– Я согласна со Неной! – сказала Черная Рок-н-ролл Мама, – Ну, ее, эту красавицу-спортсменку!
Глава 4
Кошки-мышки
– Нам нужен проводник, – сказала Зюка, – Кто-то, кто поведет нас. Мы всего лишь шарнирные куклы, – она повертела кистью, демонстрируя шарнирные сочленения.
– И одна характерка8, – отметила Черная Рок-н-Ролл Мама, расправив складки на своих рыжих юбках, – Впрочем, не суть.
– Мы, – продолжила Зюка, – не знаем Вашего мира, а Вы, господин Кот, изволите засылать нас в глухую ночь, не пойми куда. Так, может, и изволите…
– Ну нет! Это ваш путь, и только ваш! С чего старому коту, топтать чужие тропки? Да и море – оно – не так уж и далеко, к утру доберётесь, коли медлить не станете.
– Ха! К утру? – возмутилась Жужа, не веря ушам – К утру! Да человек пешком «к утру» не дойдет! На машине – и то целый день! «К утру!»
– Пару часов, – поправила ее Ингрид, – если на колесах.
– Несколько раз там была, – подтвердила Зюка, – это долгая дорога, пешком туда никто не ходит. Что-то Вы путаете.
Особо сильный порыв взметнул в воздух то ли обрывок газеты, то ли очередной рваный пакет. Олененок проследил, как тот тенью нетопыря отправился ввысь и вдаль, к ночным невидимым радугам, возможно, и к этому самому морю.
– Ну, это как скажете! Я вам сказал то, что сказал! А мне, пожалуй, пора пощадить свои шарниры! Уже слишком поздно, а я всегда слыл послушным мальчиком! – и растянулся всей своей громадной тушей на могильном холмике, почти не оставив куклам места. Девочки сгрудились у подножия деревянного креста, вдавленные в ворох цветов.
– Не боишься, что она тебя самого и сцапает? – спросила дриада.
– Сцапает? – Достаточно Честный Кот открыл глаза, возмущенно выгнул бровь, – А если я ее сам сцапаю?
– Ой-ой! Ты ее поймаешь и съешь? – восхитилась Мурочка. Кот улыбнулся, но ничего не ответил.
– Слышала, ведьмы как раз из котов себе воротники и делают, – проворчала Жужа.
– Нет, детки, это тот случай, когда некто и не хочет меня сцапать, и не может. Полная гармония в отдельно взятом вопросе. Она даже не в курсе обо мне.
– Зато Вы про все в курсе! – фыркнула Зюка, – Кто Вы такой во всей этой истории?
– Обещаю подумать на счет проводника, – сказал кот, зевнул и снова закрыл глаза.
– А все-таки, могли бы нам помочь, – буркнула под нос Ингрид.
– Предлагаю перейти на «ты»! – Достаточно Честный Кот открыл один глаз.
– Эх, – покачала головой Жануария, – Мужчины!
Кот перевернулся на другой бок, демонстративно выбросил лапу в движении, будто желая оттянуть край рукава с часов.
– Половина пути. Ваше время на исходе! – сказал кот, и Споменке отчего-то вдруг стало совсем тоскливо. Она отчетливо увидела, будто со стороны, насколько они беззащитны.
Сильнейший порыв ветра ударил в базальтовую темноту, и темнота содрогнулась, словно глухой, спящий колокол, знающий дурное будущее, но со тщанием хранящий молчание. Дриаде вдруг захотелось взглянуть на невидимый циферблат. Понять, как действует завод диковинных часов. Легким взмахом кисти показать времени, текучей стихии, что не подвластна его переменчивому току. И, как минимум – может захотеть.
Захотеть ударить в дремлющий колокол, расшевелить дурные доисторические пласты мертвой тишины, раз уж они, не приглашенные, обступили со всех сторон.
– Как далеко она сейчас? – неожиданно решительно спросила дриада. Наверное, что-то изменилось в ее взгляде, потому, что почувствовала короткое, но пристальное внимание Ингрид.
«После этого вопроса ничего больше не будет по-прежнему» – подумала она, и по спине пробежал мороз.
И тут произошло странное. Достаточно Честный Кот медленно поднялся. Однако это был не вполне он. Пред дриадой предстал не жирный кот. Она бы не объяснила как, но сейчас видела перед собой пластику идеально высеченных пропорций эллинской скульптуры. Изящную смертоносную машину, выпущенную зачем-то не на поприще охоты, но на поприще красоты и философии.
Зверь потянулся, словно сбрасывая с себя покров.
«Так перед боем орудий сбрасывают с себя брезент» – поняла Споменка, хотя ей неоткуда было знать подобных вещей.
Зверь вглядывался в темноту. Вглядывался далеко. Так далеко, куда никто из них не может заглянуть.
«Он же реальный! Опасный и РЕАЛЬНЫЙ! И происходящее, и то, к чему он нас толкает – реально!» – пронеслось в голове дриады – «И что за день? Что творится? Неужели смерть хранительницы предвосхищает хаос?»
Споменка посмотрела на подруг. Нет, они не видели того, что видит она. Однако, хотя странное существо на них даже не смотрело, они все были, словно загипнотизированы. Раскрыв рты, жались друг к дружке, не ведая, что уже участвуют в древнем таинстве. Таинстве страха. Страха мистического, который гораздо старше животного.
«Они вкусили сей страх» – мысленно проговорила дриада слова, сказанные неизвестно кем и когда, – «Один на всех, вкусили, и повязал он, как повязывает испокон, крепче крови, текущей ли в венах родства, запекшейся ли на ладонях. В страхе слабость, в страхе сила, мудрому же и первое, и второе Птица дает оружием»
Ничего не понимая, Споменка посмотрела на ладони.
«Кровь? Птица?» Перевела взгляд на подруг. Ветер новыми и новыми порывами наносил широкие мазки на свой недобрый холст, и никому не хотелось подсматривать за работой мастера. Не умея чувствовать прохладу, они ежились, словно ощущали ее. Быть может, они ее и ощущали, Споменка больше ни в чем не была уверена. Черная Рок-н-Ролл Мама прижала к себе Олененка и Мурочку, а странное создание, кажущееся котом, вдруг, совершенно невпопад, произнесло:
– Не бойся, они слепы! Их глаза нарисованы и ничего не видят!
Дриаде почему-то показалось, что слова обращены к Олененку. И взгляд опасного существа, подтверждая догадку, действительно, переместился на него. Споменка заметила, что малыш что-то высматривает среди шипящих на ветру деревьев. Там, откуда зверь напророчил приход страшной старухи. Споменка попыталась всмотреться туда, но в кромешной тьме ничего невозможно было различить. Затем зверь и Олененок взглянули друг на друга. С каким-то особым, определенным смыслом, понятным только им двоим. Дриаде показалось, что зверь сказал малышу что-то еще.
«От этого всего кружится голова» – подумала Споменка. И все кончилось. Так же неожиданно, как и началось.
– Водонапорная башня, – произнес Достаточно Честный Кот. Еще не опомнившись, словно вынырнув из большой глубины, Споменка судорожно вдохнула. Все снова было прежним. Достаточно Честный Кот снова был Достаточно Честным Котом. Некоторое время он пробовал на вкус ветер, по-кошачьи щуря наполненные не звериным умом глаза.
– Красотка еще не видит ее, но на вашем месте я бы уже рвал когти. Мадам в ладах с ночными пространствами, а башня – это весьма близко.
– Вы имеете ввиду, то, что она… – неуверенно подала голос Зюка, но зверь не дал договорить.
– Именно! Она очень скоро будет тут, а потом – там, где будете вы! Поторопитесь и с принятием решения, и с его осуществлением! И… – кот изобразил улыбку от уха до уха, – И, в конце концов, все будет хорошо!
– Я боюсь, – тихо простонала Пуговка, и голос ее утонул в порыве ветра, разбавленного отсветом далекого фонаря.
– Не боись, малявка, – Жужа, не понимающая, отчего ей самой так жутко, попробовала ее подбодрить, – я с тобой! – и положила той руку на плечо.
– Сама ты малявка! – вдруг отрезала Пуговка, скинув с себя ее руку.
– Ты чего? – опешила Жужа.
– Сама ведь трусишь, – насупилась Пуговка, – а меня обзываешь!
– Во даешь! – Жужа сделала шажок в сторону и чуть не скатилась с холмика, – Даже если и так, то что?
– Девочки, прекратите! – тихо осадила их Жануария, – Нашли время! – она чуяла, что происходит неладное, но никак нельзя было понять – что именно? Зачем улыбается кот? Что высматривает Олененок в темноте? Что там? Кто там? Господь, кто там?
– Давайте скорее, – она покосилась в сторону невидимой башни, – Она, действительно, идет.