Почему он так быстро рванул с места? Почему был в столь страшной маске? Кто он? Где родители?
Быстро нарыв телефон, она, недолго думая, набрала номер сестры дрожащими пальцами. Возможно, паника была бессмысленной, но спускаться сейчас с чердака ей было как никогда страшно. Несколько монотонных длинных гудков и наконец знакомый голос на том проводе.
– Лара, где ты? – дрожащим голосом спросила она.
– Еду, а что такое? – обеспокоенно спросила та, явно заподозрив неладное.
– Здесь был какой-то тип, не знаю, они долго разговаривали, но потом я уснула. Проснулась, а в доме тишина, и уехал этот неизвестный в белой кукольной маске, – комом вывалила всё, пытаясь не потеряться в собственных мыслях.
– Кукольной маске? – переспросила та. – Слушай, сестрёнка, ты, наверное, заспалась. Ну какой нормальный человек будет носить кукольную маску, м?
– Я не знаю… может, ты и права, – она растерянно посмотрела на закрытый ноутбук. – Ты далеко?
– Чуть больше четырёх кварталов ещё.
– Ну ладно, – не дождавшись ответа, она отключилась и перевела испуганный взгляд на плотно закрытую дверь.
Мысли о том, что это и правда могут быть последствия приснившегося кошмара, не покидали её, так же как и те, что это могло быть и правдой, что после слов сестры уже казалось сомнительным.
Тяжело вздохнув и взяв себя в руки, она решительно вскочила на ноги, ощущая трясущиеся от страха коленки. Зажав руки в кулаки, Сара медленно открыла дверь и вновь прислушалась к внешним звукам в доме, которых по-прежнему не было. Настороженно спускаясь вниз, она внимательно осматривала каждый угол и, наконец подойдя к лестнице на первый этаж, подметила, что в гостиной и кухне по-прежнему горит свет.
– Мам?! – нерешительно позвала она, чуть перегнувшись через перила. Звук её голоса эхом разнёсся по дому и отскочил от стен, тут же погрузив всё в звенящую тишину.
Всерьёз нахмурившись, она осторожно ступила босой ногой на деревянную поверхность ступени и, чуть придерживаясь за стенку, спустилась вниз, чувствуя, как паника, страх и напряжение смешиваются воедино. Что это? Последствия после приснившегося кошмара?
– Пап?! – вновь звук её голоса разнёсся по дому и повторил весь свой путь, в конечном итоге снова погрузив эти стены в молчание.
Нерешительно заглянув в гостиную, она застыла на месте, заметив несколько красных пятен на белоснежном ковре и точно таком же диване. До этого момента, даже когда Сара только пришла домой, их явно там не было, иначе она бы обязательно задала вопрос своим родителям по поводу этого.
Словно застыв, она пристально смотрела на эти пятна, мечась между тем, чтобы подойти, и тем, чтобы сбежать из этого дома и дождаться сестру на улице, но, вспомнив о пронизывающем ветре, ноги как-то сами отказывались идти в сторону выхода, точно так же как и вглубь гостиной.
Руки тряслись как при лихорадке, в горле застыл больной ком, а сердце будто замерло, забыв о своём предназначении. Она не дышала. Но, всё же набравшись смелости и сделав шаг вглубь гостиной, осторожно ступала на белый ворсистый ковёр, который мягко обнимал стопы. Касаясь кончиками пальцев края дивана, Сара продолжала идти, всё приближаясь к бордовым пятнам.
Вдруг замерла, словно статуя, и устремила взгляд на пол. Её мать без каких-либо признаков жизни лежала на спине. Её карие, пустые глаза застыли в ужасе, а лицо было располосовано двумя линиями, от которых тянулось множество кровавых струек.
В горле застыл крик, когда Сара поднесла трясущиеся пальцы к свои губам, сердце бешено заколотилось в груди, а из глаз ручьём полились слёзы. Она резко отлетела в стену, сильно ударившись спиной, словно её кто-то специально толкнул, и продолжала сверлить мёртвое тело своей матери взглядом. Гортанный крик вырвался из груди, когда она зашлась в истерике и, качаясь, выбежала на улицу, совершенно забыв о пронизывающем ветре.
Мелкий дождик холодными каплями капал на её голые руки, а ветер то и дело колыхал подол домашнего платья, когда она босиком добежала до ворот и обессиленно упала на землю, с ужасом развернувшись к выделяющемуся средь чёрных туч яркому дому.
1
Раньше, ещё в юном возрасте, в её жизни совершенно не было жестокости, но в зрелые годы она сама выбрала свой путь, наполнив жизнь насилиями, ограблениями и убийствами. Теперь её серые дни целиком и полностью состояли из лицезрения холодных мёртвых тел, погонь во имя правосудия и обычной офисной рутины в виде бумажной работы.
Каждое утро нового дня было похоже на предыдущие: будильник ровно в шесть, спорт в виде утренней пробежки или силовых упражнений, холодный душ, дорога, кофе и вот, снова работа. Настоящий день сурка.
Джулия Конорс, пожалуй, самый молодой детектив из всего полицейского департамента Бостона. За её спиной немалое количество раскрытых дел и упрятанных за решётку правонарушителей, ведь правило, установленное ею ещё при обучении в академии, никогда не было нарушено. Даже когда она оказывалась в тупике, и казалось, что всё кончено, то продолжала биться и добиваться справедливости во имя тех, чья жизнь оборвалась слишком рано.
В этот раз очередное тихое молчаливое утро нарушил телефонный звонок из участка, свидетельствующий о том, что мир покинули очередные живые души, и сделали они это далеко не по собственной воле, раз звонок пришёлся именно на её мобильный.
– Конорс, – серьёзно и холодно произнесла она, прижав телефон к уху, попутно продолжая застёгивать пуговицы белой рубашки. – Я поняла, скоро буду.
Даже не глянув на экран, Джулия откинула мобильник на кровать и вновь развернулась к зеркалу. Русые волосы лёгкими кудрями спадали на плечи и спину, карие глаза были идеально подведены ровными угольно-чёрными стрелками, а на губах было лишь немного розовой помады. Этим пусть и далеко не вычурным макияжем она не давала совершенно никаких шансов своей природной бледности, мастерски скрывая её за несколькими предметами косметики.
Белая рубашка, чёрные классические брюки и высокий каблук, без которого она не проводила и дня в полицейском участке. Каждый из работающих там и ранее вступавших с ней в диалог так или иначе задавался вопросом о том, как она умудрялась участвовать в погонях в такой обуви, на что она лишь пожимала плечами и смущённо улыбалась, сама лично не зная точного ответа на этот вопрос.
Достав из шкатулки небольшой кулон, Конорс ловко застегнула его на своей шее и, тряхнув головой, в последний раз взглянула на себя в зеркало, затем схватила телефон с кровати и, попутно прихватив оружие и рядом лежащий значок детектива, направилась к выходу, стуча каблуками о деревянный пол.
Недавно начавшаяся осень ещё не принесла с собой дожди, зато листья деревьев уже заметно пожелтели, а тёплый летний ветерок сменился на прохладные порывы. По дорогам вновь начали курсировать школьные автобусы, свидетельствующие о начале нового учебного года.
Джулия стояла на светофоре и тихонько барабанила пальцами по рулю своего автомобиля, сверля впереди стоящий жёлтый автобус взглядом. Гробовая тишина и пустой идеально чистый салон – это давно стало для неё привычным окружением. В доме она всегда была одна, окружённая лишь молчанием уже родных стен. Пассажирское сиденье в её машине вечно пустовало, а звенящая тишина лишь изредка нарушалась телефонными звонками или звуком клаксона извне. Заметив движение справа, она тут же переключила внимание на несколько медленно опускающихся жёлтых листочков, сорванных ветром.
Тёплая, не дождливая осень – вот что Конорс любила всей душой ровно до того момента, пока однажды её жизнь не разделилась на до и после. Именно тогда это яркое время года утратило свои краски, сменившись на боль, тоску и чёрно-белое представление о жизни.