Как только Магилан и его два компаньона подошли к переулку, они на всякий случай осветили все темное пространство фонариками. После последних событий в “Нокохаме” каждый опасался получить нож из тени. Закоулок с одной стороны ограждался домом, а с другой сетчатым забором, который был во всю длину развешан различными объявлениями, прилепленными друг на друга, и разрисован непристойностями. В центре этого скверного коридорчика образовалась свалка мусора, к которому вела тропинка из дерьма, грязи и гнилых фруктов. От сильного смердящего запаха бойцы даже впали в замешательство, надевать ли снова каски или нет.
Трое товарищей шли медленно, ожидая опасность из-за любого угла или кучи черных мешков. Они притихли. Где-то в стороне прозвучал звук свистящей резины, гул статических батарей, а затем шум сигнальных гудков. Кто-то решил погоняться на ночь глядя. Но по мере приближения к куче отходов, все отчетливее и отчетливее различался шорох, шуршание пакетов и хруст. Капитан рукой дал сигнал остановиться, когда убедился, что там кто-то был. Затем аккуратно и тихо, на цыпочках, спецназовцы подошли ближе. По команде Трэвор ловким кувырком настиг врасплох копошащегося, оголив свою смертоносную шашку. Но картина перед глазами обескуражила бойца. В мусоре ковырялась маленькая девочка лет пяти на вид. На ней висело мужское большущее порванное худи, которое свисало аж до ступней, а из-под капюшона торчали ярко-желтые кудряшки, испачканные грязью. Бойцы первым делом бросили взгляды на ее ступни, и, благо, она была не боса – девочка нацепила на себя найденные на улице высокие кожаные сапоги. Она очень сильно всполошилась и испугалась, большие карие глазёнки тут же забегали, но милое создание даже не пискнуло, а просто замерло с раскрытой пачкой крекеров в ручках.
– Малышка, что ты здесь делаешь? – Чуточку запинаясь, сказал Маги, незаметно убирая шокер за пазуху, – не бойся, мы тебя не тронем, мы из полиции.
Девочка стояла также молча, но вроде бы перестала дрожать и задышала спокойнее. Она сразу поверила, что перед ней были полицейские, но больше всего ее успокаивало доброе лицо Магилана. Капитан взглядом дал понять остолбеневшим Митчу и Трэвору, чтобы они тоже убрали оружие.
– Боже, какая ты потрёпанная… вставай, малышка, вставай, уже вся, небось, простудилась, черт… – капитану было больно смотреть, во что оделась девочка, – Так ребят, я хочу задать несколько вопросов нашей маленькой леди, а вы проверьте пока еще сектор на улики и мешки все разворошите, под ними может что-то быть.
Митч и Трэвор молча кивнули, спрятали оружие и без возражений принялись раскапывать гору мусора. Лучник крайне удивился неожиданной встрече, а второй же с яростью раскидывал мешки, так как до последнего надеялся, что не придется копаться в помоях.
– Как ты здесь оказалась? – Сев на одно колено, спросил командир.
В переулок попытались заглянуть несколько кошек, но при виде настоящего защитника в доспехах, они сразу дали деру в обратную сторону
– Мне некуда были идти, но очень хотелось кушать… вот и решила поискать, – сперва откашлявшись, охрипшим голосом пролепетала малышка, утопая в добрых, внушительных глазах капитана. На миг она перестала ощущать голод и холод.
– А почему здесь ищешь?! – Недоумевал Маги, еле сдерживая дрожащее лицо от жалости.
Во время их разговора частенько дул промозглый ветер, пронизывая спину девочки, отчего та непроизвольно съеживалась. Командир сразу заметил это и поменялся с ней местами. Из-под его ноги вылетела оброненная пачка с крекерами, затем взлетела в воздухе и попала прямо в Трэвора, яростно ворчавшего на вонючий мусор.
– Потому что в магазины и в дома не пускают… – начала горько хныкать девочка, – не кормят, а наоборот, прогоняют, говорят: “уходи, попрошайка!”.
При виде круглых чистых слезинок, неохотно стекающих по щекам, Магилану стало неимоверно жаль маленькое создание. И теперь ей еще сложнее стало сдерживать свои слезы. Он обнял её, тихо успокаивая и прижимая к себе. С одной стороны капитан понимал, что Нокохама – это достаточно бедный район, и многие здесь сами жили впроголодь. Но не помочь маленькой девочке, растрепанной и худо одетой, даже если она – попрошайка, для Маги было непробиваемым дном бесчестия и жадности. Хотя удивляться было нечему, капитан уже давно для себя понял, что практически все люди полиса заботились лишь о своем благополучии. Очень многие забывали оставаться человеком. Искореженный внутренний мир Толлосувцев не позволял им проявлять некоторые виды чувств, которые раньше считались отличительными для человеческой расы.
– Вот сволочи… – осекся капитан, – а… ккакк тебя зовут?
– Элли, – выдавила из себя кроха, немного успокоившись, но без конца сопя носом.
– Меня Магилан, рад знакомству. Обещаю, с этого момента о тебе будут заботиться. Даю слово, – почти шепотом говорил капитан, слегка улыбаясь, – где же твои родители?
– Мамы у меня уже давно нет, остался только папа. Он ушёл на работу в последний раз и не вернулся. Я долго его ждала, потом плакала, к соседям идти боялась, а папа всё не приходил, дней пять не приходил. Дома у меня кончилась вся еда, я его ждала, но его все не было. Вчера решила найти его и потерялась. Я оделась в тонкую одежду, а на улице вдруг стало сильно холодно. Потом в одной мусорке я нашла кофту и немного остатков еды, – еле шевеля онемевшими пухлыми щечками и губками, говорил озябший ребенок, не до конца понимая, в какой ужасной ситуации он находился. В конце своего рассказа она вновь разразилась потоками слез.
– Всё хорошо, всё хорошо, теперь всё будет хорошо, – успокаивал ее Маги, проклиная всех тех, кто не помог и не приютил маленького, немощного ребёнка, – других родственников нет?
– Неа, – хлюпала Элли, позади которой слышалось бесконечное шуршание мусорных мешков и неслышный шепот двух товарищей.
– Понятно… не беспокойся, я знаю одно прекрасное место, где тебя с радостью приютят. Там будут такие же детки, с которыми будешь дружить и играть. Эта одно из лучших мест в городе, туда попадают только счастливчики. Они меня хорошо знают, поэтому помогут, и я буду тебя там навещать как можно чаще.
Элли мгновенно загорелась эмоциями, обрадовалась и в ответ быстро закивала головой. Магилан заулыбался со всей искренностью, которую только можно было представить. Девочка не сдержала нахлынувшего порыва эмоций и крепко обняла шею своего спасителя.
Остальные двое ничего не откопали в мусоре и начали от безнадежности исследовать сухой асфальт на капли крови. Но сектор был чист, они искали не в том месте.
– Если здесь была кровь, то её давно дожди смыли. Искать больше нечего, – с досадой проворчал Митч, пнув консервную банку куда подальше, – какого х…
– Не выражаться при ребёнке, – недовольно крикнул Маги из другого конца закоулка.
– Так точно.
– Ты слышал, что он предложил ей? – Тихо спросил Трэвор, почесывая свою редкую противную щетину той же рукой, которой только что убирал мусор.
– Да, в детский дом “Хилари” хочет отправить, а ты, что, на улице бы её оставил? – Каверзно ответил Митч, чьи темные волосы непрерывно вздымались от ветра.
– Нет, конечно, но зачем в “Хилари”, не пойму. Туда только богатенькие своих детей нежеланных сдают, и то с солидным взносом, чтобы для ребёнка там всё было супер, место то цивильное. Конечно, денег у капитана достаточно, но ему еще свои три рта кормить нужно! – С претензией восклицал Трэвор, теперь переключившись на чесание своих висков с проседью, окружающих лысую макушку на голове.
– У него же есть сертификаты на скидки для всех городских фирм, включая этот приют. За заслуги перед городом нашему командиру теперь живется намного дешевле, – с белой завистью говорил Митч, смотря на автомойку сквозь щель забора и пересчитывая стрелы в колчане, которые итак были на месте и в бой давно не вступали. Просто сохранилась старая, полезная привычка.