– Ладно.
– Кстати, нам пора за стол, а то Идель нас убьёт. Она не любит опозданий.
– В таком случае пошли.
Мы спустились в большой зал, и сели за стол.
Когда Идель накрыла на стол, и села кушать с нами, Дэн даже не пытался скрыть свое пренебрежение к еде. Он через силу надкусил жареный кусочек мяса, тут же выплюнул его в тарелку.
– Я не буду есть это дерьмо! – злобно проговорил брат.
– Дэниэл! – грубо отреагировала Идель. – Будь тактичней, у нас гостья.
– Я не собираюсь лизоблюдничать перед ней!
– Дэн, марш в комнату! – вмешался отец.
Парень не заставил себя ждать. Он психанул, встал из-за стола и ушёл на второй этаж.
– Не злись на него, дочка, – обратился ко мне отец.
– Ничего. Всё хорошо. Возможно, ему нужно привыкнуть ко мне. – добродушно ответила я и продолжила ужинать.
Когда все поели, я помогла Идель убрать посуду. Хотя происходило всё молча и натянуто, из-за выходки Дэна.
Глава 4
Сидя в кресле у себя в комнате и слегка качаясь, задумавшись, я вспомнила, что обещала позвонить Олив и Илин. Я взяла со стола свой телефон и набрала их номер. Пошли гудки.
– Алло, – ответила Илин.
– Привет, – радостно крикнула я.
– О боже, Катя! – воскликнула она. – Как я рада тебя слышать! Рассказывай всё, как дела, как долетела, где живёт твой отец, есть ли у него семья, как тебя приняли, и что ты делала до того как решила позвонить? – завалила меня вопросами подруга.
– Со мной всё хорошо, доехала нормально, живёт отец недалеко от города, у лесополосы, в большом двухэтажном доме, у него жена и сын, Дэн.
– Симпатичный? – спросила Олив.
– Привет Олив – поздоровалась я. Илин включила конференц-связь, пока я говорила про дом. – Не то слово. Он – красавчик.
– А жену как зовут? – спросила Илин.
– Идель.
– Как тебя приняли? – поинтересовалась Олив.
– Отец и Идель – радушно. Его жена очень милая, весёлая и добрая. А вот брат мне вообще не рад. И не старается скрыть этого. В общем, знакомство прошло не совсем удачно. Посмотрим, что будет дальше.
– А живешь ты где? – спросила Илин.
– У меня отдельная комната.
– Это хорошо, докучать никто не будет.
Тут в двери кто-то постучал, я решила, что это отец.
– Девочки ко мне отец зашел, я перезвоню.
– Нет, Катя, давай мы тебе завтра сами позвоним, – сказала Илин.
– Да, тогда до завтра.
– Пока Катя, – сказала Олив, и Илин повесила трубку.
– Заходи, – крикнула я, думая, что это отец.
Дверь осторожно открылась, и в комнату вошел Дэниэл.
– Дэн? – удивилась я, когда увидела парня.
– Я могу пройти? – аккуратно и немного виновато спросил он.
– Да проходи, – всё ещё удивлённо ответила я.
Брат прошел по комнате к кровати, аккуратно сел на край, напротив меня.
– И что заставило тебя зайти ко мне? – решила жёстко начать я.
– Я пришел извиниться за своё поведение. Просто с твоим приездом многое поменялось, я не был к этому готов, вот и злился на тебя.
– А сейчас что изменилось?
– Я понял, что ты – его дочь, и я должен принять то, что у отца до нас была семья, – медленно говорил Дэн, обдумывая каждое слово.
– Ясно, – коротко ответила я.
– И всё? – парень удивился и встал с кровати.
– А ты чего ждал? – я встала с кресла. – Думал, что придёшь ко мне с повинной и я всё забуду?
– Да! Именно так я и думал…
– Ты ошибся! – перебила я брата. – Всё, что тебе не нравится, высказывай отцу.
Дэн открыл дверь, на пороге стоял отец. Он сделал шаг в комнату, преграждая путь парню, от чего тот естественно попятился. Тогда Дэн решил уйти из комнаты через ванную, но отец его остановил:
– Стой! – грозно сказал Скотт, когда парень потянулась к дверной ручке.
Дэн опустил руку и замер на месте.
– Повернись, – продолжил отец, немного сбавив тон. Дэн нехотя повернулся.
– А теперь ты мне расскажешь, что случилось, – спокойно, но всё же приказным тоном сказал отец.
– При ней? – брезгливо спросил брат, показывая на меня рукой.
– Её зовут Катерина. И она мой ребенок, как и ты. Относись к ней с уважением.
– Ей здесь не место! – крикнул на отца парень.
– Не смей повышать на меня голос! – грозно сказал отец. – Иди к себе, я сейчас приду.
Парень быстро удалился из комнаты, было заметно, что он через силу сдерживает свои эмоции.
– Прости меня.
– Я на тебя не злюсь, я зла на него.
– Вы подружитесь, он хороший.
– Да, наверно.
– Еще раз извини, – сказал отец и вышел из комнаты.
Я снова села в кресло, задумалась и уставилась в окно. Но от задумчивости меня отвлек голос Дэна где-то далеко, я не могла разобрать что он говорит, но знала точно, что он упорно настроен против меня. Мне стало интересно, что может говорить отец и я вошла в ванную комнату, чтобы хоть что-то услышать. Но почему-то говорить они стали намного тише, так что с трудом можно было понять речь. Но кое-что я всё же разобрала.
– Она – человек, я не хочу подстраиваться под нее.
– Она – лишь наполовину человек! Ты слышал, что сказал Энох, прояви терпение.
– Я не могу строить из себя того, кем не являюсь!
– Тебе придется переступить через свои принципы!
– Мы не можем есть обычную еду. А как мы будем охотиться? Она рано или поздно всё равно узнает или догадается, я не хочу ей врать!
– Тебе придётся!
– Мне легче её ненавидеть, чем врать!
– Мне тоже тяжело, но ничего не поделать, своей ненавистью ты сделаешь только хуже. Отсюда не выбраться. Что, если она уйдёт из дома, и нарвётся на кого-нибудь? Это сейчас она не может ничего сделать. Она ведь тремер, даже Энох боится ее. И ты сам знаешь, что Хоррор нашел её. Мы сможем её защитить, пока она перерождается, только если она будет у нас на глазах. Ей нельзя оставаться одной. Постарайся принять это.
– Я постараюсь.
Я выскочила из ванной и быстро плюхнулась на кровать, на спину, глядя в потолок. С ужасом вспоминала я каждое слово, но не могла понять как они связаны, единственное, что я поняла, Дэн меня не ненавидит. А отец притворяется, но они оба, а возможно и Идель, что-то знают обо мне такого, чего не знаю я. Это пугает. «Отсюда не выбраться. Она ведь тремер, сам Энох боится ее. И ты сам знаешь, что Хоррор нашел ёе. Мы сможем её защитить, пока она перерождается, если она будет у нас на глазах». Эти фразы запали мне в голову. Откуда не выбраться? Кто такой Энох? Какой Хоррор меня нашел? Что значит «перерождаюсь»? От чего меня защищать? – Я задавала себе вопросы, на которые так хотела знать ответ. Но понимала, что мне на них никто не ответит. Ведь я не должна была слышать эти вопросы. Чувствует мое сердце, отец меня не просто так к себе забрал. И что-то здесь нечисто.
Пока я размышляла, в двери снова постучали. Я насторожилась, мне надо было делать вид, что я ничего не слышала и не знаю, но всё же ответить не решилась. Я продолжала думать, что этот разговор может значить, но меня снова потревожил стук в дверь.
– Катя, – услышала я голос Дэна – Я знаю, что ты в комнате. Знаю, ты злишься на меня и не пускаешь, это правильно. Но послушай. Я был не прав, прости.
Я слышала сожаление и вину, но понимала, что это наигранно, причём очень даже хорошо.
– Я на тебя не злюсь, – через силу выдавила я.
– Можно войти?
– Войди.
Дэниэл зашёл в комнату, прошёл и сел в кресло.
В комнате повисла напряжённая тишина.
– Расскажи о себе, – сказал мне парень.
– Я – шестнадцатилетняя девушка, которая жила с мамой и братом до того момента, как появился мой отец и забрал меня.
– Немногословно.
– А чего ты ожидал? Я здесь первый день, и мне здесь не очень нравится. Поэтому дай мне время адаптироваться и свыкнуться с мыслью, что теперь это – мой дом.
– Да, прости. Я не подумал. Отдыхай, завтра новый день, новые мысли. – С этими словами Дэн вышел из комнаты.
Я расстелила постель и, приняв душ, легла спать. Уснула я на удивление быстро. Мне приснился странный сон.
Я стояла в лесу на какой-то поляне. В голове крутился диалог отца и Дэна, причём очень разборчиво, слышно было каждое слово. И неожиданно, резко закружилась голова, я упала на колени, не удержав равновесие, внезапно мне стало сдавливать виски, с каждой секундой всё сильнее, и больнее; через пару минут это была адская, ужасная, невыносимая боль. Я сильно пыталась сжать голову руками, упала на бок, на землю и, поджав под себя ноги, кричала; мне казалось, что у меня агония, я ничего не понимала, боль подавила все мои естественные чувства, я ничего не слышала, даже собственного крика, в глазах затуманилось. Я хотела умереть, но не чувствовать эту боль; мне стало больно дышать, грудь сдавило, не могла сделать вдох, мне стало страшно и жутко; я ничего не понимала, просто хотела чтобы это поскорее прекратилось. Вдруг неожиданно, боль стала утихать, я почувствовала на себе чей-то взгляд, а боль становилась всё слабее, постепенно я стала приходить в себя. Зрение немного восстановилось, и я смогла различать цвета, хоть и очень мутно. Я немного приподнялась с земли и увидела, что ко мне приближается человек, я долго всматривалась, и щурилась, чтобы понять, кто это. Но пока он не подошел ко мне очень близко я так и не разобралась. Это был мой отец. Разглядев его, я слабо и легко улыбнулась, а он внимательно осматривал меня.