Из центра груди по всему телу Гора растекалось приятное, позабытое в его реальной жизни, чувство влюбленности. Тело наполнялось волнами парного молока, и создалось ощущение окрыленности. Он не мог оторвать от неё взгляд. Но как всегда, неведомая сила взялась снова им управлять. Голова повернулась и открылась картина, позволившая Егору осознать, где он.
Прекрасный парк, разбитый среди негустого старого леса. Судя по обильно цветущим кустарникам – на улице конец весны. Вымощенные камнем дорожки, постоянно извиваясь, петляли вокруг вековых деревьев. То тут, то там стояли кованые лавочки, с причудливыми вензелями–завитушками. В центре парка виднелся пруд. Вокруг пруда, да и внутри парка, располагались беседки. Высокие колонны венчала куполообразная круглая крыша. Между колоннами те же кованые вензеля–ограждения. Где же он, а главное когда? «Судя по моде, нормам поведения и архитектурному стилю – где-то середина девятнадцатого века.» Ого! Выводы в сознании Егора удивили его.
«Ты неплохо изучил историю – появилась мысль от подсознания, – похоже, прыгнул лет на четыреста – четыреста пятьдесят назад».
«Зачем? – осознанно задал вопрос «прыгун»».
Вопрос ещё звучал в голове Егора, а пространство снова поплыло, будто отвечая ему. Картина сменилась. Он, похоже, в том же парке, где-то в отдаленном его уголке. Сменилось время года – на улице конец сентября. Легкая позолота на листве деревьев, не слышно буйного щебета птиц и прохладное дуновение ветерка создают ощущение чего-то уплывающего, уходящего. Но на это не обращает внимания Егор. Перед ним густые заросли орешника, на их фоне стоит молодой человек, по стилю одежды соответствует времени, в котором пребывает Гор. Юноша явно взволнован, даже больше – кажется, он напуган. Его мимика, жесты, поведение тела сообщают о нависшей над ним опасности. Между Гором и молодым человеком происходит спор. Наконец в этой картине появляется звук, и Егору становятся слышны отдельные фразы. Похоже, спор из-за женщины:
– Ты ещё слишком молод, сопляк, – эти слова звучат в голове Гора.
– Но, сударь! Я люблю её! – парирует юноша.
– Это бред, она не может быть с тобой! – снова голос внутри.
– Но, сударь! Для меня лучше смерть, если я не смогу быть с ней, – юнец неистово защищает свое то, что ему, видимо, очень дорого.
– Пусть будет так.
В этот момент Егор увидел, как его левая вытянутая рука начала подниматься в направлении стоявшего юноши. Венчал руку старинного образца пистолет. Он целился в своего безоружного оппонента. К чувству собственности и ревности подмешивалась переполняющая его слепая ярость. Кровь пульсировала в висках, звук снова пропал. Он был уверен в своих намерениях на все сто. Ещё мгновение, и палец надавливает на курок. Все происходит будто в замедленном воспроизведении. Боковым зрением справа он замечает стремительное движение женского образа в сторону своей мишени. Палец на курке продолжает движение, боёк пистолета взводится, его уже ничто не остановит. Вот в поле зрения появляется молодая девушка, она огромными прыжками движется в сторону юнца и пытается его прикрыть своим телом. Курок достиг своего предела. Щелчок, дым выстрела, запах пороха, мощная отдача в руку. Сквозь клубы порохового дыма Егор видит, как девичье тело отбрасывает ударной силой пули, разорвавшей платье на её груди. Она падает в руки молодого человека. Место разрыва тут же окрашивается в алый цвет хлынувшей из раны кровью. Гор бросил пистолет и ринулся к девушке, он узнал её, но было поздно. Её тело обмякло в руках юноши. Глаза. Её глаза. Егор не сводит с них взгляда. В них любовь и непонимание. Стремительно подбежав, он успевает придержать девичье тело от падения на землю. Обнимает её за плечи. А в её глазах Любовь, непонимание и кричащий вопрос: «Зачем? Зачем ты меня не любишь?». Она смотрела на него, а он не отрывал свой взгляд от бездонных голубых глаз, в которых стремительно угасала жизнь. Егор неистово взревел, как зверь. У него на руках умирает любимое дитя, его красавица дочь, убиенная им. Убиенная его слепой яростью и чувством собственности. И он уже ничего не может исправить. Он видел её глаза и ревел, словно обезумевший зверь. Он видел её глаза и проваливался в них. Его тянула неведомая сила.
Через мгновение он ощутил, что лежит на кровати в своей спальне. Помалу, успокаивая эмоции, приходит в сознание. Силуэты комнаты принимают привычные очертания. Её глаза. Её глаза продолжают на него смотреть. И эти глаза – глаза его дочки. Малюткой, лежавшей когда-то на животе матери, она поднимала свою маленькую головку, когда просыпалась, и широко распахнутыми глазищами смотрела на него. Она смотрит на него и сейчас сквозь пролетевшие три года. Смотрит глазами шестнадцатилетней девушки, умирающей от раны в груди. Пристально смотрит, с любовью, ожиданием и вопросом:
«В следующий раз все будет иначе?».
«Я не знаю. Прости. Я снова тебя не смог уберечь» – ответил Егор.
«Я не сержусь. У тебя еще есть время».
«Я справлюсь, милая. Я уже другой!» – сдерживая слезы, торопился произнести Егор.
«Я знаю. Я подожду. Я люблю тебя. Ты справишься, – прозвучал в сознании голос дочери, – я в тебя верю».
Слезы градом покатились из его глаз, внутри взревел обезумевший медведь. А из его горла вырвался сдавленный хрип.
Спустя час, успокоив бушующие в нём эмоции и вытерев слезы, Гор осмотрел комнату. Она была по-прежнему пуста. Выжатый эмоционально, Егор провалился в сон за секунду. Завтра его ждёт день, наполненный событиями.
Глава 2
Автомобиль мчал на север от побережья Черного моря, оставляя позади огромный перенаселённый мегаполис. Магнитная трасса была переполнена. Солнце висело в небе уже высоко. Руководитель компании покинул город ближе к полудню. Он проснулся поздно. Сегодняшняя ночь эмоционально утомила своими видениями, вопросами и ожиданиями. Но сейчас, выспавшись, Егор чувствовал себя бодрым, полным сил, готовым к сюрпризам дня сегодняшнего.
Машина, идя на автопилоте, вписалась в плотный поток транспортных средств. Установив допустимую крейсерскую скорость, Гор прикинул, что через час – полтора будет в Киеве. Трасса, расположенная на сорокаметровой высоте от земли и окутанная силовым барьером, исключала любую возможность внешнего нарушения движения транспорта. Поэтому скорость в четыреста – четыреста пятьдесят миль в час, позволяла достичь нужного города за короткое время. А значит, у Егора его было немного. Свободное время он решил использовать, чтобы ещё раз просмотреть бумаги и подготовиться к предстоящим встречам. Перелистывая записи, он внимательно изучал документы, приготовленные для партнёров, и делал необходимые пометки в органайзере. Он увлечен работой. От дел его оторвал входящий звонок.
– Входящий вызов, по кодированному каналу от вашего брата Гаврила Семеновича, – приятный женский голос бортового компьютера заставил водителя перенести точку внимания на звонок брата.
– Марго, – обратился Егор к компьютеру, – принять звонок и обеспечь внешний экран от возможного прослушивания.
– Уже сделано, Егор Владимирович, можете говорить.
– Привет братишка, – не скрывая радости, приветствовал кузена Гор.
Гаврил был жутким романтиком, его стиль общения больше был молодёжный, иногда даже подростковый. Хотя он был старше Егора на четыре года.
– Привет, – в салоне авто раздался ликующий голос Гаврила.
– Что такого секретного ты мне хочешь рассказать, брат? Опять очередной роман? Ты снова влюбился? – Егор не сдерживал сарказма, задавая вопросы кузену. – Я еду в Киев, у меня куча важных дел и я к ним готовлюсь. Давай коротко.