Горящие красные глаза искателя, сверлившие Алекса, скривились в гримасе напряжения, топор устремился по дуге вверх, готовясь сокрушить юношу единым ударом. Момент истины. Сомнения отброшены. Этот палач уже мертв, вот только он сам того не осознал. Замах оружия рассек пустоту, замедлившись в нескольких сантиметрах от земли. По телу растеклась пронзительная боль, а в боку торчал кинжал, вонзившийся под самую рукоять. Молниеносное уклонение и удар юноши, пришедшийся в промежуток металлических пластин, зафиксированных на кожаном панцире, склонил чашу весов в этом коротком противостоянии. Схватка закончилась быстро. Пара искателей из этого квада, мчавшихся следом за Алексом, успела только застать момент, когда юноша вонзил один из своих кинжалов в шею их товарища, провернул рукоять по дуге. Приготовиться к исходу души – спелый плод сорван. Алекс не побрезговал возможностью запустить свою руку в мертвую и пока что теплую плоть, обильно исторгавшую последние признаки жизни, поглощая то, за чем он, собственно, и пришел.
Эссенция – спасение и проклятие современной реальности – вцепилась и опутала руку искателя, устремляясь в новую плоть, как если бы сама желала слиться с новым хозяином. Этот миг откровения был чем-то частным, или, скорее, интимным, предназначенным только для оператора, ведь ни одна живая душа со стороны не способна увидеть происходящее. Увидеть эссенцию не представлялось возможным, и ее переход от одного живого существа к другому скорее можно было подтвердить чувствами оператора, в то время как загадочная субстанция сама удерживалась вне обозримого горизонта событий в пределах живого носителя.
Алекс, вероятно, переоценил состояние морали в отряде – девушка-рыцарь, как и ее напарник, застыла от удивления. Юноша смотрел на эту парочку под интерфейс доподлинной реальности бегущих данных перед глазами, совсем при этом позабыв, что во второй руке сжимал повисшую отсеченную голову.
Веки смыкаются. Еще раз – и мир перед глазами сменяется красным. Мед’чип обновил лог данных – оператор совершил убийство. Отныне все трое были на равных правах. Три пары красных глаз уставились друг на друга, ожидая дальнейшего хода событий. Импульсивность рыцаря дала о себе знать, и установившуюся тишину оборвал яростный вскрик – девушка бросилась на Алекса, реакция которого была весьма предсказуема. Он отпрянул назад, разрывая дистанцию с новой угрозой, попутно задев застывшего в сидячей позе обезглавленного палача. Ситуация выглядела бы комичной, если бы не обстоятельства, при которых они происходили. Покойник, лишенный головы, под собственным весом уткнулся в землю, как если бы намеревался продемонстрировать девушке зад.
Масло в огонь случайно подлито, подогретые эмоции девушки свелись к череде яростных атак, приходившихся в пустоту, угодить под которые опасался и ее напарник, вознамерившийся застать Алекса врасплох и ударить со спины. Дело было даже не в силе удара, с которой двуручный меч мог угадить в свою цель. Эссенция преобразила все, в том числе саму ткань реальности, позволяя операторам формировать поля сосредоточения силы, так что рана будет нанесена еще до момента, когда кромка лезвия вонзится в плоть.
Неуклюжее танго втроем прервала девушка-рыцарь. Изрядна намахавшись тяжелым куском металла, распылив не столько физическую силу, сколько концентрацию, достигнув предельного напряжения активности мед’чипа, грозившего перейти в мигрень, после очередного размашистого удара по нисходящей, наблюдая за тем, как юноша уклоняется и разрывает дистанцию, предпочла отдышаться. Она как бы передала эстафету в руки напарника – временно отключила свой чип.
Схватка близилась к своему логическому концу вопреки опасениям Алекса и несколько заранее расставленных ловушек на пути отступления. Туда еще только предстояло заманить враждебных искателей. Пока что они оказались не у дел, после того как кровь второго обагрила клинок, угодивший в мягкие ткани шеи, переходящие в область ключицы. Болевой шок, пронзивший искателя, не оставил шанса на дальнейшее сопротивление, а дыхание прервалось с ударом кинжала, поразившего мозг – самый надежный способ остановить инициированного человека, разорвав связь с мед’чипом, лишая возможности лечения раненого.
Стремительное фиаско второго искателя застало девушку-рыцаря врасплох. Еще мгновение назад она пыталась прийти в себя, отвлекаясь от картины боя. Обернулась на мгновение только за тем, чтобы подозвать оставшегося члена квада, дословно выкрикнув: «…Шевелись! Тащи свою задницу сюда!» – проглотив или исковеркав позывной четвертого искателя настолько, что его было не разобрать.
И вот теперь, когда ее взгляд вернулся в сторону стихших звуков скрещенных клинков, по коже девушки пробежал холодок. Непривычно сковывающее чувство страха охватило девушку, всматривающуюся в невзрачного первогодку. По крайней мере, таким он казался, когда она рассмотрела его впервые и то, с какой легкостью он сменил незамутненные синие глаза на кроваво-красные. Все это не могло не вызвать сакрального благоговения. Юноша вперил свой взгляд в девушку, глаза в глаза, чисто и беспристрастно или, скорее, равнодушно, как если бы ее и вовсе не было на месте, отчего к горлу подступил тугой ком, который было не проглотить. Вот он заводит обе руки под накидку, откуда уже извлекает запасные кинжалы взамен тех, что оставил в павших, и принимается медленно наступать.
«Что ты такое? Злой дух? Я не отступлюсь от своих товарищей!» – проревела девушка из последних сил и активировала мед’чип, готовясь к схватке. Технология древности ее не подвела и взгляд, хоть и приглушенный, налился нужным оттенком. Предсказуемый и медлительный выпад рыцаря не достиг своей цели, в то время как Алекс без всякой опаски приблизился к девушке настолько близко, что почувствовал на себе чужое дыхание. Обе руки с длинным мечом оказались зажаты в локтевом суставе под мышкой, позволяя свободной рукой нанести удар в бок, разрывая звенья кольчуги, протыкая слоеную ткань поддоспешника острым клинком, пришедшимся промеж ребер. Проворот кисти, хруст – дешевый металл раскололся, оставляя острие в молодом женском теле и рукоять кинжала в руке Алекса. Ровным счетом ничего необычного. Разве что в этот раз, вместо юнит’а, клинки пропитались человеческой кровью. А в целом именно на подобные случаи юноша имел при себе с десяток дешевых клинков, будучи лишенный возможности приобрести стоящее оружие, предпочитал использовать то, о потери которого не придется жалеть.
Это был поворотный день в его жизни. И не только потому, что он впервые убивал людей, но и впервые наблюдал за тем, через какие мучения проходят раненые. Чувствовал бурление собственной крови, пробуждение животных инстинктов и, оставаясь закрытым от сектора, из которого предположительно велась стрельба во время бегства, последним, еще не показавшимся искателем, наблюдал за тем, как жизнь покидает тело рыцаря. Затягивающийся момент исхода души преисполнил Алекса сомнением в верности собственных расчетов. Девушка же оказалась на удивление живучей, вопреки повреждению грудной полости и внутреннему кровотечению.
«Разве что… последний искатель – призыватель поддержки!» – пронзительная мысль сорвала Алекса с места в поисках искателя, напрочь отбрасывая рыцаря в качестве угрозы. Алекс бросился к месту, где ожидал застать четвертого искателя. И чутье не подвело – стрела глухо ударила по стволу дерева во время очередной короткой перебежки между препятствий, и этот опрометчивый шаг выдал точное положение стрелка.