момент, когда вы можете показать свой профессионализм. Молчите? Обращаюсь в последнюю инстанцию: что вы скажете, барон?
– Новую сделать нельзя.
– Хочу Ба-арби!
– Да замолчи ты, ма-альчик! – шипит Пентиум.