- Нет, нет, нельзя, кругом сплетники, скажут, окручиваю вас... илиеще
какую-нибудь гадость.
У нее задрожал голос, на глазах выступили слезы...
- Что вы, что вы! - испугался Вадим. - Зачем вы плачете? Не надо.
Она вытерла глаза платочком.
- Не люблю, когда обомнеплохоговорят.Простоярада,чтовас
наградили. Для меня это праздник. Поедемте лучше ко мне,посидим,музыку
послушаем, живу одна, хорошо?
- Хорошо, - едва проговорил Вадим.
- После первого акта я жду вас на улице, у служебного входа.
Она чмокнула его в щеку и убежала.
Вадим промучилсяпервыйакт,невидел,чтопроисходитнасцене.
Свидание с женщиной наедине, в ее комнате... "Живу одна..."Почемуодна?
Приехала из Пензы,что-нибудьснимает,наверное,илизамужем,мужв
командировке... А вдругнагрянет?!Нет,его,орденоносца,непосмеет
тронуть. Страшило другое... Вдруг не получится. Ужедваразатакбыло.
Вдруг опять?! Но деваться некуда,Пирожковабудетждатьнаулице,на
морозе. И как уйти после первого акта? Подумают,чтоемунепонравился
спектакль, будет сочтено зазнайством новоявленного орденоносца:нравится,
не нравится, критик должен высидеть спектакль до конца.Придетсясделать
вид, что уходит по срочному делу.
Вантракте,появившисьвкомнатеадминистратора,Вадимсхватил
телефонную трубку, набрал какие-то цифры, сделалвид,будтокто-тоему
ответил, даже попросил всех быть потише.
- Да, да... Когда? Ах, так... Понятно... Хорошо, хорошо.Янемедленно
выезжаю. Да, сию секунду. Позвоните, скажите, через двадцать минут буду.
Положил трубку, обвел всех многозначительным взглядом:
- К сожалению, должен срочно уехать!
- Что-нибудь случилось, Вадим Андреевич?
- Вы-зы-ва-ют! - произнес Вадим так, будто его вызывают в самые высокие
инстанции, может быть, даже в ЦК.
Зашли с Вероникой в гастроном на улице Горького. Вадим купилпортвейн,
колбасу, сыр, масло, маринованные огурчики в банке, вяленую рыбу,покупал
широко,хотелпокрасоватьсяпередПирожковой.Онакачалаголовой:
"Марасевич, Марасевич, зачем так много?" А саматемвременемоглядывала
прилавки: нет ли еще чего-нибудь вкусненького.
Вероника жила в Столешниковом переулке (отметила с гордостью: "Всамом
центре живу"), вбольшойкоммунальнойквартире.Проходяпокоридору,
показала:
- Вот уборная, вот ванная. Ни на кого не обращайте внимания. Мещане!
Произнесла громко, нисколько не заботясь о том, услышат ли ее соседи.
Небольшая, скудно обставленная комната. Вероника подвела Вадима к окну.
- Смотрите, Марасевич, какой красивый вид...
- Прекрасный, - согласился Вадим,хотябылотемноионничегоне
увидел.
За спиной что-то скрипнуло, Вадим испуганно оглянулся.
Дверь шкафа открылась, вывалилось скомканноеплатье,Вероникасунула
его обратно, закрепила дверь, просунув в щель свернутую газету.