– И Ланвис не пойдёт на такое, ни сам, ни через кого-то, – тут же отмела она мои подозрения. – Он слишком правильный в профессиональном плане. Сын его Шерад – трус. Лучший друг и помощник Гердо – трус и подлиза. Жена слишком остра на язык и порывиста. Такие быстро остывают, никогда не доводят до конца начатое. Здесь нужны хорошая подготовка и стратегическое мышление. Не знаю, Ванитар, кто из орденских способен на подобное.
Ещё лучше. Кого тогда подозревать?
– Нам нужно проверить всех местных чародеев и магов. Навести-ка Аганьера, пока я потолкую с детишечками. Я быстро управлюсь. А ты, – она выудила из-под крыла мешочек с монетами, – пока сделай вот что…
Вооружившись свежеприобретённым капиталом, я направился к дому чародея Аганьера.
Облака наглухо запеленали небо, укутали вершины низеньких гор, мечтая по их склонам скатиться к озеру и напиться вдоволь ледяной зеленоватой воды. Горожане, ставшие ещё нелюдимей с переменой погоды, отводили от меня глаза и ускоряли шаг, чувствуя инаковость и в манере одеваться, и в жестах.
Редкие экипажи старых моделей с грацией улиток ползли по улочкам, из последних сил карабкаясь вверх на слабой тяге отработавших своё магических кристаллов. Всякий раз приходилось шарахаться к стене, чтобы полусонные возницы ненароком не переехали меня, горемычного. Как назло захотелось спать и есть, но я запретил себе об этом думать, пока не побеседую с княжеским лекарем. Ага, вот и его дом.
Смело отварив желтую дверь, с бордовым узором вокруг металлической ручки, я оглядел длинную очередь страждущих в просторном, хорошо освещённом коридоре. Здравствуй, старый знакомец, – рыжий могильщик.
– А, почтенный! – почти искренне обрадовался я встрече. – И ты к чародею за помощью? Давно стоишь?
Могильщик растерялся, пытаясь сообразить – с какого перепуга я к нему навязываюсь. Об утренней встрече он уже позабыл. Пришлось напомнить.
– Так ты же сам, вроде, чародей? – уточнил он.
– Но я здесь чужой. А мне посоветоваться нужно с человеком осведомлённым, мудрым. Кто лучше лекаря местных жителей знает? – беззаботно заметил я.
– Зачем тебе? – недоверчиво спросил рыжий, потирая короткую шею.
– Знаешь, друг, я, кажется, разобрался, после землетрясений здесь беды случаются, – самодовольным и одновременно доверительным тоном сообщил я ему. – Я ведь сам вроде городского стражника буду. Слыхал, наверно, про меня? Я Ванитар Гарес, известный в своих краях чародей, Охотник, – я легко нацепил придуманную горгульей маску.
Вот так. Пыль в глаза пустил, а ты, миленький, думай, какой важный господин почтил дом своим присутствием. Гордись, что я с тобой заговорить соблаговолил!
Могильщик действительно задумался. Присутствующие в коридоре люди тоже притихли, с любопытством воззрившись на меня.
– А Аганьер тебе к чему тогда? – не понял рыжий.
– Как зачем? Он поможет! Скорее всего, убивают приезжих не неупокоившаяся душа Одноглазого, а вампиры. Говорят, у убитых раны такие, словно кто-то в их плоть вгрызался.
– Не вгрызался, а разрывал пополам, – поправил могильщик, даже не улыбнувшись сказанной мной глупости.
– Невелика разница, – беспечно отмахнулся я. – Ты, почтенный, сам тела на погост возил, всё видел. Ответь, в том богатом доме, где первый труп обнаружился? Правильно, в середине гостиной. И дверь на месте была, а не выломана. Значит, хозяйка открыла сама. И будить мужа не стала. Доверяла пришедшим. Так?
– Так, – согласился могильщик.
– А ещё шкатулка с украшениями в хозяйской комнате пустовала, – я поделился очередным наблюдением. – Призракам золото даром не нужно.
Уголки губ помощника княжеского лекаря дрогнули. Значит, с этим вопросом я разобрался.
– Вот и подумай, Аганьер, как княжеский лекарь, должен знать всех вампиров, – продолжал я нарочито громко, сам же был начеку, искоса поглядывая то на сидящих вдоль стены людей, то на рыжего. Но те оставались спокойны. – Так ты, почтенный, долго ждешь, или мне стоит занять очередь и пробежаться по другим лекарям? – беззаботно спросил я.
– Я не жду, я за порядком слежу. Весь день, если никого хоронить не надо. Ждать тут долго, – кивнул рыжий на страждущих лицезреть Аганьера. Я насчитал шестнадцать человек.
– А как сделать, чтобы это мелкое препятствие обойти? – шепотом спросил я, для убедительности постучал по карману куртки. Оттуда в подтверждение моих честных намерений многозначительно звякнуло. У могильщика загорелись глаза.
– Пятнадцать серебром, – так же тихо сообщил он мне.
Ого, ну и запросы! Сердце жадно ёкнуло, но раз взялся за дело, мелочиться глупо. Так что я согласно кивнул.
Мы отошли в сторону, где я вручил ему два золотых (у самого душа над каждой монеткой рыдала, а что делать?). Это было даже больше, чем он просил, и я невольно ощутил гордость за собственную щедрость.
– Пойдём к нашему чародею, – тут же смилостивился могильщик. Я только улыбнулся в ответ. Всегда знал: моё обаяние откроет любые двери.
Аганьер оказался не стариком, как я его представлял, а мужчиной лет пятидесяти, выглядевшим даже моложаво. Светлые длинные волосы были собраны на затылке в конский хвост, спускавшийся ниже плеч. Красивое, без тени морщин лицо с высокими скулами оставалось румяным, словно у юноши. Пронзительные голубые глаза смотрели изучающе и снисходительно. А яркий, пожалуй, куда пестрее весеннего цветущего луга наряд говорил: «Смотрите, я не принадлежу ни одному из Орденов, я умею гораздо больше «зубрилок», носящих звание магов, концентрирующих свою силу только на чём-то одном!» Но по мне, лучше бы он носил два цвета какого-либо из магических Орденов…
Кабинетом ему служила полукруглая комната, заполненная необычной мебелью. Овальный стол на изящных ножках, стулья с высокими плетёными спинками, шкафы, забитые пузырьками со снадобьями – всё было выполнено из полупрозрачного разноцветного стекла. Добавляющие крепость хрупкому материалу заклинания почти не чувствовались. «Тщеславный, ты у нас, оказывается. Внешние эффекты любишь!» – не без зависти подумалось мне.
– Кого ты привёл, Вадас? – с любопытством Аганьер рассматривал меня. – Юноша, ты сам чародей, зачем тебе моя помощь? Я давно не беру учеников, – тут же устало бросил он, проследив за закрывающейся за Вадасом дверью.
– Почтенный Аганьер, – я не собирался терять времени и тут же выложил ему только что придуманную для могильщика историю. Чародей с каждым словом становился мрачней.
– Вампиры… – красивые губы исказила пренебрежительная усмешка. – Могли быть и вампиры… Только нет их в Нитересе и отродясь не было. Ни вампиров, ни даже вурдалаков. Ты ошибся юноша. Смирись. Проклятье Одноглазого разбужено.
Я изобразил на своём лице глубокое разочарование. Надо же, Ванитар Гарес, великий чародей просчитался! А сам поглядывал на окна – не мелькнёт ли за матовыми стеклами силуэт горгульи. И в который раз подивился – как это я так внезапно проникся доверием не к человеку, а к редкой твари, пусть даже и разумной! И стал во всём полагаться на её помощь и поддержку.
– Скажи, а тебя, почтенный, занимала эта загадка? Кто нападает на людей двести лет? – продолжал наседать я на Аганьера, уже собиравшегося выставить меня вон. Погоди, милый, с тобой так приятно общаться. – И отчего все убийства валят на Одноглазого, если дипломированные проклинатели утверждает – ни одно проклятье не держится так долго?
– Много они понимают! – тоном, каким разговаривают с маленьким неразумным ребёнком, произнёс чародей.
Пальцы его сжались в кулаки до белизны в костяшках и безвольно расцепились. Волнуется. Я ему мешаю, понятно без раздумий. Так бы и вышвырнул названного гостя за порог, да ещё бы заклинание вслед нехорошее выпустил. Но перед терпеливо стоящими за дверью пациентами выглядеть злюкой не хочется.