"Онидаженеслушалименя",--сказал онсвоим
"преторианцам". Затемрасстегнул мундир, надетыйна голое тело, приспустил
брюки, снял с руки часы исел на красный ковер. Один из студентовпротянул
ему бумагу икисточку-- Мисима собирался написать своей кровью прощальное
стихотворение,кактоготребовалсамурайскийобычай."Этомнене
понадобится",--спокойнопроизнесон.Взялвруки кинжали,трижды
прокричав "Да здравствуетимператор!", вонзилклинокв левую нижнюю часть
живота. Закончив длинныйгоризонтальныйразрез, онрухнул лицом на ковер.
Теперь, согласноритуалу, секундант долженбыл прекратить муки самоубийцы,
отрубив ему голову мечом. Мо-рита, которомучерезминутупредстоялотоже
умереть, три раза с размаху опускалклинок на еще живое тело, но попасть по
шее таки не сумел.Другойстудент отобрал унегомечи закончил дело:
голова покатилась по полу...
МонахМидзогути сжегПрекрасное,а самосталсяжить.ЮкиоМисима
предпочелсамосожжение,уходизжизнивместесПрекрасным.Но--
поразительнаявещь -- обаэти поджога не достигли намеченнойЦели, потому
что Прекрасноеи в самом деле подобно фениксу,парящему над конькомкрыши
Золотого Храма, сжечьего нетак-топросто,несмотрянавсюкажущуюся
хрупкость.Кинкакудзиисегоднястоитнад гладьюЗеркальногопруда --
мастера восстановили его в первозданном виде, он опять оказался неподвластен
пламени. Чтоже касается ЮкиоМисимы,топодлиннымегоХрамомбыло не
тренированное тело, а книги -- многие десяткитомов, образующие конструкцию
не менее причудливую и поражающую воображение, чем старый киотоский храм.
Г. Чхартишвили